Русская Атлантида. Россия — колыбель цивилизации? - Оксана Гофман

Мне могут возразить: мол, позвольте, змееборцем-то у нас спокон веков почитали святого Георгия (Егория), но отнюдь не четырёхкопытного Китовраса. Да и Китеж как-никак князь Георгий Всеволодович строил, в то время как Китоврас всё больше с богом Хорсом общался. И вот в этом я тоже предлагаю разобраться. Дело в том, что Хорса следует считать исконным древнеславянским божеством и ипостасью Даждьбога/Яра, чьё имя являлось эпитетом-«прозвищем» неназываемого, табуированного всемогущего бога Солнца. Помните, где град-то Китеж строился? Да-да, на Светлояре — на озере светлого Яра. Хорс — солнечная ипостась Рода-Вседержителя, он же Рарог, он же Финист Ясный Сокол, он же… египетский бог Гор. Да-да, был привнесён на древнеегипетскую почву в IV–V тысячелетиях до н. э. Скажете, бред, какое отношение имеет Хорс к египетскому Гору-Хорусу, а славяне — к египтянам? Судя по книге «О начале Великого Словенска, Волхове и Волховце», самое непосредственное: славяне, оказывается, «ходили же и на Египетские страны и воевали, многую храбрость показывая». Ну да Гор с ними, с египтянами, вернёмся к нашим китоврасам. Да, Георгий не случайно считается змееборцем. Дело в том, что даже академическая наука признаёт тот факт, что на него перенесены черты солнечного конного бога Хорса, и когда мы видим Георгия на иконах «о конь» в развевающемся алом плаще, мы, к сожалению, уже не помним о том, что плащ этот — напоминание о его солнечной сущности.

На одной из икон новгородской школы XV века «Чудо Георгия о змие» за спиной змееборца сияет солнечный диск. Как и Яр, Георгий также является олицетворением животворящей весны. В самом конце апреля на Руси отмечался день св. Георгия — Егорьев или Юрьев день. Символом этого дня был конь. А может, Китоврас? Теперь поди разберись.

Согласно средневековым представлениям, фигура Китовраса являла собой чудо Единого, о котором писал в своей «Изумрудной скрижали» Гермес Трисмегист: «То, что внизу, подобно тому, что наверху, то, что наверху, подобно тому, что внизу, дабы совершилось чудо Единого». Формула эта считается совершеннейшим обозначением чаши святого Грааля. Как же мы помним по «Книге Коляды», озеро Светлояр близ Пановых гор мыслилось как источник-криница со святой водой, чашей… святого Грааля? И если принять во внимание данную версию, выйдет презабавная картина: чаша-криница Светлояр-Грааль мыслится как совершеннейшая формула Единого, а Китоврас, рождённый из неё, является символом Всеединого Творца, символом Грааля-Светлояра. Одно порождает другое как внизу, так и наверху. Не менее захватывающей данная версия покажется и в том случае, если мы примем во внимание заявление которых средневековых авторов, что Грааль — это…книга. Уж не «Голубиная» ли (Глубинная)? То-Китоврас, сын «распремудрого» царя Давыда Евсеевича, которому явилась «Голубиная книга» с «зашитой» (зашифрованной) в ней древней историей Светлояра, опять оказывается в Китеже у дел.

В Сказаниях о царе Соломоне и Китоврасе есть маленький эпизод, который многое может сказать впоследствии. Читаем:

«Китоврас же, уходя к своему народу, подарил Соломону человека… спрашивал его Соломон: „Ты из каких людей? Ты человек или бес?“ Человек отвечал: „Я из людей, живущих под землёй“».

«Людьми, живущими под землёй» в истории славянских народов считались «дивьи люди» или «чудь подземная», с моей точки зрения тоже имеющая отношение к сакральной географии Китежа (но об этом мы непременно поговорим позже).

Да, и вот ещё что. Думаю, настала пора (в который уж раз, и причём далеко не последний!) «поиграть в слова». Имя «Китоврас» — грецизированное. А на Руси, скорее всего, имя сие произносилось Китавр, и уж потом от данного «прозваньица» и пошло града сокровенного, Китежа Светлоярского.

Чудо Георгия о Китеже

…он время от времени рождается среди нас, ибо связан с нами и после самой смерти.

