Человек настоящий - Пётр Силенок

Именно уверенность творческой личности в поддержке своего раскрытого и потому осознаваемого высшего потенциала позволяет ему пребывать на пике удовольствия. Абрахам Маслоу назвал эти переживания самоактуализирующихся личностей пиковыми переживаниями. Легко видеть в этих переживаниях исследуемые нами категории личностного комфорта и высшего удовольствия.

Можно с полным основанием утверждать, что именно в творческом опыте самореализации человек имеет доступ к своему аутентичному проекту и поэтому счастлив по-настоящему.

Онтология персонального небытия или «человек-животное»

Как часто можно слышать от некоторых «оптимистов», что жизнь – штука неинтересная, а то и ужасная. Установки и убеждения такого рода я считаю проявлением своеобразной формы персонального небытия в реальной жизни человека. Именно на уровне личности человека «нет жизни». То есть физически человек живёт, а фактически – нет. Физическая и фактическая жизнь человека – вещи разные. Можно говорить про индивидные потребности человека как представителя биологического вида Homo Sapiens. Однако и эти биологические потребности реально фрустрируются, когда «нет жизни» на уровне личности.

Фактическая жизнь человека не сводится только к физиологическим потребностям, поддержанию своего существования. В противном случае такой «расклад» превращает человека в «животное среди людей». Таких, с позволения сказать, «животных» в естественной среде, в природе нет. В человеческом же сообществе статус человека-животного может поддерживаться искусственно и свидетельствовать о серьёзной патологии не только личности, но и индивидно-биологических его свойств.

Биологическая жизнь человека, в отличие от «братьев наших меньших», не составляет суть его аутентичности. Каждый из нас приходит в этот мир для раскрытия изначального потенциала, заложенного в нём от рождения. Социум является средой и существования, и развития человека. И этот процесс – процесс развития – не заканчивается в детстве, а продолжается всю жизнью («Век живи – век учись!). Я утверждаю, что аутентичность, подлинность и естественность человека и как представителя биологического вида, и как личности проявляется именно через состояние учёбы.

Взрослый человек в этом состоянии является творцом и созидателем творческих проектов. Возьмите любую выдающуюся личность, и вы обнаружите наличие у каждой из них персонального эволюционного социально значимого проекта. Эти совершенно фантастические и в то же время реальные возможности бытия предоставляются творческой, счастливой и успешной личности отнюдь не автоматически, а именно как персональный проект самореализации.

Однако социум, предоставляя человеку уникальные возможности социализации и творческой самореализации, содержит в себе и серьёзную скрытую опасность для него. Эта опасность касается значительно большего количества людей, чем может показаться на первый взгляд. Скажем так, только некоторым счастливчикам удаётся избежать её. Суть этой опасности состоит в том, что большинство людей в силу известных причин перестают воспринимать жизненные вызовы, закамуфлированные под трудные ситуации, как эволюционные уроки. Тем самым они существенно упрощают («опрощают») себе жизнь. Такие категории, как безопасность, стабильность, комфорт и пр., будучи ценностями более низкого порядка (в соответствии с концепцией Маслоу) легко становятся для «экономно организованного индивида» самодостаточными и, по сути, единственными ориентирами в жизни.

Общество потребления навязывает людям потребительский подход к общественным благам. Свобода здесь – это «свобода потребления», а персональный выбор – это выбор товаров, услуг и продуктов питания. Эта персональная свобода и этот персональный выбор вполне «сенсорны» и понятны любому, даже «не обременённому умом» индивидууму. Эти свобода и выбор приятны и доступны для всех людей. Живи и радуйся!

Так нет же – всегда хочется чего-то ещё, чего-то большего… Однако на деле это означает новый виток потребительского мышления и поведения. А желание «чего-то ещё» – как вечный зов романтических прасостояний и постоянный имплицитный упрёк в персональной несостоятельности – затухает на фоне новых и все более интенсивных наслаждений. И вместе с этим затухающим зовом романтизма и детского очарования становится все сложнее получать комфорт. И приходят скука и рутина, суета и разочарование от жизни. Быстро приходят – ещё в совсем молодом возрасте.

