Сгинувшие - Бентли Литтл

А вот Оук-Дро она действительно ненавидела.

И боялась.

Вторую ночь подряд ей снился один и тот же сон. Или кошмар. Она так и не решила, как его воспринимать. Она идет по дороге, вымощенной желтым кирпичом, прямо как в «Волшебнике из страны Оз». Но только эта дорога оказывается вымощенной золотыми слитками, а не кирпичами, и приводит не в Изумрудный город, а к Черной горе. А по горе ползают монстры, те самые, что изнасиловали ее и ее подруг, и, где бы они ни проползали, за ними тянется след из быстро растущей травы…

Эндрю заставил ее вернуться в дом вместе с ним и закрыл дверь. Ему хотелось быстрого секса, прежде чем дети вернутся. Робин не могла понять, что с ним случилось в эту поездку. Казалось, он хочет секса ежеминутно, несмотря на то что случилось с ней здесь…

Или из-за этого?

…и хотя она постоянно отказывала ему, он не прекращал попыток.

– Сними трусики и наклонись, – попросил он. – Я быстренько…

– Нет, – ответила Робин.

– Ну, тогда отсоси, – сказал он, спуская штаны, и она увидела, что член у него уже стоит.

– Нет!

Робин пошла в ванную комнату и заперлась там. Здесь она посмотрела на себя в зеркало. Ее всю трясло, и она никак не могла понять почему. Мужа своего она не боялась, и хотя была на него зла, но не до такой степени, чтобы это вызвало такую бурную физическую реакцию.

Что с ней происходит?

И все, и ничего. Все из-за этого места. Робин задумалась, почему Эндрю так уперся и хочет остаться здесь, несмотря ни на что. Обычно он гораздо легче поддавался на уговоры, особенно если речь шла о чем-то важном для нее.

Но в этой поездке он изменился, и она хотела понять, как теперь с ним общаться, чтобы разрушить возникшую между ними стену. Сама Робин, полностью покаявшись, чувствовала себя невероятно уязвимой и ждала, что на ее абсолютную искренность Эндрю ответит такой же искренностью, но произошло прямо противоположное. Они стали вести себя друг с другом еще более настороженно и еще сильнее отдалились друг от друга, и Робин никак не могла понять почему.

Она просто хотела, чтобы эти каникулы закончились. Она хотела вернуться домой.

Робин пробыла в ванной какое-то время, пока не прекратилась дрожь и она могла хотя бы притвориться, что с ней все в порядке, потом отперла дверь и вышла. Эндрю стоял в кухне к ней спиной со штанами, спущенными до колен, и Робин подошла к нему, чтобы понять, в чем дело.

Оказалось, что он мастурбирует над раковиной, и на ее лице появилась гримаса, когда она увидела, как муж смывает большую порцию спермы. В смущении он быстро натянул штаны.

– Что с тобой происходит? – спросила Робин.

– Не знаю, – честно ответил Эндрю, качая головой. – Я… не знаю.

Из открытого окна донеслось мяуканье кошки, и он резко побледнел. Робин тоже вздрогнула, вспомнив о мертвом животном, которое они видели на тропе…

рядом с тем местом

…и о его двойнике, который сегодня не отходил от их коттеджа. Робин не понимала, почему Эндрю вдруг стал так бояться кошачьего мяуканья, но это было именно так, и часть его страхов передалась ей.

Однако он предпочел об этом не говорить, а она – не задавать лишних вопросов, и оба притворились, что у раковины на кухне ничего не произошло. Иногда подобная тактика умалчивания срабатывает, так случилось и на этот раз. Они вернулись в гостиную и включили телевизор. По одному из каналов шел фильм «Потерянные в Америке» – комедия, от которой Эндрю был в восторге, а Робин так и не посмотрела, – и они погрузились в просмотр, прижавшись друг к другу, как будто находились дома и все было в порядке.

Как и говорил Эндрю, фильм оказался очень смешным, в некоторых местах они хохотали в голос, но где-то на середине фильма Робин пришло в голову, что Джонни и Алиса все еще не вернулись. Их не было уже довольно долго, и Робин посмотрела на часы, которые стояли на каминной полке. С того момента как дети ушли, прошло чуть больше часа, и хотя лекция о хищниках Сьерры, на которой они были в день своего приезда, продолжалась примерно столько же и сегодняшнее слайд-шоу вполне могло еще не кончиться, Робин занервничала. На улице уже стемнело и… что-то… что-то было не так.

Эндрю тоже что-то почувствовал, а может быть, ему передались ее страхи, но в любом случае он выпрямился и сказал:

– Как думаешь, может быть, стоит посмотреть, что там с детьми?

– Конечно, – ответила Робин с облегчением. Она приготовилась долго уговаривать мужа.

