Уйти или остаться? - Джессика Стил

— Как мило, что вы, Джек, решили подождать с обедом.

Впрочем, обед продлился недолго. Сразу по его окончании они отправились на то самое совещание, и день пролетел так же быстро, как летали ее пальцы над блокнотом. Эмми прекрасно сознавала, что сегодня между делом происходит проверка ее мастерства. Когда переговоры закончились, она чувствовала себя так, как будто выполнила недельный объем работы. Джек Бриант подошел к ней, пока Барден тряс руки участникам совещания.

— Я часто бываю в Лондоне и полагаю, что так будет и в дальнейшем. — Он улыбнулся. — Вы ведь не откажетесь дать мне номер вашего телефона?

— Твой развод еще не завершен, а, Джек? — проявил любознательность внезапно подошедший Барден.

— Все практически кончено, — ответил тот. Барден усмехнулся.

— Обратись к моему персональному секретарю, когда слово «практически» станет ненужным, — она не поощряет женатых мужчин.

Почему ей так захотелось его треснуть? С одной стороны, она была безмерно счастлива, что ее назвали персональным секретарем, но с другой — надо же и меру знать.

В своем офисе они оказались уже в полвосьмого. К этому времени противоречивые чувства Эмми немного улеглись, негодование, временами поднимавшееся в душе, остыло, и она снова начала склоняться к мысли, что неплохо бы извиниться.

Барден Каннингем оглянулся на нее, и все слова внезапно испарились из памяти. Он ждал, в упор глядя на черные блестящие волосы, потом опустил взгляд на костюм, облегающий изящную фигурку. Не произнося ни слова, снова перевел взгляд на лицо, на глаза, потом на губы, где дрожали несказанные слова, и снова на глаза.

Эмми знала, что если не произнесет заготовленные слова прямо сейчас, то стушуется, потеряет достоинство и потом будет ощущать себя полной дурой.

— Мне бы хотелось извиниться за мое вчерашнее поведение, — дрожащим голосом проговорила она и тут же поняла, что ее извинения не оправдали возложенных на них надежд: он совсем не смягчился, глядя все так же холодно.

— Вы все того же мнения, что и вчера? — неприветливо спросил он.

Почему бы ему просто не принять извинения и забыть о нем? Но он ждет, а Эмми внезапно обнаружила, что, хотя простое «нет» вполне удовлетворило бы его, она бы солгала, а это было выше ее сил.

— Да, — спокойно ответила она, устремив взгляд прямо в его вопрошающие серые глаза. — Мое мнение не изменилось.

Из холодного взгляд превратился прямо-таки в леденящий.

— Тогда ваше извинение бессмысленно, — вынес он краткий вердикт.

Эмми резко развернулась и устремилась к себе. Какое там достоинство? Она ощущала себя полной идиоткой — так ее унизили. И что она полезла со своими извинениями, наплевала бы на него — и все. Он отверг ее извинения!

Ха! Может их принять, только если они от чистого сердца! Интересовался бы собственным «чистым сердцем»! Какая потрясающая искренность — строить глазки женщине, именуя ее мужа чуть ли не лучшим другом!

Дымясь от ярости, Эмми хлопнула ящиком стола, в котором лежал блокнот, мечтая хлопнуть этим ящиком своего босса по башке. И внезапно услышала его спокойный голос:

— Оставьте материалы до завтра, Эмили.

Он что, серьезно? Думает, она собиралась сегодня ночью возиться с перепечаткой? Да тут работы на целый день! Отказавшись от навязчивого желания сунуть голову в его кабинет и показать ему язык, Эмми схватила сумку и покинула комнату.

Попытайся она сейчас попрощаться, так может снова наговорить бог знает что. Поэтому она известила его о своем уходе, повернув выключатель. Свинья. Сегодня в театре у него свидание с Робертой Шорт. Наверное, он уже опаздывает — хоть бы его не пустили.

Этой ночью Эмми никак не могла уснуть, не в силах отделаться от мыслей, чем там сейчас занимается Каннингем со своей замужней любовницей. Она несколько раз ткнула кулаком подушку — вот бы это была его голова.

После беспокойной ночи она едва заставила себя встать. Денек предстоит сложный, думала она, собираясь приступить сегодня к обработке вчерашних записей. Но не успела она надеть плащ, как зазвонил телефон.

Тетя Ханна? По утрам на неделе она обычно не звонит. Возможно, Ханна решила, что сегодня суббота.

Эмми взяла трубку, глядя на часы и отмечая, что у нее еще есть пять минут в запасе на тот случай, если это тетя Ханна.

Звонок был действительно из «Кесвика». Звонила Лиза Браун. Миссис Витфорд не могут найти, а проведенные расспросы показали, что один из постояльцев дома видел, как час назад она уходила. Она никому ничего не сказала.

Час назад! Тетя Ханна и не встает-то так рано! Эмми быстро глянула в окно, стараясь не паниковать. Погода пасмурная, того и гляди снег пойдет.

