Биатлон - Всеволод Кукушкин

«Понтиак» фыркнул движком — наши водители любят ударить по газу, словно трогают с места тяжелую «Волгу», — и рванулся вперед. Виктор еще несколько мгновений смотрел ему вслед, потом нагнулся, зачерпнул снега в ладони и начал формовать крепкий снежок. Он поглядывал по сторонам, выискивая взглядом стенку или дерево, в которое стоило бы влепить этот снежный заряд.

— Хэй! — Из двери, ведущей в регистратуру, вышла улыбающаяся Линда и окликнула Виктора.

— Хэй-хэй, — махнул он ей рукой, тоже улыбнулся и теперь, когда у него была зрительница, уже сосредоточившись, бросил снежок в знак стоянки, прикрепленный к каменной стене. Белое пятно прилепилось прямо к центру круга.

— О, чемпион! — воскликнула Линда и подошла к нему. — А где моя шапочка? — спросила она, показывая для понятливости на свою голову, где красовался точно такой же «петушок», какой она вчера дарила ребятам.

— В комнате. — ответил Виктор.

— А где остальные? — поинтересовалась Линда.

— Уехали. В Шоппинг-центр.

— А ты?

— Места в машине не было.

— Поехали на моей, — предложила девушка.

— Гуд, — согласился Виктор. — Подожди две минуты.

— Андрюха, вставай, — заторопил он Силиньша, который лежал на большой кровати и смотрел телевизор.

— Куда спешим? — зевнув, потянулся Андрей.

— В торговый центр поедем.

— Машина уже пришла?

— Нет. Нас эта блондинка, которая вчера шапочки дарила, отвезет. Вон, слышишь, уже движок греет…

— Она дорогу-то знает? А то завезет куда-нибудь…

Андрей, не торопясь, натягивал красно-синюю нейлоновую куртку. Виктор достал из шкафа шапочку с нашитой эмблемой, глянул в зеркало.

Девушка вела машину аккуратно, но достаточно быстро.

Зеленый «понтиак» разворачивался на стоянке перед одноэтажной кубышкой со стеклянными стенами, через которые можно было видеть, как разбрелись по залу немногочисленные покупатели. Несколько наших курток виднелось у стендов с автомобильными аксессуарами.

На стоянке было всего четыре машины.

Машина Линды двигалась наперерез «понтиаку», переводчик притормозил и разглядел, что там сидят Виктор с Андреем.

— Вы хотите купить что-то определенное? — поинтересовалась Линда. — Здесь выбор деревенский, простой, для первой необходимости. За чем-нибудь специальным надо ехать на побережье. Мы можем поехать на моей машине.

— Спасибо, конечно, но мы приехали не магазины смотреть, — довольно резко ответил Виктор.

— Ты пойми, Линда, — начал разъяснять девушке Андрей, — человек, даже когда едет в машине пассажиром, теряет силы, энергию. А мы хотим хорошо выступить на Кубке.

— Но вы и так уже взяли две медали. Оставьте что-нибудь и другим.

— Да мы не против, — ответил Виктор. — Пусть стараются… Здесь для девушки какой-нибудь сувенир найдется? Косынка, например.

— На каждый день? Или для праздника?

— С видом Альп.

— А девушка красивая?

— На тебя похожа. Только волосы темные.

«Кажется, моя задача упрощается, — подумала Линда. — У него есть любимая девушка, а если я на нее похожа, он будет видеть во мне ее».

Хотя Линда и была средней актрисой, но знала основы психологии, читала книги по актерскому мастерству и частенько в жизни пользовалась элементарными приемами лицедейства. Важно было только выяснить, какой именно образ надо сыграть. Кто их знает, какие они, русские девушки? И Линда подосадовала про себя, что ничего не знает о своих ровесницах. А откуда ей было знать — не очень-то много о них пишут в газетах, не идут о них фильмы на экранах. Голливудским лентам о Советах она не верила — знала, как они делаются…

— Итак, леди и джентльмены, — начал Джон. — Наша операция приближается к кульминации. Все идет пока настолько хорошо, что я начинаю опасаться провала в решающий момент. Линда, как у тебя обстоит дело?

— Он очень милый парень… Обещал танцевать со мной после закрытия. У них там будет какой-то банкет. Думаю, что после этого он согласится прокатиться на прощание со мной на машине.

— Хорошо. Итак, ты едешь с ним кататься, затем у тебя ломается машина, и проезжающие мимо парни предлагают помощь. Твою машину им починить не удастся, и вы пересядете в нашу. Он должен сесть рядом с водителем. Ребята сзади положат ему маску со снотворным. Здесь приготовили для него место?

— Да, наверху. Там глухой чердак и выход только вниз.

— Когда он будет на месте, сторожить его остаются… Бен, у тебя кулаки впечатляющие, и Уэйн. Ты, — при этом он указал на Линду пальцем, — должна быть здесь тоже. Ларри едет вниз и явится за парнем, когда мы ему сообщим.