– Мне не нравится, что им придется одним возвращаться в темноте.

– Мне тоже, – согласилась с ним Робин. – Пойдем.

Она выключила телевизор, Эндрю захватил фонарь, и они пошли в клуб. При их приближении сверчки в траве умолкали, хотя те, что были подальше, не прекращали стрекотать. Все эти звуки природы перекрывал странный, высокий голос, который пел что-то, и это напомнило Робин детские стишки и песенку про Матушку Гусыню. Точнее она определить не смогла, но звуки этого голоса, которые принес легкий ночной бриз, заставили ее задрожать.

Она взяла руку Эндрю и крепко ее сжала.

Клуб был открыт, окна освещены, но само здание казалось подозрительно пустынным. Робин заглянула в большую комнату, где проходила презентация, на которой они присутствовали в первый день, но не увидела там ни экрана, ни стульев. Эндрю прошел прямо к стойке, за которой благообразная старушка читала любовный роман в мягкой обложке.

– Простите, – обратился к ней Эндрю, – наши сын и дочь сегодня пошли сюда вместе со своими друзьями на слайд-шоу…

– Сегодня вечером никаких слайд-шоу у нас не было, – ответила женщина, нахмурившись.

– Но наши дети здесь? – Сердце Робин колотилось как сумасшедшее.

– Нет, – медленно ответила женщина, покачав головой. – Боюсь, что сегодня к нам вообще никто не приходил.

– А можно мы посмотрим? – Эндрю не стал дожидаться разрешения.

– Пожалуйста, – ответила женщина.

Робин и Эндрю обыскали большую комнату, заглянули в туалеты и в гардероб и даже вышли на балкон, но клуб был совершенно пуст.

– Спасибо, – поблагодарил Эндрю старушку, и они направились к выходу.

Выйдя в ночь, они посмотрели на еле заметные огни других коттеджей, которые стояли полукругом перед клубом, как раз между границей лужайки и темными силуэтами деревьев.

Песнь сверчков не прекращалась, то и дело раздавался писк летучих мышей, кто-то шуршал под кустами, но над всем этим звучала та самая мелодия, которую принес бриз, – ритмичная, знакомая, детская.

Робин прислушалась.

Теперь она различала слова песни:

Что там могло произойти?Что там могло произойти?Что там могло произойти?Давно на ярмарке наш Джонни…

– Эндрю! – воскликнула она. Но он так же, как и она, услышал слова, и, как и у нее, у него возникла тревога. Эндрю схватил жену за руку и бросился к парковке.

Давно на ярмарке наш Джонни…

Они практически летели над землей, следуя за лучом фонаря, и, хотя эта противная кошка сидела в самой середине парковки и непрерывно мяукала, они не обратили на нее никакого внимания. Эндрю открыл двери дистанционным ключом, и они быстро забрались в фургон.

– Он мне за это ответит, – мрачно произнес мужчина, разворачиваясь и выезжая с парковки, но в его голосе беспокойства за сына было ничуть не меньше, чем гнева. Робин же молчала всю дорогу от парковки до города.

На ярмарке было полно народу. Небольшие парковки были заполнены. Машины стояли по обеим сторонам шоссе, проходившему через город, а подъезды к местным конторам были завешаны объявлениями «Не для гостей ярмарки» или «Парковка только для клиентов».

Не обращая внимания на запреты, Эндрю припарковался у офиса местного дантиста, запер машину, и они бросились на Летнюю ярмарку в Оук-Дро.

Эндрю и Робин не знали, с чего начать. Перед ними шевелилась толпа, люди покупали какие-то закуски или стояли в очередях на ярмарочные аттракционы. Джонни и Алиса могли быть где угодно. Держась за руки, чтобы не потеряться в толпе, Эндрю и Робин прошлись по центральной аллее ярмарки, расталкивая толпу и останавливая взгляды на черных футболках, как у Джонни, или на красных блузках, как у Алисы, и рассматривали каждого ребенка или подростка, проходивших мимо.

– У них есть деньги? – спросила Робин.

– Ни малейшего понятия, – признался Эндрю, – но не думаю.

Робин осмотрела карусели и аттракционы, пытаясь определить, какой из них мог бы заинтересовать Джонни и Алису. Только не «американские горки», для этого дети слишком осторожны. И не карусели – они посчитают это развлечением для малышей. Может быть, зеркальный лабиринт?

Павильон смеха.

Да, если они куда и пойдут, то именно сюда. И, как по сигналу, Робин услышала музыку, которая плыла над толпой – разговаривающей, кричащей, смеющейся, шумящей толпой. Это были звуки каллиопы [90], которые раздавались из жестяных рупоров. И мелодия была той самой песни, которая привела их сюда.