Требуется обручальное кольцо - Барбара Картленд

— Ты… женишься на этой женщине? — спросила она Вивиана.

— Вряд ли я смогу это сделать, раз я женат на тебе, — ответил он.

Вивиан как-то странно замолк, и, бросив на него взгляд, Рози спросила:

— Что случилось? Ты чем-то обеспокоен?

Она слишком хорошо его знала, чтобы не понять — он борется со своей совестью. Или, возможно, с чувством порядочности, которое, как она всегда считала, ему присуще.

— Наверное, мне стоит признаться, — сказал он. — Я был женат еще до нашей встречи!

— Женат? — Рози показалось, что это не ее голос.

— Я был в ту пору очень молод, — продолжил он. — Она была старше меня, и, когда она сбежала с богачом, меня это не удивило.

— Ты… хочешь сказать, — запинаясь проговорила Рози, — что мы… не женаты?

— По всему выходит, я двоеженец! — ответил Вивиан. — Я ничего не знал о жене и не имел от нее вестей уже пять лет, когда мы познакомились, и потому решил, что она мертва.

— И это… так и было?

— Как ни странно, я услышал о ней на прошлой неделе, когда прочел в газете, что тот тип, с которым она провела все эти годы, оставил ей состояние и оно теперь оспаривается его детьми от другой женщины.

Рози закрыла глаза. Все это казалось ей ложью, даже больше того — все это казалось ей нереальным. Она словно участвовала в одном из многочисленных скетчей, которые им приходилось разыгрывать. Все происходило как будто понарошку.

Когда Вивиан ушел, Рози поняла: ее семья была права, утверждая, что она выбрала себе путь, ведущий в пропасть. Хоть она и была счастлива с Вивианом, тем не менее знала, что он забрал у нее что-то очень ценное — самоуважение.

— Как такое могло случиться именно со мной? — спрашивала у себя Рози.

Этим вопросом женщины мучаются испокон веков. Но что случилось, то случилось. Она, леди Розамунда Ормонд, была не женой, а любовницей актера. Он увлек ее в мир, о котором она ничего не знала, и который, она вынуждена была теперь признать, не восполнил все ее потери.

Но было слишком поздно: слишком поздно что-то менять, слишком поздно, чтобы вернуться назад и признать, что она совершила ошибку.

Рози была красива, пользовалась у публики успехом. На каждой афише театра «Гейети» имя Рози Рилл было написано большими буквами.

— Я докажу всем, что я не хуже других, если не лучше! — с вызовом заявила себе Рози.

Именно так она и поступила, но куда это ее привело? К пятидесятишестилетию, отпраздновать которое она могла всего лишь с двумя поздравительными открытками и букетиком дешевых цветов, подаренных ей Эми, костюмершей, ушедшей из театра одновременно с ней.

— Как я все ненавижу! Ненавижу эту унылую жизнь, скорее бы умереть! — еле слышно пробормотала Рози.

Когда она произносила эти слова, шедшие от сердца, открылась дверь и вошла Эми.

— К вам пришли, мисс Рози!

— Кто? — спросила Рози.

— Она не назвалась, но говорит, что приходится вам племянницей и хочет видеть вас по важному делу.

— Моя племянница? — Рози в изумлении уставилась на служанку.

Она попыталась вспомнить, кто играл ее племянницу в последней постановке, в которой она участвовала. Для нее специально был написан скетч, потому что публика любила «нашу Рози», как они ее называли, но настоящей актрисы из нее так и не получилось. Ей не удалось справиться с возрастными ролями, требовавшими темперамента и мастерства.

Кто-то играл ее племянницу в скетче, но кто это был? Она все-таки не настолько стара, чтобы не вспомнить такую простую вещь!

— Ну так что? Вы примете ее или нет? — спросила Эми.

— Что ж, проси, — ответила Рози. — Все веселее, чем сидеть здесь и вспоминать прошлое!

Лучше уж беседовать с помешанной на сцене девчушкой, чем сама с собой.

Через несколько минут вновь вошла Эми.

— Уже идет! — радостно объявила служанка. — Она говорит, ее зовут Айна Уэскотт.

Рози медленно повернула голову. На пороге появилась очень юная и, как ей показалось, испуганная девушка.

— Спасибо, — тихо поблагодарила незнакомка, минуя Эми, и пошла дальше.

Рози изумленно смотрела на девушку не в состоянии решить, то ли она сошла с ума, то ли у нее галлюцинации.

Потому что видела перед собой собственный портрет. Такой она была сорок лет назад.

Глава вторая

В первую минуту Рози не могла вымолвить ни слова. Затем произнесла чужим голосом:

— Кто… вы такая?

— Я… ваша племянница, — ответила девушка дрожащим голоском, — вам, быть может, это покажется дерзостью, но… я пришла к вам… за помощью.

— За помощью? — повторила Рози, чувствуя, что ум ей отказывает и она перестает ясно мыслить.

Тут девушка неожиданно улыбнулась, и ее лицо осветилось сиянием.

— Я так счастлива… познакомиться с вами! Я столько о вас слышала… Для меня вы всегда были… самым удивительным человеком в мире!

— Как же так? — поразилась Рози.

Тут она внезапно поняла, что девушка, так похожая на нее, все еще стоит.

— Садитесь, дорогая, и расскажите, что все это значит. Вы меня так удивили, что я совершенно сбита с толку.

— Я очень боялась… что вы меня не примете.

— Давайте-ка начнем сначала, — предложила Рози, — скажите мне в точности, кто вы такая.

— Я дочь вашей младшей сестры Аверил.

— Аверил!

Повторив вслед за девушкой это имя, Рози вспомнила, что Аверил была совсем маленькой девочкой, когда она убежала из дому. Этакий хорошенький голубоглазый ребенок, все еще не покидавший пределы детской, тогда как ее вторую сестру, Мьюриель, уже перевели в классную комнату.

— Так значит, ты дочь Аверил! — сказала она спустя минуту. — Расскажи мне о ней.

Айна долго смотрела на Рози, потом спросила:

— Разве вы не знаете, что мама… умерла?

— Прости, я не имела ни малейшего представления.

— А теперь… и папа умер, — продолжила Айна, — и мне некуда деться. Я подумала… если вы не слишком заняты… то, возможно, поможете мне найти… какое-то дело, чтобы я могла зарабатывать на жизнь.

Рози смотрела на Айну так, словно не поверила услышанному.

— Ты хочешь сказать, что мать не оставила тебе денег? А как же твой дедушка? Я знаю, он еще жив.

Рози это знала, потому что долгие дни, когда ей нечего было делать и не с кем поговорить, она читала судебную хронику в газетах и статьи о светской жизни в женских журналах. Иногда в них упоминался ее отец, ведь он многие годы являлся лордом-наместником Харфордшира, главой судебной власти в графстве.

— Дедушка действительно жив, — ответила Айна, — но вы, наверное, не знаете, что мама была отвергнута семьей, потому что, как вы, убежала с тем, кого любила.