Человек Разумный в условиях доминирования «сенсорно-кинестетических» ценностей практически любого общества 21 века в «массовом порядке» трансформируется в подвид Человек Потребляющий, то есть фактически – Человек-Животное. Представители этого подвида характеризуются парадоксальностью мотивации. С одной стороны, наблюдается мощная доминанта мотивации на потребительство, психофизиологический комфорт, социальную мобильность и социально-статусное благополучие. А с другой стороны, усиливающийся дефицит содержательности и радости творчества обнаруживает себя в явно пессимистически-депрессивных тонах и в глобальном неверии в себя и разочарованности. Таковы реалии психологической жизни большинства людей современности.

Чем больше социум может предложить возможностей для персонального комфорта, тем мощнее тенденции к потребительству и животной природе. И, соответственно, тем меньше надобности в творчестве и созидании. Действительно, зачем «напрягаться», если базовые потребности в еде, одежде и «крыше над головой» удовлетворяются автоматически, если телевизор и компьютер реально замещают витальный процесс «добывания информации»?

Актуализация «человека-животного» свидетельствует об «экзистенциальной ловушке», в которую человек попадает в современном обществе. Ибо функции содержательно-смысловой сферы личности – обеспечение и «расшифровка» тайн персонального эволюционного проекта – фрустрируются. Смысловая направленность «человека-животного» сводится к «жажде всего», накопительству, стяжательству, физическому и социально-статусному комфорту… Но, как и в любой ловушке, в ловушке экзистенциальной не бывает по-настоящему уютно.

Повторюсь, фрустрация содержательно-смысловой сферы личности неизбежно низводит человека до статуса «человек-животное». В условиях общественной стабильности – в режиме перманентного потребительства – «человек-животное», как и любое животное, становится сытым и безвольным. Однако в условиях социальной нестабильности (грозящей прикрыть «кормушку»), неблагоприятные социальные условия фрустрируют теперь уже ценности и механизмы потребительства как основного витального процесса «человека-животного». Он оказывается в глубочайшем кризисе – практически в полном смысловом вакууме. И ранее благодушный (от «сытости») «человек-животное» звереет.

Процесс «озверения» я понимаю буквально: за примерами далеко ходить не надо. Как только возникла угроза потерять пусть даже иллюзорные привилегии в ЕС, многие пошли на киевский Евромайдан. И это привело, в результате зверского отношения, зверских решений и зверского поведения, к радикализации и деградации украинского общества, к хаосу и господству идеологии нацизма. Зверские инстинкты актуализируются как «архетипы Дьявола» персонального коллективного бессознательного и бессознательных зверских инстинктов целых социальных групп и национальностей. Достаточно искусственно поддерживать образ врага для получения всесторонних звериных эффектов архетипа Дьявола.

Комфортное благодушие и уверенность в безмятежной и безнаказанной сытости завтрашнего дня с одной стороны, и звериный оскал и преступное мракобесие воинствующей беспощадной правоты – с другой, есть стороны одной и той же медали, мотивации животной, растительной, не более. Тогда получается, что и «благодушие сытости», и «алчная звериность» есть разновидности одного и того же явления – бездушия и бездуховности опустившегося до уровня «человека-животного» индивидуума. Эта связь внутренняя, глубинная: сытое животное не опасно, но проголодавшееся…

Есть ещё одна очевидная общая черта этих столь различных состояний «человека-животного» – это отсутствие желания и способности думать. Аналитический ум для «человека-животного» – явление чужеродное. Фактические же умственные потуги этого подвида человека применяются исключительно для приспособления его к «социальной кормушке» или же для захвата силой этой самой кормушки.

Персональная ответственность человека – в творческой субъектности и созидательности. Эти качества способны противостоять столь невинной («благодушно сытой») или открыто человеконенавистнической звериной мотивации. Познавший аутентичную радость творчества человек будет искать и находить предметную область для реализации свих аутентичных проектов. В современных условиях Человеку Разумному необходимо искать и находить в себе живительный источник творчества для полноценной аутентичной жизни. Без такого поиска и саморефлексии, заботе о собственных аутентичных формах отношения и понимания, мышления, восприятия и поведения в тестовых жизненных ситуациях дрейф в сторону «человека-животного» неизбежен и практически необратим.