Позывной ’Грэй’ - Хельга Дюран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда командир объявил, что мы садимся, у меня вырвался стон облегчения. Я уже потеряла надежду, что мы вообще когда-нибудь долетим.
Нас с Марселем встретили и проверили наши документы.
— Чё вы сюда все прётесь? — недовольно бурчал сопровождающий нас кижанский солдат, пока мы шли по улице. — Мёдом вам здесь намазано? Заебали! Как же вы все, нахрен, заебали!
Я посмотрела на Марселя, но он, наверное, не понял смысл сказанного, да еще и с ругательствами, потому что никак не отреагировал на высказывание сопровождающего. Я тоже промолчала. Сил спорить и что-то доказывать не было. Да и кому? Обычному рядовому? Много он понимает с высоты своего полета?
Нас разместили на военной базе кижан. Как я поняла из разговора ехавших с нами в одном автобусе военных, здесь было что-то вроде распределительного пункта. На эту базу шли поставки оружия и гуманитарной помощи из других стран, а потом уже эту помощь отправляли на фронт.
Оружие поставлялось нелегально, тайком, потому что ни одна страна мира в одиночку не желала объявлять войну Берлессии. Народ, осмелившийся это сделать, обречен на уничтожение. Даже Бургедония не решалась на такой шаг, так что уж говорить о маленьких, более слабых государствах.
Победить Берлессию можно было только общими усилиями, объединившись всем миром, и никак иначе. Не один месяц велись обсуждения и дебаты на тему объединения армий всех стран, но так ничего и не было решено. За этим я здесь, чтобы ускорить этот процесс.
Пока Берлессия первой не объявила войну кому-то из "наших". Неизвестно, что этим берлессам в голову взбредет. Вдруг они войдут во вкус, и, захватив Кижи, пойдут войной еще на кого-нибудь? На ту же Фрогию, например. Наш президент громче всех вопит о том, что Берлессию надо уничтожить, вопрос только чем? Большая часть нашего вооружения уже в Кижах, а того, что осталось, хватит, чтобы держать оборону страны несколько дней, не более. Это чистое самоубийство!
Берлессы захватили уже треть Кижей, но бахвалятся тем, что еще даже не начинали войну, что воюют не в полную силу. Разведка Фрогии и Бургедонии работает слаженно, но никто точно не знает, каковы на самом деле военные возможности этой страны. Что если у этих варваров достаточно оружия и людей, чтобы противостоять всему миру? И, конечно же, мы боимся ядерного удара, а министр обороны Берлессии "размахивает" своими ядерными боеголовками при каждом случае, по поводу и без.
Вот и приходится поставлять оружие, технику, солдат и боеприпасы в Кижи тайком, под видом гуманитарной помощи. Мы прилетели как раз на таком вертолете с красным крестом. Это унизительно! Как будто это мы какие-то преступники, а не берлессы!
Пока мы шли к казарме, я жадно разглядывала все вокруг. Одни беленые понизу деревья чего стоили! Повсюду кижанская речь, вперемешку с берлесскими словами. Тут даже воздух был какой-то другой. Пахло всего лишь нагретым за день асфальтом и зеленью, но так сладко, что голова кружилась!
На меня такой волной накатило, что слезы навернулись на глаза. Хотелось вздохнуть поглубже этим воздухом, но бронежилет не давал. Хорошо, что Марсель вызвался нести мои вещи, и мне было не так тяжело передвигаться.
Меня поселили в какую-то комнатушку еще с одной девушкой-журналистом. Она лежала на одной из кроватей с телефоном в руках и с любопытством сейчас рассматривала вошедших. Марселю было велено пойти к мужчинам.
— Что он сказал, Анна? — переспросил у меня Марсель, когда сопровождавший нас парень на кижанском языке попросил Марселя следовать за ним.
— Он сказал, что проводит тебя, Марсель! — подсказала я. — Ты что, не выучил язык? — ужаснулась я. — Как же ты будешь?
— Я знаю берлесский немного, — нашелся парень. — И ты же со мной?
— Проси тогда повторять на берлесском. Тут все знают берлесский!
— Это вряд ли! — вмешалась в наш диалог моя соседка по комнате, говоря на ломанном фрогийском. — Лучше вообще помалкивай, парень! За берлесский язык можно и в морду получить!
Марсель ничего не ответил, только тяжело вздохнул, повалив мой тяжеленный рюкзак в углу комнаты. Он помахал мне рукой и ушел с солдатом, терпеливо ожидавшим его в коридоре.
— Я Берта, — перешла на кижанский девушка. — Я из Бриминии!
— Анна, — приветливо улыбнулась я девушке. — Я из Фрогии!
— У тебя отличный кижанский! — заметила Берта. — Где так научилась?
— В школе. Школа хорошая была.
Глава 3. Анна
Боже, с каким облегчением я сняла с себя бронежилет! У меня второе дыхание открылось или первое нормально заработало? Такое ощущение, что тонну с себя сбросила!
Разложив свои немногочисленные вещи, я спросила у своей соседки, где душ.
— Я пойду с тобой, Анна! — сказала девушка, поднимаясь с кровати. — Тут мужики сплошь озабоченные! Лучше не ходи одна, даже в туалет!
Мы с девушкой договорились разговаривать на кижанском, чтобы она поупражнялась в языке. Я поблагодарила Берту за заботу, и мы вместе с ней вышли из комнаты. Оказалось, что наш закуток никак не запирался снаружи, только изнутри.
Я волновалась за свой кошелек, мобильник и дорогостоящее оборудование. Если у меня украдут хотя бы одну из двух видеокамер, я уже буду чувствовать себя неполноценным корреспондентом.
На свой страх и риск, я быстро сполоснулась в общем душе, куда меня привела соседка. Сама она курила в открытую форточку, стоя на стрёме.
— Разве здесь не запрещено курить? — с укором спросила я ее, наспех натягивая на себя белье. Мне не хотелось провоняться сигаретным дымом, ведь я только что помылась.
— Тут такой бардак, Анна, что никто и не обратит внимания, — покачала головой девушка.
Она выбросила окурок прямо в форточку, и подождала, пока я полностью оденусь.
Мы вернулись в нашу комнату, и я первым делом убедилась, что все мои вещи на месте. Берта снова