— И сколько времени нам придется его ждать?

— Дня два-три. Запаситесь едой дней на пять.

— Но мой контракт не предусматривал, что я буду торчать здесь надсмотрщицей.

— В случае успеха сумма будет удвоена.

— Но я должна лишь притащить парня в машину, — продолжала возражать Линда.

— Ларри, когда они с парнем сядут в машину и он будет наш, выдайте ей тысячу долларов.

— Наличными, — уточнила Линда.

— Когда Ларри приедет, забирать парня, он привезет тебе вторую тысячу. А с вами, — Джон посмотрел на каждого из своих «боевиков», — расчеты производит Бриоля. Не так ли?

— Все в порядке, шеф. Наш контракт долгосрочный, — кивнул с полуулыбкой Бен.

На небе ни облачка, и солнце к полудню уже жарило так, что с крыши начинала сыпать капель. Виктор с Андреем, возвращаясь с обеда, задержались на проходе к своему номеру, остановились, повернув лица к солнцу, закрыли глаза.

— А знаешь, весной уже пахнуть начинает, — сказал Андрей.

— Что, запах какой-то особенный чуешь?

— У дедушки с бабушкой на хуторе в конце февраля ветер такой же аромат приносит.

— А я думал, ты всю жизнь в Риге прожил.

— Нет, слава богу, не всю. Я каждое лето к ним на неделю езжу косить. А когда маленький был, то и зимой у них жил. Там и научился весну по запахам распознавать.

— А откуда такой аромат берется?

— Ветер из лесов несет. Ели, сосны под солнцем прогреваются, и смола дает запахи. А чуть подтает, воздух становится влажным и вбирает их в себя.

— А я и не знал таких тонкостей. Только в книгах читал про запахи весны. Думал, писатели придумывают… Однажды, правда, осенью вышел из подъезда, чувствую, арбузами пахнет. Завернул за угол, а там стоят контейнеры с арбузами, и несколько разбитых валяется. Тогда и понял, откуда арбузами пахнет. Парни рассмеялись и пошли в свой номер.

— Ну вот что, бой остался последний и, как говорят, решительный, — начал Старков. — Кубок мира мы уже выиграли, с чем я вас и поздравляю. Но осталась эстафета. Гонка престижная, и проиграть ее — смазать все впечатление. Как, ребята?

— По моей линии — все в форме, — начал доктор. — Костя рвется в гонку и готов к хорошему результату. Вагиз несколько слабее на фоне других. Андрей в норме. Виктор, конечно, устал после двух таких стартов, но психологический настрой высок…

— Хорошо. В семь надо заявку сдавать… С этим ясно. Завтра день будет сложный: эстафета, потом закрытие, а послезавтра в десять утра отъезд. Так что надо, думаю, начать собираться сегодня. А завтра попрошу всех быть пособраннее, чтобы хорошая поездка, — при этих словах Игорь Николаевич постучал по дереву, — хорошо завершилась.

— Все ясно, — сказал Ржаницын.

— Вот что, мужики, — сказал, обращаясь к четверке, Пермитин, — эстафета — гонка особая. Мы эстафеты уже много лет не проигрываем, и каждая команда мечтает у нас выиграть. Сейчас не знаешь, за кем и следить, — сами видели всех соперников. И бегут хорошо, и стреляют неплохо. Предлагаю такую расстановку: на старте — Андрей, вторым — Вагиз, третьим — Костя, на финише — Виктор. Если у вас есть возражения, скажите. Если хотите решить сами, мы выйдем.

— Возражений нет, — чуть хрипловатым от волнения голосом произнес Мустафин. — Медали-то одинаковые всем дадут, независимо от этапа.

— Отработаем по-мушкетерски, — с нарочитой веселостью сказал Мотин. — Что-то я в тылах засиделся.

— Без мушкетерства, пожалуйста, — поспешил одернуть его Ржаницын.

— Я в том смысле, что один за всех и все за одного.

На стартовом поле выстроились биатлонисты — тринадцать парней в разноцветных костюмах. В стороне разминались те, кому предстояло включиться в гонку на следующих этапах.

Наконец, в воздух взмыла ракета, и гонщики, энергично работая палками, рванулись вперед. Зашумела трибуна, на которой уже было довольно много зрителей. Лыжни начали сходиться, и уже бежали рядом две цепочки спортсменов, взяли первый подъем и исчезли в лесу.

Первыми на стрельбище ворвались финн Яри Курри, канадец Тордон Шервен и болгарин Любомир Сандов. Андрей проиграл им всего пять секунд. Один за другим падали парни на снег, кто из специального «кармашка», приделанного к ложу винтовки, а кто из пазов ложа достал обоймы, выложил на «тарелочку» по три дополнительных патрона.