Исполнение желаний - Тереза Ромейн

– Да, все равно. – Луиза по примеру Джейн села по-турецки. – То есть мне не нужен мужчина, который, не зная меня, думает, что я ему нравлюсь. Я не могу похвастаться женственными формами, да и жеманно хихикать не люблю, но если мужчина смог бы простить мне эти недостатки, тогда между нами могло бы возникнуть что-то… что-то настоящее, – закончила мисс Оливер, чувствуя, как немилосердно горят щеки.

– Но если он будет хорошо вас знать и вы ему не будете нравиться, – тихо, обняв себя руками за плечи, проговорила Джейн, – разве хуже этого ничего не может быть?

Луиза задумалась.

– Хуже, чем когда все о тебе забыли? Или когда тебя вообще никто не знает?

Никто до сих пор не знал мисс Оливер, и она могла тешить себя надеждой, что кто-нибудь когда-нибудь поймет, чего она стоит. Но если эта иллюзия исчезнет, она останется одна-одинешенька и тогда сколько ни составляй описание Луизы, это ничего не изменит.

Граф не вполне отвечал ее тайным запросам. Она поняла это еще до того, как он залез ей под юбку.

О, да, он был для нее чем-то вроде занимательного ребуса, а Луиза обожала ребусы. Но в случае с Хавьером она была просто обязана проявить волю и противостоять искушению. До тех пор, пока у него не отпадет охота прятать от мира все лучшее, что было в нем, надеяться ей не на что.

– Есть вещи похуже одиночества, – сообщила Луиза.

Если бы только она сама в это верила.

Глава шестнадцатая,

содержащая бледно-лиловый шейный платок

На следующее утро некоторые гости Клифтон-Холла задержались в постели дольше обычного, поскольку не имели желания принимать участие в прогулке к близлежащим руинам, столь дорогим сердцу миссис Тиндалл.

Среди этих любителей поваляться в кровати были лорд и леди Уэзерби и мистер и миссис Симпкинсы, про которых было доподлинно известно, что они обмениваются супругами так же обыденно и часто, как другие люди меняют наряды. Леди Ирвинг отказалась от прогулки по причине, вызывающей куда меньше нареканий: она и лорд Везервакс продолжили незаконченную накануне вечером игру в карты.

– Дворецкий Хавьера обмолвился, что самые лучшие вина из коллекции еще не подавались, – ворчала графиня. – Не попотчевать гостей лучшими винами на Рождество! Неслыханно!

Луиза посмотрела через плечо графини на мирно дремлющего за карточным столом лорда Везервакса. Свои карты он держал в руке веером так, что их видели все.

– Мне кажется, ваш партнер еще не вполне протрезвел со вчерашнего дня, и лучше бы ему воздержаться от новых возлияний, – возразила Луиза. – Право же, тетя, вам не совестно обирать беднягу до нитки, пользуясь его состоянием?

– Я никогда ничего не стыжусь, – с хищной улыбкой объявила леди Ирвинг. Луизе она чем-то напомнила акулу – серебристый отлив тюрбана и платья графини был как раз в масть. – Кроме того, без меня гулять тебе будет куда приятнее. Миссис Тиндалл в качестве компаньонки, – тут тетя понизила голос до шепота, – именно то, что нужно девушке в твоем положении. Что бы ты ни делала, она ничего не заметит. Так что действуй. В разумных пределах, конечно.

– Я всегда веду себя благоразумно, – со вздохом констатировала Луиза и осталась невозмутимой, когда леди Ирвинг бесцеремонно шлепнула ее веером по голове.

На прогулку к развалинам, где, по словам залившейся стыдливым румянцем миссис Тиндалл, покойный муж признался ей в любви, отправились: леди Аллингем с дочерьми, которых она не отпускала от себя ни на шаг, Джейн, Локвуд и Киркпатрик, а также синьора Фриттарелли под руку с миссис Протероу, дородный мистер Чаннинг, за все время пребывания в Клифтон-Холл не произнесший больше дюжины слов, и Фредди Пеллингтон, который был ненамного разговорчивее мистера Чаннинга.

И, конечно, лорд Хавьер. Он шел впереди рядом с миссис Тиндалл, и Луиза имела возможность вдоволь полюбоваться его осанкой и оценить элегантность наряда, выдержанного в холодных серых тонах: от светло-серого под цвет глаз пальто, до угольно-черных, в тон волосам сапог. Руки были в перчатках, что не помешало Луизе живо представить его узкую кисть и длинные проворные пальцы.

Возможно, именно эти воспоминания доставляли ей определенные неудобства: Луизе приходилось постоянно сдерживать себя, дабы не бежать вперед, а сохранять дистанцию, как того требовали приличия.

Необходимо было отвлечься, и для этой цели вполне подходила Джейн.

– Джейн! – Луиза с улыбкой помахала новой подруге. – Давайте пойдем вместе.

Кузина Хавьера мелко трусила за Киркпатриком, грозя наступить ему на пятки, но байронического вида молодой человек словно и не замечал грозящей ему опасности. Как бы там ни было, Джейн приняла приглашение Луизы с видимым облегчением.

– Тупица, – прошипела она, кивнув на Киркпатрика. – Говорю вам, он меня не замечает.

На Джейн была громоздкая и неуклюжая накидка, надетая поверх, как всегда, слишком яркого платья. Ее щеки горели: похоже, ей было жарко.

– Не знаю, что вам посоветовать, Джейн. В любовных делах я ровным счетом ничего не смыслю. – На легком морозце дыхание Луизы превращалось в облачко белесого тумана. – Или почти ничего. Какой-нибудь монах-отшельник, и тот сможет дать вам более дельный совет, чем я.

– Увы, монахов здесь не водится, – сказала Джейн.

Подруги, каждая глубоко в своих мыслях, шли молча.

Развалины находились где-то на самом краю усадьбы, и путь туда был не самый близкий. Но погода радовала бодрящей свежестью и отсутствием осадков. Всюду, куда ни посмотри, чувствовалась заботливая рука садовника: деревья пострижены, подлесок убран, чистые, посыпанные гравием дорожки – одним словом, гуляй хоть целый день. К востоку от центральной усадьбы располагались фермерские хозяйства, а к западу до самого горизонта простирались лишь вересковые пустоши, не знавшие плуга.

– Почему нам непременно нужно куда-то ходить пешком? – возмущенно сказала Джейн. – С куда большим удовольствием я бы сейчас играла в карты с вашей тетей и пила вино, пока не свалилась под стол.

Луиза интерпретировала это высказывание следующим образом: Эта прогулка нисколько меня не радует, потому что я надеялась на разительные перемены в поведении объекта моего внимания, которых, увы, не наблюдается.

Ха! Луиза могла бы и сама подписаться под этими словами. Разве она не питала те же надежды в отношении графа? Хавьер теперь вел под руки двух дам: пышногрудую синьору Фриттарелли и игривую миссис Протероу. Он безупречно играл роль лорда Хавьера. Ни одного намека на то, что между ним и ею, Луизой, что-то есть.

Она его за это ненавидела. Ладно, ненавидела – слишком сильно сказано. Но вот себя мисс Оливер ненавидела по-настоящему. Она ведь знала, что все именно так и будет. Знала и сама его спровоцировала. Какое там, она его сама поощряла. И потому не имела никакого морального права рассчитывать на ухаживания графа.