Ночь святого Валентина - Анна Виноградова

Но вот уже 12 ночи и карета превратилась в тыкву – моего Валентина так и нет. А те что есть, то не мои, то совсем не Валентины…

Какой вообще смысл в этих мечтах? Сколько можно ждать и разочаровываться?

Волшебства не бывает!

А гадания врут.

Что способно вывести женщину из розовосопливой истерики? Не знаю, как другим, а мне хорошо помогает ощущение горячей мужской руки на собственной коленке.

В какой-то момент, на секунду вынырнув из мысленного обсасывания своей несчастности и никчёмности, я переключилась на ощущения в теле и обнаружила, что склонившись к моему креслу, Сергей прижимает меня к себе и продолжает утешающе гладить. К тому времени машина, видимо, уж слишком хорошо прогрелась, потому что меня тут же бросило в жар. Мысли мгновенно потекли в другую сторону, высушив слёзы и обострив чувства.

Серёжа, заметив, что я замерла и напряглась, очень, ооочень медленным и, как мне показалось, поглаживающим движением убрал руку с моей коленки и отстранился. Я проследила как его кисть легла на руль и сглотнула.

– Поехали?

Я не знаю кто из нас сказал это сдавленным сиплым голосом.

Мы ехали молча, каждый в своих мыслях, а кто-то и фантазиях. Я смотрела как он уверенно ведёт машину, как его руки крепко сжимают руль, какой непоколебимостью, надёжностью, силой веет от него. Он так сексуально рулит…

Валентина! Мысленно прикрикнула на себя, но без толку, в своей голове я уже смотрела кино, как его рука перемещается обратно на моё колено, заглядывает под платье, обжигающе не спеша ползёт по бедру вверх, большой палец ласково поглаживает разгоряченную кожу, а потом… я аж чуть не застонала. Моё учащенное дыхание было слишком громким. Я это поняла, когда он быстро взглянул на меня, и я увидела его потемневшие глаза. Валя, хватит фантазировать! Ты уверена, что для тебя действительно не имеет значение его имя? Ведь пожалеешь…

А пожалею ли?

Да.

Пожалею.

Ещё как пожалею…

– Серёжа, ну мы только давай реально поспим и всё, и будем работать. Поспим отдельно, ну ты понимаешь? – Кажется мой голос звучит как-то жалобно. Или умоляюще.

– Да, Валя, я понимаю. Мы так и сделаем. Мы просто разойдёмся по разным комнатам и ляжем спать.

Пытается успокоить своё дыхание, делает несколько глубоких вдохов и выдохов, заводит разговор о работе, но он не клеится, и в машине опять повисает тишина. И напряжение. Я скосив глаза смотрю на его руки на руле и закусываю губу. Что за чертовщина! Меня возбуждает вид мужских рук! Ну где это видано? Валентина! Хватит представлять, как эти сильные мужские руки гладят твоё тело, поднимаются по животу к груди, оставляя за собой горячий след и волну мурашек, уходящую под кожу куда-то в самый низ живота… Моё дыхание перехватывает. Я громко сглатываю и отворачиваюсь к окну.

– Валя, прекращай, ну я же не железный!

Он паркует машину и выходит. Я за ним следом. Его движения резкие, порывистые, он тыкает сигналку и бросает ключи в карман, достаёт оттуда другие. Открывает передо мной дверь в подъезд. Я как будто бы успокаивающе говорю:

– Серёга, всё в порядке. Мы сейчас разойдёмся по комнатам и ляжем спать.

Мы заходим в лифт. Он повторяет как мантру, глядя на меня одновременно отчаянно и зло:

– Да Валя, мы сейчас разойдёмся по комнатам и ляжем спать. И не смотри на меня!

– Вообще?

Я не могу отвести взгляд от его расширенных зрачков, в которых пляшет пламя.

– Валентина, – он делает шаг ко мне навстречу и берёт за подбородок, – ты ведёшь себя как ребёнок. Ты не понимаешь, чем это чревато. Я держусь из последних сил! Но блин, Валя, ты тоже должна прикладывать усилия и не провоцировать меня!

Он напряжённо смотрит на меня сверху вниз и я чувствую его горячее дыхание на своём лице. Лифт дзынькает, двери открываются. В его глазах огонь. Моё сердце колотится с бешеной скоростью, но время как будто остановилось. Мы смотрим друг на друга, пока двери не начинают закрываться. Он резко выдыхает, отворачивается и ставит ногу в проём. К квартире он идёт не оглядываясь, я его догоняю у двери. Когда мы оказываемся внутри, я говорю, протягивая ему плащ:

– Я не провоцирую.

Он берёт его у меня из рук, не отрывая взгляда от моих глаз. Я не выдерживаю и закусываю губу. Плащ медленно падает на пол.

Оказывается желание может так снести крышу, что забудешь кто ты такая!

И кто он такой.

Я прижата к стене и его горячий язык врывается ко мне в рот, внутри меня пульсирует торжество. Наконец-то я его чувствую так близко! И я хочу ещё! Ещё ближе, ещё жарче! Я вжимаюсь в него всем телом, его руки обхватывают мою грудь и я стону ему прямо в рот. На секунду он замирает, резко вдыхает и сжимает мою грудь слишком сильно, до боли, до такой сладкой, прознающей всё тело, ослепительно приятной боли…

Я не знаю, как мы оказываемся на кровати, но сбывается моя мечта – его рука ползёт по моему бедру вверх, туда где на мне нет ничего… Я вздрагиваю от осознания. Что мы творим!!! Он очень чутко реагирует на моё состояние и отстраняется. Его дыхание прерывистое, взгляд тяжёлый, но через секунду немного проясняется.

– Валя, я не должен…

Я вижу, как бешено бьется жилка у Серёжи на шее, я понимаю как тяжело далась ему эта пауза. Он пытается отстраниться и как будто прощально проводит рукой по моей груди. Возбуждение опять пронзает меня от макушки до пят и я выгибаюсь ему на встречу. Секундное замешательство и, проигрывая самому себе, он со стоном припадает к моему соску и прикусывает его через платье. Аааааахххх. Почему я раньше не знала, как это может быть приятно?! Я глажу его крепкие плечи, а он дрожащими руками расстегивает пуговицы платья спереди. И вот уже моя грудь в жарких мужских руках, его язык жжёт мой сосок, а я выгибаюсь, стону и прошу ещё.

Мне никогда не было так хорошо, как сейчас, и я не знаю, что буду чувствовать дальше, но мне хочется продолжения, моё тело требует ещё прикосновений, ещё поцелуев, ещё горящих взглядов, ещё чего-то неведомого, но такого манящего и сладкого…

Сергей уже внутри меня, он осторожно и медленно входит, но я чувствую боль, я пугаюсь и замираю. Он тут же останавливается.

– Валя, твою мать, ты что