Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер? - Юрий Мухин

Гражданский суд в Вашингтоне, округ Колумбия, посчи­тал «Корейские авиалинии» виновными в преднамеренном неверном поведении во время полета KAL 007, поскольку пилоты должны были знать, что самолет опасно отклонился от заданного курса. Решение суда подразумевает, что у пи­лотов были иные цели, кроме их обычных служебных обя­занностей, заключавшихся в том, чтобы доставить пассажи­ров до места назначения так быстро и безопасно, как это только возможно. Каковы были их истинные мотивы? Мы можем так никогда и не узнать этого. Но с уверенностью можно сказать, что гибель KAL 007 дала старт одной из са­мых громких пропагандистских кампаний, которые были когда-либо известны по обе стороны железного занавеса. Правда о событиях, случившихся в небе над Сахалином в ночь с 31 августа на 1 сентября, была тщательно спрятана под заградительным огнем противоречивых отчетов. Мне понадобилось десять лет, для того чтобы все расставить по своим местам.

Эта книга — итог долгого и трудного расследования, выводы которого ставят под вопрос не только обстоятельст­ва гибели корейского самолета, но также место и время ка­тастрофы. Как узнает читатель, KAL 007 вовсе не был сбит над Сахалином. Он продолжал лететь беспрепятственно в течение почти часа после того, как другой самолет-наруши­тель был уничтожен советскими истребителями. С его бор­та было передано несколько сообщений на корейском языке другим самолетам KAL. Последнее сообщение было послано, когда лайнер находился уже в зоне видимости токийского центра управления полетами, где-то над Японским морем и приблизительно в 435 милях от того места, где, как предпо­лагалось, он разбился.

Вместе с сомнениями о времени и месте крушения лай­нера возникают вопросы относительно имени советского пилота, сбившего над Сахалином самолет, который, как нам сказали, являлся KAL 007. Японцы и американцы, станции слежения которых перехватили радиообмен советских пе­рехватчиков, определили, что его сбил истребитель 805. В 1990-м в Советском Союзе назвали имя пилота, который,  как считалось, атаковал «самолет-нарушитель». Это полков­ник Геннадий Осипович. Если мы просто свяжем эти два заявления, не задавая новых вопросов, мы приходим к за­ключению, что именно полковник Осипович, пилот истре­бителя 805, сбил KAL 007. Но этот факт не подтверждается анализом голосовых отпечатков и характеристик передат­чика, который показывает, что Осипович и пилот истреби­теля 805 были разными людьми, пилотировавшими разные самолеты. Каждый из них сбил, по крайней мере, один са­молет. Однако оба этих самолета не были корейским «Боингом-747». Что на самом деле случилось с рейсом 007 что произошло той ночью в небе над Сахалином? Этот во­прос заинтриговал меня. Я подумал, что можно написать о этом целую книгу.

Ранее я написал две книги: одну — посвященную плава­нью на плоту от Таити до Чили и другую — о навигации в Японском море. Материала для интересной книги было бо­лее чем достаточно. Но прежде чем посвятить себя это проекту — я не догадывался в то время, что он чуть не при ведет меня к банкротству, — я подумал, что неплохо был бы связаться с несколькими издателями и определить, ка­ковы мои шансы на успех.

Я получил благоприятный отклик от Неда Чейза, стар­шего редактора издательства «Скрибнер/Макмиллан» Нью-Йорке. Чейз сказал мне, что хотел бы ознакомиться рукописью, как только она будет закончена. Он не обещал мне опубликовать эту книгу. Но я знал, как трудно добить­ся внимания издателя, и это означало, что, по крайней мере, кто-то прочтет мою рукопись. Это определенно был шаг в правильном направлении.

Я написал свой первый вариант рукописи по-англий­ски и озаглавил его «Миссия 007». Скелет истории был ре­альным и следовал публикациям японских газет. Но события, которые я использовал, для того чтобы нарастить этот скелет плотью, происходившие в ЦРУ, в кабинах «Боинга-747» и со­ветских перехватчиков, были вымышленными. История от­ражала то, что просочилось в прессу, и воссозданные мною события были вполне правдоподобными, хотя все еще вооб­ражаемыми. Я описывал миссию, организованную ЦРУ с це­лью спровоцировать советские оборонные меры, позволив­шие американским службам радиоперехвата собрать макси­мум информации.

