Диагноз – бессмертие - Дмитрий Александрович Паршин

твои люди упустили подопытного. Выясни кто это, если это он, верни его в лабораторию. И не вздумай облажаться в этот раз! Ты понял меня?

– Хорошо. Но это другой конец страны, мне нужен один из ваших самолетов. Я соберу людей и завтра мы отправимся туда.

– Только без лишнего шума! Постарайся не привлекать к «НеоГену» ненужного внимания, – Норман медленно и со злобой цедил каждое слово сквозь зубы.

Бреннан молча кивнул и направился к выходу.

– Мистер Уолтингер, пройдёмте на следующие процедуры, – зашедшая медсестра улыбалась неестественно приветливо.

– Что у нас там сегодня дальше по списку? – Норман нахмурился.

– Инъекции, – улыбка не сходила с её лица.

– Инъекции, – медленно и кисло протянул Норман. С самого детства он терпеть не мог уколы. – Ну что же, идёмте. – Он последовал за медсестрой без всякого энтузиазма.

***

Беглец с трудом открыл глаза. Он то приходил в сознание, то отключался, и уже потерял счёт времени. После всех проведенных над ним опытов тело стало исцеляться очень быстро, но он подозревал, что полученные в аварии травмы были слишком тяжёлыми, даже для него. Последнее, что он помнил, это взрыв бензовоза и автобус, влетающий в облако огня, а дальше удар. Потом попытки выбраться из горящей машины внезапно, ставшей ловушкой… Он смог сфокусировать взгляд, после чего заметил рядом с койкой незнакомца лет тридцати, сидящего на стуле. Посетитель пристально смотрел на беглеца и улыбался.

– Я рад, что ты очнулся и вдвойне рад, что это оказался именно ты, – незнакомец достал небольшую сумку, открыл её и начал вытаскивать одежду. – Можешь идти? Одевайся, быстрее. Ты попал в газеты – это плохо, а ещё в новости на телевидении – это гораздо хуже. Тебе нельзя привлекать к себе лишнего внимания и нельзя больше оставаться здесь. Я боюсь, что скоро за тобой придут. Одевайся, нужно уходить, – он говорил быстро и сбивчиво.

– Кто ты такой, чёрт побери, – изумлённый беглец наконец-то с трудом смог выдавить из себя первые слова.

Посетитель перестал улыбаться, его лицо резко стало серьёзным. Взгляд голубых, выцветших, словно у старика глаз, стал холодным.

– Я тот, кто отчасти виноват в твоих злоключениях. Также, как и у тебя, срок моей жизни не ограничен. Я профессор Адам Мёрдок. Одевайся, нам надо уходить!

***

К городской больнице экстренной хирургии подъехал минивэн.

– Сидите в машине, – скомандовал Бреннан свои людям, – я схожу на разведку. Он выбрался из минивэна и пару минут рассматривал здание, затем уверенно направился ко входу. Еще в машине он включил камеру, встроенную в пуговицу костюма, для того чтобы записать расположение нужной палаты, а также расположение входов, лестниц, лифта. Это было нужно чтобы потом составить примерный план здания, который очень пригодится, если придётся выкрадывать отсюда пациента. В кармане было поддельное удостоверение специального агента…

– Вынужден вас огорчить, – сказал Салазар, глядя на удостоверение, которое показывал ему Бреннан, – но пациент, с которым вы хотите пообщаться вчера сбежал из нашей больницы. Вы немного опоздали, – в голосе врача проскальзывала неприкрытая ирония. – Этот несчастный вдруг сразу всем стал так нужен. Вчера вечером была полиция. Сегодня утром его искала пара ребят из какой-то биотехнологической компании, а за пару часов до вас уже приходил ваш коллега, специальный агент. Вечер еще не наступил, думаю, по его душу заявится еще кто-нибудь…

– Это тот самый пациент? – Бреннан пытался сохранить невозмутимое выражение лица, показывая фотографию. Упоминание полиции и настоящего специального агента заставило немного нервничать, но он старался не подавать виду. Раз власти начали свое расследование, то долго находиться здесь было нельзя. Не хватало только столкнуться тут с полицией или федералами. Тем более, что Норман требовал не привлекать лишнего внимания.

За годы работы Салазар видел много полицейских, они часто приходили, чтобы опросить потерпевших. Приходилось ему видеть и специальных агентов, ведущих расследования. Но этот человек, который несколько минут назад зашел в ординаторскую и предъявил ему удостоверение не был тем, за кого себя выдавал. Это Салазару подсказывало его чутьё.

– Нет, это не он. Не похож, – врач попытался говорить настолько убедительно, насколько это было возможно.

– Вы уверенны? – Несмотря на свою хваленную невозмутимость Бреннану не удалось скрыть досаду. Испытующе глядя в глаза врача, он пытался понять врут ему или нет.

– Абсолютно. – Салазар оставался спокойным и невозмутимым, словно речь шла о чём-то будничном, а не о человеке, которого все бросились разыскивать.

– Доктор Салазар, к вам опять полиция, – в ординаторскую заглянула медсестра.

– Благодарю вас за помощь, – раздосадованный Бреннан спрятал фотографию в карман, развернулся и быстро вышел из ординаторской.

***

Машина Мёрдока выехала из города, и он переключился с ручного управления на автопилот.

– У тебя, наверняка, есть ко мне вопросы? – Обратился он к сидящему рядом беглецу. Тот открыл глаза и теперь смотрел на уходящую к горизонту дорогу, по которой они ехали. Беглец повернулся к Мёрдоку.

– Почему ты мне помогаешь?

Адам улыбнулся, именно этого вопроса он и ждал.

– Когда-то я изобрёл метод генной терапии, который должен был остановить старение, и ускорить регенерацию поврежденных после травм тканей. Я назвал его «амброзия». Но выжить после его применения мог не каждый человек. Точнее, никто бы и не выжил. Тогда начались поиски идеального кандидата…

– Идеальной лабораторной крысы? – Беглец горько усмехнулся. – Которой оказался я?

Мёрдок покачал головой.

– Если честно, я думал, что эти поиски никогда ни к чему не приведут и стал искать другие способы. Но потом они нашли тебя, и применили изобретённый мной метод. Поэтому я чувствую ответственность за то, что с тобой произошло. Поэтому я тебе помогаю.

Казалось, такой ответ удовлетворил беглеца, он снова закрыл глаза.

– Ты тоже не стареешь? Сколько тебе лет?

– Восемьдесят шесть. Им удалось остановить твоё старение и деградацию организма, ускорить регенерацию. Я же смог понять, как с помощью генной терапии обратить процесс старения вспять. Они искали такого, как ты почти двадцать лет. Всё это время я пытался придумать что-то лучше «амброзии» гарантированно убивавшей любого, к кому бы её применили. По щелчку пальцев мне привозили любое оборудование и реагенты, которые только могли понадобиться во время экспериментов.

Но Уолтингер старший в своем страстном желании жить вечно постепенно всё больше и больше сходил с ума. Он стал просто одержим идеей бессмертия. И, по его словам, готов был убить какое угодно количество людей, лишь бы добиться своего. Раньше он таким не был. Слишком поздно я понял, что такому как он нельзя давать в руки ключ к вечной жизни. Поэтому об успехах в новых изысканиях ничего не говорил.

Когда нашли и похитили