В «Книге, глаголемой Летописец» честь создания града Китежа приписывается князю Георгию Всеводовичу. И сразу же начинаются вопиющие несостыковки. Во-первых, родословная князя Георгия. В «Летописце» утверждается, что ведёт он род свой от Владимира Красно Солнышко («правнук святого благоверного и великого князя Владимира»), имея «прабабкой» (!) великую княгиню Ольгу, а «дедами» (!) мучеников Бориса и Глеба. Более того, если судить по «Летописцу» и комментариям литературоведов к нему, получается совершенно уж неуместная по своей фривольности картина: у князя Георгия Всеволодовича было… два отца! Согласно «Летописцу» это был новгородский князь Всеволод Мстиславич, который после изгнания новгородцами был приглашён княжить в Псков, где и почил в бозе в 1137 или 1138 г. (правда, «Летописец» щедро отмеряет ему ещё почти 30 лет жизни и «хоронит» его только в 1163 г., «месяца февраля в одиннадцатый день»). Согласно же историческому комментарию к «Китежскому Летописцу» отцом Георгия является известнейший в истории Древней Руси князь Всеволод Большое Гнездо.

Что правда, спросите вы? Начнём с того, что родословная князя является оголтелым вымыслом. Так, святая княгиня Ольга (ок. 890–969 гг.) физически не могла быть «прабабкой» князя Георгия Всеволодовича; и уж если он по недомыслию числит своим «прадедом» великого князя Владимира, то у совсем уж несведущего человека в голову закрадётся вполне естественное подозрение, что Владимир Стольнокиевский является законным супругом святой княгини Ольги. Ан нет! Князь Владимир Святославич при всём желании не решился бы на подобный брак, означающий для него, во-первых, инцест, поскольку сочетаться семейными узами ему пришлось бы с родной бабкой, а во-вторых, по младости лет не годился он на сию роль, поскольку родился за 7 лет до смерти своей святой бабушки (в 962 году). И, поверьте, любой хоть сколько-нибудь уважающий себя и традиции княже Древней Руси не допустил бы в разговорах с другими князьями (как это делает князь Георгий Всеволодович в беседе с князем Михаилом Черниговским) подобного «приписывания» себе достославного «родословного древа». Сказал бы уж словами героя Ю. Яковлева из всем известной кинокомедии: «Рюриковичи мы!» Тут бы уж точно не ошибся.

«Ну а с отцами у него там что вышло?» — слышу я взволнованно-смущённый шепоток. Да, с отцами тоже вышла в «Летописце» «запутка». Дело в том что первый, гипотетический «отец» Георгия, Всеволод, происходит из рода Мстислава Великого (ум. в 1132 г.), сына Владимира Мономаха. И вот знаменательно: согласно родословным документам у князя новгородского Всеволода детей (не только по имени Георгий) вообще не было. Так, китежский князь Георгий Всеволодович теряет своего первого «папу». Остаётся ещё один, из исторических комментариев к «Летописцу» — князь владимиро-суздальский Всеволод Большое Гнездо (ум. в 1212 г.) из рода Юрия Долгорукого (тоже сына Владимира Мономаха). И что мы здесь видим по родословию? Да, действительно, у Всеволода Большое Гнездо имелся сын по имени Георгий (Юрий). Ну, казалось бы, можно с облегчением утереть пот со лба: «папа» нашёлся! Но погодите радоваться и торжествовать. Да, у Всеволода Большое Гнездо имелся сын по имени Георгий (Юрий), погибший в 1238 г. в битве на реке Сити в неравном бою с татаро-монгольскими захватчиками. В то время как про «нашего» князя из «Летописца» однозначно известно, что да, погиб в битве с «поганым» царём Батыем, но только не на реке Сити, а в Большом Китеже в 1239 году.

Ну неужели составители «Книги, глаголемой Летописец» были столь безграмотны, что ничего не знали, не ведали о своих князьях вкупе со всеми их родственниками (не так уж их много к тому времени на Руси-матушке перекняжило)?! Да нет, знали прекрасно и вряд ли бы в иной ситуации взялись «лепить» фальшивку, но (в который уж раз подчёркиваю, так что простите за назойливость) создавали они не просто «Летописец» о граде Китеже, а переписывали одно из древнеславянских сказаний, бытовавших на Руси задолго до принятия христианства, и попутно шифровали его, подлаживая под современные им реалии. Зачем, спросите вы? Да дело в том, что нам отлично известно по иным документам того времени, насколько непросто шло утверждение новой веры (вспомним хотя бы то, что гипотетического отца князя Георгия, Всеволода, новгородцы изгнали только за то, что негоже язычнику крещёным людом править: «князь наш, некрещёный, владеет нами, крещёными»). Многое было уничтожено — капища, боги, письмена. Но многое и уцелело, в том числе и легенда о Китеже. Вот почему столь нелепо «путается» князь Георгий в своих бабках-дедках-прабабках-папках: он их ещё не знал не ведал, все они будут, но намного позже его самого. Строитель Китежа является загадочной трансформацией либо одного из языческих богов, либо одного из первых вождей праславянской братии.