Но идея о том, что американское разведывательное агентство, даже ЦРУ, могло бы поставить под угрозу жиз­ни 269 человек, была вызовом моральным ценностям аме­риканского общества и выглядела бы неприемлемой и ан­тиамериканской для нью-йоркского издателя. Он написал мне краткое письмо, в котором сказал, что я потратил зря свое и его время, что я — провокатор, может быть, даже, агент КГБ.

Я написал длинный ответ, в котором предложил переде­лать рукопись в двух направлениях. Я прилетел в Нью-Йорк, где мы встретились с издателем лично. Чейз увидел, что я имею самые серьезные и искренние намерения. Он пригла­сил меня пообедать в штаб-квартире Макмиллан на Треть­ей авеню. Для того чтобы помочь ему оценить гипотезу о том, что рейс 007 сопровождало несколько других самоле­тов, он пригласил присоединиться к нам Дэвида Пирсона, автора книги «KAL 007 — The Cover-Up», и Дика Уиткина, редактора отдела авиации газеты «Нью-Йорк таймс». Они внимательно выслушали мои аргументы и согласились, что мои открытия были волнующими и могли бы бросить свет на многие вопросы, окружающие исчезновение рейса 007.

Нед Чейз познакомил меня с Джоном Кеппелом, ко­торый помогал Дэвиду Пирсону в подготовке его книги о случае с KAL 007. Кеппел, в прошлом дипломат, работал в американском посольстве в Москве и хорошо читает и го­ворит по-русски. Он сотрудничал с Фондом за конституци­онное правительство, общественной группой в Вашингто­не, пытающейся выяснить причины катастрофы с KAL 007. Джон был убежден, что американское правительство вовсе не было невинным наблюдателем в этом деле, но он знал и то, что пока не будет предъявлено неопровержимых доказа­тельств, подтверждающих причастность американского пра­вительства, оно никогда не признается в том, что организо­вало разведывательную операцию над советской территори­ей. Все что я рассказал, сильно его заинтересовало.

Нед Чейз и его коллеги проявили особенный интерес к одному из аспектов моего рассказа, а именно — к япон­ским источникам моей информации. Они были удивлены и заинтригованы, узнав, о том, что советские перехватчики открывали огонь не по одной цели, а по нескольким само­летам-нарушителям. Я сказал им, что в моих источниках не было ничего таинственного. Информацию о ведении огня и о других деталях того, что произошло над Сахалином, я почерпнул из японских архивов. Любой мог бы сделать то, что сделал я. Вы просто должны отправиться в Японию и быть способным читать по-японски.

Мы сошлись на том, чтобы я переписал свою рукопись, на этот раз приведя только те доказательства, которые при­няли бы к рассмотрению в суде. Мы должны были подго­товиться к судебным преследованиям и быть готовыми от­реагировать на них. Джон Кеппел предложил мне свою по­мощь, и я пообещал — это было в марте 1987 года, — что закончу новую редакцию рукописи к декабрю. 15 декабря рукопись была готова, и я послал ее Чейзу, озаглавив ее «Битва над Сахалином». В новой рукописи ничего не было выдумано. Все было основано на уже опубликованных ма­териалах и других доступных источниках. Как подчеркивал Чейз в своем письме в редакционный совет: «Я считаю это письмо кульминацией трех лет работы над самым стран­ным и сенсационным издательским проектом из тех, кото­рые я только могу вспомнить, в перспективе это потенци­альный бестселлер».

Факты, приводимые в книге, были столь экстраорди­нарны, что Чейз попросил предоставить более весомые сви­детельства. На то время, которое я должен был потратить на поиски дополнительных доказательств, публикация кни­ги была приостановлена. С помощью Фонда за конституци­онное правление Джон Кеппел обеспечил контакты с кон­грессменами Нанном, Э. Кеннеди и в особенности Левином Появление дополнительных свидетельств и новый матери­ал требовали ежедневных корректировок первоначальной рукописи.

Однако, ободренная наступлением гласности, советская ежедневная газета «Известия» начала публикацию большой серии статей об исчезновении рейса 007. На поверхности авторы, казалось, защищали тезис американцев о том, что корейский самолет непреднамеренно сбился с курса и был сбит советским перехватчиком над Сахалином. Но журна­листы «Известий» опрашивали пилотов, водолазов и многих других людей, принимавших участие в этой операции. Из этих показаний, если их проанализировать в связи с доку­ментами, которые получили мы с Джоном Кеппелом, а так­же в связи с результатами моего расследования, вытекало нечто совершенно иное. Их показания подтверждали мои выводы. Для того чтобы использовать эту новую информа­цию, я должен был начать все заново и вновь переписать рукопись, на этот раз по-французски.