Случайная свадьба. Бонус - Тала Тоцка

Давид целует так, что если бы мы стояли, я бы уже давно не удержалась на ногах. Колени немеют и подгибаются даже в воде.

Его язык настойчиво проталкивается мне в рот, а я запускаю руки в густые волосы мужа, глажу его спину, плечи и полностью отдаюсь своим ощущениям.

Мы уже много раз целовались, но всегда между нами было несколько слоев одежды. Сейчас все по-другому. Кожа к коже, и хоть вода сглаживает остроту, но чувствовать ткань рубашки или футболки — это одно. А когда под руками перекатываются тугие мышцы — совсем другое.

Я плавлюсь, я растворяюсь в мужских ладонях. Одна из них держит меня за талию, вторая забирается под чашку купальника и скручивает сосок.

Вскрикиваю и непроизвольно развожу колени, но вода поднимает их выше, и Давид мгновенно реагирует. Подтягивается на руках и сильнее вдавливает меня в стенку бассейна. Теперь я его ощущаю самой главной точкой — твердый бугор с выпирающим наконечником упирается мне прямо между разведенных ног.

Вскидываю голову и ахаю. Глаза Давида сейчас как два темных бездонных колодца. Он нависает надо мной, вдавившись своим возбуждением мне в промежность, а я как пришпиленная булавкой бабочка могу только бессильно трепыхаться.

Он снова забирает мой рот в свое пользование, я поддаюсь, наши языки сплетаются. Внизу живота разгорается желание, между ног сладко тянет.

Я начинаю ерзать, потираясь и насаживаясь на бугор, давящий между ног, но не приносящий облегчения. Давид глухо стонет мне в рот, отталкивается от бортика и подтягивает меня ближе к лестнице, от которой вдоль стен под водой идут поручни.

Он приподнимает меня и усаживает на поручень. Теперь я выше него, и грудь выступает из воды. Давид посасывает мою нижнюю губу, захватывает обе и ритмично толкается языком в мой рот.

Одновременно чувствую, как отодвигаются края полоски плавок купальника, и в меня проникает палец.

Давид снова стонет, и я тоже стону. От низа живота вверх поднимается не просто жар — настоящее пламя. Оно охватывает все тело, мне кажется, даже кожа головы пылает. И оно не утихает, наоборот, разгорается сильнее и сильнее.

Я сгорю в этом огне, если его не потушить. А палец во мне еще сильнее его разжигает.

— Давид… — продолжаю протяжно стонать.

— Мокрая такая девочка, — шепчет муж, прикусывая мне губу, — и такая сладкая. Просто пиздец какой-то…

В голове будто включается что-то и сразу гаснет. Давид отодвигается, палец исчезает, и вместо него я чувствую между ногами твердую головку члена. Давид давит ею на вход, но она слишком большая, чтобы в меня войти.

Представляю, какого размера член, если у него такая головка.

Инстинктивно отталкиваюсь от мужа, но он ловит меня за бедро и возвращает обратно.

— Все, Марта, ты больше никуда не денешься…

— Давид, что ты надумал? — лихорадочно шепчу. — Нас могут увидеть!

Но он продолжает вдавливаться в меня головкой. Я снова отодвигаюсь, и меня ловят за бедра уже обе руки Данилевского.

— Перестань упираться, Марта. Лучше расслабься, может быть больно…

Расслабиться не получается, я наоборот, взволнована и напряжена. А Давид будто прицеливается, подстраивает меня под себя, собираясь войти одним толчком. И…

— Давид Давидович, вам пора, — слышим мы хорошо, что не над головами, ближе к раздевалкам. — У вас же сделка на два часа. Извините…

— Сука, — сцепив зубы, рычит Давид, — я забыл про сделку. Про все на свете забыл…

Он возвращает член обратно в плавательные шорты, а полоску моих плавок на место. Берет меня за подбородок и говорит, со свистом выдыхая воздух:

— Я сейчас поеду на сделку. А потом…

— Я буду ждать тебя, Давид, — говорю, запинаясь от волнения. — Дома.

Он смотрит почти строго из-под сведенных на переносице бровей, и я исправляюсь:

— У нас дома.