Беззащитные гиганты - Эллан Торнтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем Дейв вылетел из Сингапура в Кению, чтобы узнать там о развитии событий; далее мы планировали встретиться в Дар-эс-Саламе. Мы оба навестили Косту в его новом директорском кабинете, чтобы сообщить ему нашу новейшую информацию о связях Танзании и Дубая. Авторитет и доверие к ЕИА в Танзании становились все прочнее. С тех пор, как Коста был назначен директором, танзанийские власти приняли ряд существенных мер против браконьерства (возможно, этим и объясняется, что священники-контрабандисты изменили свои планы). По сигналу Дейва они присмотрелись к деятельности Аль-Ваффы, и Коста сообщил нам, что крупная партия нелегальной кости, предназначенной Аль-Ваффе, была недавно погружена на борт судна, следовавшего в Объединенные Арабские Эмираты. Предупрежденная полиция наблюдала за его погрузкой с побережья Дар-эс-Салама. Но корабль ушел. Тем не менее был дан знак Интерполу, и тот отдал распоряжение арестовать судно «Хайрат Оман» по прибытии в порт.
— На следующей неделе мы высылаем нашу команду в Дубай, чтобы попытаться получить нашу кость назад, — сказал Коста. — Интерпол сообщил нам, что они задержали кость и отвезли в Абу-Даби.
Я повернулся к Дейву.
— А ты мог бы поехать в Дубай и помочь людям из команды Косты? Ты ведь хорошо знаешь тамошнюю обстановку.
Дейв ответил стоической улыбкой.
— Ну, если они снова впустят меня в страну — тогда что ж.
В свою очередь, улыбнулся Коста.
— Что ж, если вы сделаете вид, что случайно оказались в Дубае одновременно с нашей делегацией, — уверен, это будет весьма полезно.
— А как быть с предложением к Приложению I? Есть что-нибудь новое? — Я испугался, что забуду о самом главном.
Коста кивнул.
— Мистер Лумбанга известил министерство о многочисленных письмах из различных обществ, и министерство воодушевлено такой поддержкой. Я подал рапорт кабинету министров для обсуждения. Похоже, надежда есть. Я уверен, что дело на мази.
— А на каком уровне оно должно быть одобрено? Можно ли дойти непосредственно до президента?
— Предложение может исходить из кабинета в целом или от заседания внутреннего кабинета; президент может и сам внести такое предложение — в этом случае оно получит силу декрета. Последний вариант, несомненно, самый лучший. Да вы не беспокойтесь! Как бы там ни было, мы найдем поддержку.
Перед уходом мы сняли интервью с Костой, которое мы планировали включить в следующий выпуск нашей программы для Ай-ти-эн. Обычно Коста избегал интервью, предпочитая не распространяться о своей работе, но на сей раз он согласился. Последняя сказанная им фраза перекликалась с тем, что несколько месяцев назад сказала Дафна Шелдрик: «Люди, живущие в Англии, Германии, Франции, США и Японии, должны понять, что, покупая изделия из кости, они обрекают слонов на смерть».
* * *
На следующий уик-энд мы решили сделать перерыв и поехали вместе с Нейлом и Лиз в парк Микуми, что в четырех часах езды к западу от Дар-эс-Салама. Уже темнело, когда у дороги неожиданно появились черные тени и в свете фар блеснули бивни. После стольких печальных цифр было радостно снова увидеть живых слонов. Кроме Лиз и Нейла с нами была пара из Ирландии, которая должна была повезти нас на следующий день снимать фильм. Проехав еще милю, мы увидели стадо из тридцати пяти слонов. Наш хозяин заглушил мотор «лендровера», и я стал снимать видеокамерой-«восьмеркой», которой снабдила нас Ай-ти-эн. Это был первый случай, когда мы снимали стадо живых слонов с близкого расстояния.
Стадо состояло главным образом из самок, причем в большинстве своем молодых, менее двадцати лет. На конференции КИТЕС в Найроби я встречался с госпожой Джойс Пул, которая писала статью о грозящей катастрофой возрастной структуре популяции слонов в Микуми. Браконьерство привело к тому, что самцов в половозрелом возрасте не осталось почти совсем: в отличие от самок, способных приносить потомство на втором десятке лет жизни, самцы достигают половой зрелости к двадцати пяти, а то и к тридцати годам. Это привело к резкому сокращению количества рождений в слоновьих стадах.
Животные медленно обступили нас. Мы с Дейвом направили объективы на крошечного новорожденного слоненка, который бегал от матери к теткам, неуклюже переступая ножками, хлопая ушами и едва не наступая себе на хобот.
Стадо сгрудилось вокруг нас еще теснее; некоторые из слонов забрались в пруд в каких-нибудь десяти футах от нас, плескались и поливали друг друга водой, катались в грязи, не обращая на нас никакого внимания. Наши хозяева сообщили нам, что с недавних пор случаи браконьерства в Микуми резко пошли на убыль в результате введения строгого антибраконьерского режима, и у слонов постепенно возвращается доверие к человеку. Из Микуми мы вернулись воодушевленными — теперь нам было чем похвастаться, наш тяжкий труд дал реальный результат.
* * *
Вечером перед отъездом Дейва в Дубай мы отведали деликатесного, как нам сперва показалось, блюда — сырых креветок. Наутро я проснулся от страшной боли в желудке. Было видно, что и бедняга Дейв чувствовал себя неважно, но все-таки он улетел в тот день.
Я добился встречи с мистером Китомари, в ходе которой я задал ему вопросы, чем кончились его попытки вернуть обратно танзанийскую кость, ушедшую в Бурунди, и устроить встречу Общества сохранения живой природы Танзании, на которой бы я председательствовал. Как он сообщил, прогресса ни по одному из этих вопросов достигнуто не было. Впрочем, известной компенсацией явилось то, что Китомари предоставил мне доступ к экспортным картотекам Банка Танзании. Там, несмотря на колотье в желудке, мне удалось докопаться до сведений о деятельности Аль-Ваффы — агента, чье имя значилось на похищенной Дейвом авианакладной на зубы бегемота. Подтвердилось, что Аль-Ваффа не раз имел дело с компанией «Аль-Редха» в Дубае. Случайно я нашел также четыре документа, заполненные немецкими миссионерами. В них значилось нечто описанное как «деревянные резные изделия маконде», и этот груз адресовался монастырю в Германии. Скопировав их, я отправился на встречу со школьным учителем Раймондом, с которым я общался в ходе своей предыдущей поездки. Юноша приготовил мне еще документы: сведения о недавних подозреваемых отгрузках кости, которые добыл его друг-полицейский, и подозрения на политических деятелей, замешанных в этом. Все это было необходимо, чтобы подтвердить наши собственные предположения, и я был счастлив, что, когда мы вернемся в Лондон, возиться с этими бумагами, приводя их в надлежащий порядок, будет Чармиэн, а не