— Она была в пальто? — быстро спросила Эмми.

— Естественно.

— Возможно, она отправилась на нашу старую квартиру. — Эмми высказала мысли вслух, стараясь не поддаваться панике, — ведь тетя Ханна могла попасть не только в неловкое положение, но и в настоящую беду. — Я сейчас, дорога каждая минута.

Только когда холодный воздух обжег ее, она сообразила, что сама плащ не надела. Но у нее есть более важные заботы. Надо найти тетю Ханну, отвезти в «Кесвик». А потом на работу. О, черт, эта работа, которую надо успеть сделать! Барден Каннингем только-только примирился с ней. Она попыталась не думать об этом. Это последний день ее пятой недели работы в компании и первый раз, когда она опаздывает.

Успокаивая себя, что пять недель безупречной работы, не говоря уже о том, что она регулярно оставалась сверхурочно, заставят ее работодателя — эту мерзкую жабу среди мерзких бабников — смириться с единственным прегрешением, Эмми стала думать о более неотложных делах. Итак, надо ехать на старую квартиру.

Эмми надеялась перехватить тетю Ханну быстро, но на двадцать минут застряла в пробках. Добравшись наконец до цели своего путешествия, Эмми принялась выглядывать тетю.

Не видя нигде никого похожего, она припарковала машину у дома и позвонила к прежним соседям. Никто не ответил. Следующий час Эмми бороздила улицы в поисках тети Ханны. Впадая в отчаяние, она вернулась к себе домой в надежде, что та приехала туда.

Нет. Не приехала. Эмми позвонила Лизе Браун, молясь, чтобы ее родственница была уже в «Кесвике».

— К сожалению, нет, — отвечала Лиза Браун.

Эмми также подумала, не позвонить ли Дон, но, сколь ни расстроена она была, все же вспомнила, что Барден Каннингем специально спрашивал, нет ли у нее каких-либо обязательств. Нет, у нее и так будет достаточно неприятностей, когда она появится в конторе, даже без дополнительного оглашения того, что она лгала на собеседовании.

Эмми опять поехала по своему старому адресу.

Как же она обрадовалась, когда, подъезжая к дому, увидела тетю Ханну, вылезающую из какого-то фургона. Фургон отъехал. Эмми остановилась у тротуара как раз в тот момент, когда миссис Витфорд собиралась подняться по лестнице к двери.

— Тетя Ханна, — крикнула Эмми, достаточно громко, чтобы старая дама услышала ее, но стараясь не напугать.

Тетя Ханна повернулась и, увидев Эмми, просияла:

— Здравствуй, дорогая. Не работаешь сегодня? Я целую вечность ждала автобуса, а этот милый водитель остановился и… — Она прервалась на полуслове, вспомнив о чем-то гораздо более важном. — Ты знаешь, у него тоже есть «Нортон»!

Эмми улыбнулась, она была бесконечно счастлива найти наконец тетю Ханну! Старушка просто без ума от мотоциклов. В свои молодые годы она владела несколькими.

— Как ты? — спросила Эмми в качестве вступления, перед тем как посадить ее в машину и отвезти в «Кесвик».

— Да, можешь себе представить! Мистер «Нортон», — продолжала она, вызывая улыбку Эмми, — рассказал мне о Национальном музее мотоциклов в Бирмингеме. Он открыт шесть дней в неделю, — намекнула она.

Ну можно ли не любить ее? Эмми нежно улыбнулась.

— Мы съездим, — пообещала она. — Не сегодня, — добавила она быстро, — но в самом ближайшем будущем. Время обеденное. Не отправиться ли нам в «Кесвик»?

Было уже около часа, когда она наконец появилась на работе. Дон нигде не было видно. Эмми поспешно спрятала свою сумку, радуясь, что дверь в кабинет босса закрыта.

Но это длилось недолго. Барден Каннингем распахнул дверь и ворвался в комнату. По мере его приближения взгляд его все более наполнялся ядом. Она сглотнула. Ой-ой-ой, похоже, укус может быть смертельным!

— Поскольку вы, очевидно, не попали в больницу с приступом аппендицита, — с сарказмом начал он, угрожающе пыхтя перед каждым словом, — не соблаговолите ли сообщить мне, где вы гуляли?

— У меня были домашние проблемы. — Эмми наконец обрела голос, надеясь, что он не обратит внимания на ее пылающие щеки.

— Что за «домашние проблемы»? — не унимался он, словно и не слыша ее. — Никак не могли расстаться?

Эмми потеряла остатки самообладания.

— Не судите по себе, — взвилась она. О, страх какой, он ее сейчас придушит. Произнеся фразу, она мгновенно пожалела о ней. Что она творит? Испытала судьбу вчера и днем раньше, а сегодня снова? А ей так нужна эта работа! — Дон ушла пораньше пообедать? — Она попыталась остудить накалившуюся обстановку. Тщетные усилия!