Неповторимое. Книга 7 - Валентин Варенников

То же и с учениями на море. Сам выход корабля, тем более подводной лодки — это уже риск. А если предусматривается применение даже не боевых, а практических торпед (болванок), то риск возрастает. Еще выше риск от возможного столкновения с рыскающими в районе учения подводными лодками США (они даже без наших учений заходят в территориальные воды, как это было в 1992 году в районе полуострова Рыбачий в Баренцевом море).

В то же время применение оружия и боевой техники, тактика действий и оперативное искусство, конечно, имеют многие особенности, которые не подлежат разглашению. И это положение действует во всех армиях и флотах мира. Есть понятие: военная и государственная тайна. И представители СМИ, а также их сторонники, требующие абсолютной свободы действий репортеров, должны понять: обеспечить им это даже просто физически невозможно. Тем более не все может быть показано и предано гласности. Хотя, конечно, отдельные общие фрагменты могут быть освещены. Все это решает командир. И обвинять его, жестко критиковать — все равно что жаловаться на плохую погоду. Иной раз становится стыдно за представителей СМИ, которые просто провоцируют военных на конфликт и буквально лезут туда, куда их вообще нельзя пускать или, может быть, именно в это время нельзя. Гласность и демократия — это не вакханалия и вседозволенность, это не хаос. Демократия предусматривает строгое выполнение законов и установленных на их основе норм. И если офицер сказал корреспонденту: «Нельзя!» — значит вопрос закрыт.

Но если кто-то, по приглашению или просьбе самого корреспондента, попал в воинскую часть, то, конечно, объектом обзора может быть только то, что определит командир. Другое дело — общение с личным составом: солдатами, сержантами, офицерами и их семьями. В свободное от занятий время оно может быть продолжительным. И наши воины, особенно солдаты, привыкнув к корреспондентам, станут раскованными и откровенными в беседах. Здесь никаких препятствий не должно быть. Но если начались занятия и командир считает, что прессе надо удалиться, то это надо выполнить безоговорочно!

Вот и ситуация с «Курском». Обстановка сложилась, как принято говорить, нештатная, необычная — с подводной лодкой утрачена связь. Естественно, командующий Северного флота — он же руководитель учения — принял экстренные меры по отысканию подводной лодки. Такое бывает не только на учении, но и на боевом дежурстве далеко от наших берегов. Но это совершенно не значит, что надо сразу кричать на каждом углу: «Потеряли связь с подводной лодкой». И никто в мире такого не делает, в том числе горячо любимые Березовским и Гусинским (как и их бультерьерами) Соединенные Штаты и страны Запада в целом. Никто. А почему? Да потому, что в этой ситуации принимаются самые действенные и уже многолетним опытом опробованные эффективные меры по отысканию пропавшей лодки. Очень часто все кончается благополучно. Но иногда бывают и тяжелые аварии и даже катастрофы. Естественно, и на этот раз командование Северным флотом, доложив «наверх» о чрезвычайном положении с «Курском» (потеря связи — это «ЧП»), немедленно приняло меры по отысканию подводной лодки и восстановлению связи. Но не должно же оно также немедленно звонить в НТВ?!

Как всегда в такой ситуации командование, конечно, не знало ни причин утраты связи, ни местонахождения лодки, ни состояния самой субмарины и экипажа. Что, в этих условиях разве надо срочно делать сообщение в СМИ? И приглашать корреспондентов? Нет, надо действовать, искать, а не заниматься демагогией.

&nbs p;Морские учения проводились в строго определенных границах, командованию было известно, каким курсом шла подводная лодка, поэтому поисковой службе и удалось ее обнаружить в течение нескольких часов. (Другое дело — были ли нарушения при подготовке и проведении самого учения, но это должно установить следствие.) И никто этого не скрывал. Первые ее осмотры показали, что носовой отсек находится в аварийном состоянии, а в корме прослушивалось постукивание по корпусу. Это тоже действительно было и никто не врал. Но только через несколько дней можно было сделать вывод, что постукивал автомат, который включается при аварии и начинает работать. А жизнь на «Курске» прекратилась в первые минуты. Однако никто этого не знал в течение недели, поэтому принимались все меры к спасению экипажа. Никто ничего не врал.

Плохо, конечно, что у нас на флоте нет даже глубоководных водолазов. Когда был Советский Союз — всё было. Можно только сожалеть, что мы допустили развал великой державы, а вслед за этим разграбление России, развал Вооруженных Сил, их унижение и доведение до нищенского положения. Нет в мире страны, чтобы Вооруженные Силы, в том числе и Военно-Морской Флот, находились в таком диком, заброшенном состоянии.

