Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1) - Джулия Джонс

Райф везде чуял едкий запах металла. Воздух вокруг лагеря стал какой-то другой, но Райф не находил слов, чтобы объяснить эту разницу. Воздух напоминал ему медленно густеющую воду Старого Лебяжьего озера. Что-то заставило воздух сгуститься - что-то не менее сильное, чем зима.

- Райф! Сюда!

Дрей опустился на колени около кострища. Над ямой, как обычно, висели на еловых кольях котелки и сохнущие шкуры, а рядом лежали приготовленные дрова. Райф видел даже частично разделанную тушу черного медведя, которого Дагро добыл вчера на заросшем осокой восточном лугу. Медвежья шкура, предмет его гордости, сушилась на ближней распялке. Дагро собирался подарить ее своей жене Рейне по возвращении в круглый дом.

Но Дагро Черный Град, вождь клана, никогда уже не вернется домой.

Дрей стоял на коленях возле его замерзшего тела. Дагро нанесли сзади мощный удар широким мечом На его руках и на тесаке, зажатом в ладони, запеклась кровь. Это была не его кровь и не того, кто на него напал, а медведя; Дагро, должно быть, заканчивал разделку туши, когда на него бросились сзади.

Райф перевел дыхание и опустился рядом с братом. В горле стоял комок. Дагро Черный Град, сам похожий на медведя, смотрел на него, и в этом взгляде не было покоя - в глазах вождя застыла ярость. Обледеневшие борода и усы обрамляли гневно сжатые губы. Райф возблагодарил Каменных Богов за то, что его брат не любит попусту трепать языком. Они молча стояли на коленях, плечом к плечу, воздавая должное человеку, который правил кланом Черный Град двадцать девять лет, любимый и почитаемый всеми.

"Он честный человек, - сказал Тем о вожде в одно из тех редких мгновений, когда ему приходила охота поговорить о чем-то, помимо охоты и собак. - Невелика вроде бы похвала - многие в клане на моем месте превознесли бы Дагро до небес, но честность изо дня в день сохранять труднее всего. Вождю иногда приходится выступать против своих присяжных братьев и родичей, а это нелегко".

Это высказывание - одно из самых длинных, слышанных Райфом от отца.

- Тут что-то не так, Райф, - сказал, поднимаясь, Дрей, и Райф его понял. Верно - не так.

- Здесь побывали конные с длинными мечами - они увели с собой клановых лошадей и перебили собак. Лагерь стоит на открытом месте, предутренний караул нес Мейс Черный Град: конный отряд никак не мог остаться незамеченным. Всадники производят много шума, особенно здесь, на Пустых Землях, где промерзлая тундра откликается на все, что движется по ней. И почему нет крови?

Райф откинул капюшон и пригладил свои темные волосы, не сняв рукавицы. Дрей направился к их чуму. Райфу хотелось отозвать его, предложить посмотреть в других чумах, у салотопенных ям, у ручья, на той стороне лагеря - лишь бы не там. Дрей, точно мысли брата передались ему, обернулся и поманил младшего рукой. Боль двумя иглами кольнула глаза Райфа изнутри. Дрей всегда его ждет.

Сыновья Тема Севранса вместе вошли в отцовский чум. Тело лежало всего в нескольких шагах от входа. Тем, как видно, собирался выйти, когда меч раздробил ему грудину и ключицу, вогнав осколки костей в гортань, легкие и сердце. Он пал, схватившись за свой полумеч, но так и не успев обнажить его, как и Джорри Шенк.

- Опять широкий клинок. - Голос Дрея сорвался, но он справился с собой и добавил: - Любимое оружие Бладда.

Райф ничего не ответил. Все его силы уходили на то, чтобы просто смотреть на отца. В груди вдруг обнаружилось очень много пустого места. Тем казался не таким застывшим, как другие, и Райф, сняв правую рукавицу, наклонился и потрогал его щеку. Холодная мертвая плоть. Не замерзшая, но холодная, отсутствующая.

Райф отпрянул, как будто, наоборот, обжегся, и потер руку о штаны, точно пытаясь избавиться от чего-то прилипшего к ней.

Тема больше нет.

Он ушел.

Не дожидаясь Дрея, Райф быстро вышел в густеющий сумрак. Сердце колотилось бешено и неровно, и помочь ему можно было только одним действием.

Когда Дрей нашел его четверть часа спустя, Райф заголил правую руку по плечо, и из трех порезов на ней струилась кровь. Дрей тут же вспорол собственный рукав и присоединился к брату, обходившему мертвых. Все они умерли, так и не обагрив своего оружия. Для кланника бесчестно погибнуть таким образом, поэтому Райф брал их клинки и прикладывал к своей руке, орошая собственной кровью. Это было единственное, что братья могли сделать для своего клана. Когда они вернутся в круглый дом и кто-нибудь спросит, как спрашивают всегда, достойно ли погибли охотники, Райф с Дреем смогут ответить: "Их оружие было обагрено кровью".

Для кланника эти слова дорогого стоят.

Братья продолжали обходить лагерь, находя тела в чумах и снаружи. У одних на ногах замерзла моча, у других, застигнутых за мытьем, обледенели волосы, у нескольких во рту застыли комья черной жвачки, а один - Мет Ганло - обхватил мощными руками своего любимого пса, защищая его даже в миг смерти. И человека, и собаку убили одним ударом.

Много позже, когда луна растеклась серебристыми лужицами по мерзлой земле, а Тема уложили у костра вместе с другими, Райф внезапно замер на полушаге.

- А ведь Мейса-то мы так и не нашли.

2

ДНИ, ЧТО ТЕМНЕЕ НОЧЕЙ

Аш Марка пробудилась. Сев на постели, она собрала вокруг себя тяжелые шелковые простыни и закуталась в них. Ей снова приснился лед.

Глубоко дыша, чтобы успокоиться, она обвела глазами комнату. Из двух янтарных ламп на каминной полке горела только одна. Это хорошо. Значит, Ката не заходила их поправить. И комочек серебристых волос Аш, которые она стряхнула с гребенки, прежде чем лечь, все еще лежит на полу у двери. В комнату никто не входил.

На душе у Аш стало чуточку легче. Пальцы ног торчали под одеялом. Ей показалось, что они очень далеко от нее, и она пошевелила ими, просто чтобы убедиться, что они никуда не делись. И улыбнулась. Смешные они, пальцы на ногах.

Улыбка не совсем удалась ей. Как только губы шевельнулись, сновидение вернулось к ней во всей своей осязаемости. Смятые простыни промокли от пота, и от них шел дрожжевой запах страха. Еще один дурной сон, еще одна скверная ночь - уже второй раз за неполную неделю.

Аш непроизвольно поднесла руку ко рту, точно стараясь удержать что-то внутри. В комнате было тепло - угли тлели в жаровне, прикрытой промасленным фетром, и по трубам благодаря стараниям истопников тремя этажами ниже исправно бежала горячая вода, но руки у Аш - как лед. Помимо ее воли и несмотря на все усилия, картины сна не желали уходить. Черные ледяные стены обступали ее. Обгоревшая рука тянулась к ней, и из трещин между пальцами сочилась кровь. Темные глаза смотрели на нее в ожидании...

Аш вздрогнула и изо всех сил стукнула рукой по перине, прогоняя сон. Не станет она думать об этом. Незачем ей знать, чего ждут от нее эти холодные глаза.