Вот о чем надо кричать прессе и депутатам Госдумы, а не о том, что кто-то из командования или руководства страны что-то недосказал или не тогда сообщил прессе.

Норвежские водолазы открыли аварийный люк на корме подводной лодки, и всем стало ясно, что жизни на корабле нет. Но если бы наш Северный флот (как и другие флоты), имел своих глубоководных водолазов, то они бы открыли люк в первый же день. И в первый день было бы ясно, что на «Курске» жизнь уже оборвалась, но от этого никому не легче.

Конечно, нам надо укреплять свою страну и ее Вооруженные Силы, вернуть былую нашу экономическую и военную мощь. Вот тогда, опираясь на эту мощь, можно поставить, наконец, американцев на место. Их корабли, в том числе подводные лодки не должны быть в районе учений нашего Северного флота. И то, что подводная лодка США могла таранить или торпедировать «Курск», такая версия была. Вот почему Министр обороны РФ маршал И. Д. Сергеев официальным письмом обратился с просьбой к министру обороны США Коуэну дать разрешение осмотреть нашим специалистам те подводные лодки США, которые пребывали в районе учения. Разумеется, в первую очередь, — подводную лодку «Джимми Картер», затем и «Мемфис». Кстати, подводная лодка «Джимми Картер» специально переоборудована под разведывательную, имеет бесшумный реактор и выложена шумопоглощающими пластинами. Лодка может совершенно незаметно сблизиться с нужным ей объектом.

Однако министру обороны России Соединенные Штаты отказали. Вот о чем надо говорить СМИ и депутатам Госдумы.

«Доктрина информационной безопасности» — еще одна веха, на которую должно ориентироваться общество в борьбе за укрепление нашего государства. Конечно, доктрина —  это не федеральный закон. Поэтому в интересах нашего общества Госдуме надо в самые короткие сроки принять такой закон. Надо чтобы СМИ способствовали не развалу государства, а его укреплению и развитию, заботиться обо всем народе, а не заполнять все телеканалы только информацией о Березовском, Гусинском, Чубайсе и подобных. Мы просто должны настаивать на укреплении наших нравственных устоев, духовном обновлении, возрождении патриотизма, что при Горбачеве и Ельцине считалось ущербным и даже пресекалось.

Российские СМИ обязаны правдиво, точно освещать внутреннюю и внешнюю политику страны, просвещая народ. СМИ обязаны поддерживать политику государства, тем более если она выражает интересы народа.

Очевидно, информационную безопасность страны можно обеспечить, если она станет базироваться на своей собственной технике и технологии, а не опираться на иностранные изделия. У нас должна быть полная независимость в этом, да и убедительные гарантии, что через технику, которой мы пользуемся, нет утечки информации. Тем более должен быть запрещен допуск случайных лиц и иностранцев к нашим технологиям, занимающимся безопасностью информации. И, вообще, надо уточнить положение иностранных СМИ у нас в стране.

Итак, В. В. Путин уже перешагнул рубеж двух лет своего президентства и пошел дальше. Не знаю, думал ли он, что столкнется с такими тяжелыми проблемами, которые произошли в течение этих лет, или нет, но то, что он стойко и мужественно все перенес и в целом действовал правильно, — это факт. Получив от своего предшественника страшное наследство, он, конечно, понимал, что ему придется управлять не в райских, а в адских условиях. Понимал, конечно, что и окружать его будут (во всяком случае года два — по настоянию Ельцина) коррумпированные личности из государственного аппарата, хотя в российских и зарубежных СМИ и в Генеральной прокуратуре полно разоблачающего материала. Очевидно, Ельцин решил, что Ильюшенко и Кобец немного посидели и хватит. Их амнистировали, и больше никого сажать не надо.

Призыв В. В. Путина — всем нам, соотечественникам, надо объединиться, чтобы общими усилиями вытянуть Россию из пропасти, — услышали все, но далеко не все стали в эти ряды. Часть заняла выжидательную позицию, часть ушла в оппозицию, а часть создала открыто враждебный лагерь. Откровенные противники намерены сломать нового президента и сделать его таким же послушным, каким был Ельцин, и в этом Запад будет всячески этой силе помогать (не открыто, разумеется). Главная задача Березовского — не мытьем, так катаньем заставить В. Путина простить все грехи прошлого новоявленным нуворишам, объявить им амнистию за все преступления и грехи, в том числе и за неуплаченные долги, и отпустить их с миром. Такое решение, будь оно принято, шло бы вразрез с законом, интересам народа и государства.