Неистовые сердца (СИ) - Вильденштейн Оливия

Он посмотрел в сторону, на Матиаса, который стоял в паре метров от него, уставившись на бассейн, где Касс пыталась подправить потёкшую тушь Фейт.

«Зачем ты тогда это сделал?»

Каджика медленно перевёл взгляд обратно на меня.

— Чтобы ты никогда больше не смотрела на меня так, как смотрела в лагере Дэниели.

Дыхание вырвалось из моего горла.

— Это единственное, о чём я когда-либо солгал тебе, Лили.

Моё сердце чувствовало себя так, словно его лизало пламя под кожей. Это было нечестно. Ему не разрешалось признаваться мне в подобных вещах. Не сейчас. Он играл моими эмоциями, а он не имел права играть со мной. Он потерял это право, когда предал меня.

Фейт и Касс выкрикнули моё имя.

— Ты можешь оттолкнуть меня, — голос Каджики был таким тихим, что я подумала, что мне это послышалось, — но я не уйду, пока ты не излечишься. После, если ты всё ещё не захочешь иметь со мной ничего общего, я уйду из твоей жизни.

Его слова ранили моё и без того ноющее сердце. «Держись от меня подальше», — прошептала мысленно я, а затем помчалась к бассейну и нырнула в него, чтобы скрыть слёзы, уже собиравшиеся в уголках моих глаз.

ГЛАВА 35. МЕРЦАНИЕ

Вынырнув из воды, я вспомнила, что на мне человеческий грим, и с силой потёрла щёки. И действительно, чёрные полосы прилипли к подушечкам моих пальцев.

— Вот, позволь мне помочь, — сказала Касс, проводя по моей коже большими пальцами. Затем она откинула мокрую чёлку с глаз и склонила голову набок: — Ты плачешь, милая?

Я покачала головой.

— Так и есть.

Я снова погрузилась с головой под воду и оставалась там до тех пор, пока края моего зрения не начали расплываться, как те квадратные человеческие телевизоры из моей юности. Мне нужно было взять свои эмоции под контроль. Но как я могла? Я чувствовала себя одной из боксёрских противников охотника — загнанной в угол и побежденной. Почему он должен был произнести своё дурацкое признание сегодня вечером?

Жестоко.

Это было жестоко.

Он был жестокий.

И глупый.

Кто пытается отравить себя, чтобы изменить свою природу?

Отчаявшийся человек. Вот кто. Каджика был отчаявшийся, глупый и жестокий. О, и невежливый. Боже, он был невежливый. Кто, чёрт возьми, остаётся после того, как ему указали на дверь? Только кто-то, кого не воспитали никаким манерам.

Пузырьки воздуха вырывались из моего рта. Я слышала, как Касс спрашивала Фейт, не следует ли ей подтянуть меня.

Он не имел права давать мне пощечину своим признанием и выставлять меня жестокой, бессердечной. В отличие от него, у меня было сердце, и он раздавил его.

Касс подхватила меня под руки.

— Лили? — её взгляд дико бегал по моему лицу. — Ты готовишься к каким-то соревнованиям по фридайвингу?

Боковым зрением я разглядела фигуру Каджики. Он всё ещё сидел за столом перед моей спальней. Лучше бы ему не думать о том, чтобы просидеть там всю ночь.

— Наконец-то! Невеста! — вскрикнула Фейт.

— Извините, девочки. Я как раз делала заказ на мини-бургеры и молочные коктейли.

— Теперь мы это так называем?

Кэт улыбнулась и покачала головой, её длинные локоны упали на бретельку красного купальника, спущенную с плеча. Это был не мой купальник, поэтому я предположила, что она каким-то образом купила его в каком-то круглосуточном магазине купальников.

Касс, наконец, перестала смотреть на меня так, будто я страдаю от симптомов апноэ6.

— О, боже мой, я люблю тебя! Я… умираю с голоду.

— Я, с другой стороны, ненавижу тебя, — сказала Фейт. — Предполагается, что я сижу на диете.

— Ты можешь сесть на диету завтра.

Кэт взмахнула руками над головой и нырнула внутрь. Когда она вошла в воду, я подумала о её коже, о том, как она будет мерцать. Несмотря на то, что волшебное зрение Касс было нулевым, я заметила, что Фейт могла видеть то, что она не должна была видеть.

Я повернулась к своему брату, который только что вышел на террасу. Он не переоделся, но его рубашка была помята, а волосы растрёпаны. Я показала: «Её кожа».

Он поджал губы и стал ждать, когда появится Кэт. Когда она вынырнула, и её пристальный взгляд встретился с его, понимание нахлынуло на неё. Она коснулась своих щёк. Они определенно сверкали, но ничего такого, что она не смогла бы выдать за эффект блестящего, водостойкого макияжа, особенно при приглушённом освещении.

Я сделала пальцами знак «ОК», и она выдохнула так, что по воде пошла рябь.

— Кто-нибудь может включить музыку? — спросила Касс.

Эйс кивнул одному из охранников, а затем направился к Каджике. Были ли они теперь друзьями? Ирония этого заставила меня ухватиться за край бассейна и сильно сжать его. Когда из динамиков полилась музыка, я выбросила все мысли о Каджике из головы.

— Никто из парней не присоединится? — спросила Касс, надувшись.

— Может быть, позже, — солгала Кэт.

Они бы к нам не присоединились. Охранники были на дежурстве. Мой брат, чей огонь горел жарко, был бы похож на пароход. А Каджика был не из тех, кто любит плескаться, если только рядом не было Дэниели, которого нужно было придушить, или непослушной фейри, которую нужно было заколоть.

— Я знаю, что нам нужно.

Касс вылезла из бассейна и зашагала в светящуюся гостиную, залив её стекающей водой.

Она вернулась с охапкой мини-бутылок спиртного, несколькими упаковками конфет и вазой, которая ещё несколько минут назад украшала бар. Она бросила бутылки и упаковки от конфет на край бассейна, затем подошла к перилам и поставила вазу.

После того, как она прыгнула обратно в воду, она разделила пачки конфет между нами четырьмя, а затем велела нам открыть их.

— Не ешь, — предупредила она Кэт, которая отправила в рот M&M. — Итак, теперь о правилах. Помнишь бросок в миску с рыбой на ярмарке?

— Тот, который ты выигрывала каждое лето? — сказала Фейт.

Касс с энтузиазмом кивнула.

— То же самое, за исключением того, что если ты промахнёшься, ты делаешь глоток. Проще простого.

— Это плохо закончится, — пробормотала Фейт, но в её тоне была определённая нотка. — Если завтра Римо получит алкогольное отравление, это всё на твоей совести, кузина.

Кэссиди хихикнула.

— Кэт — невеста, так что она может начать.

— Мне повезло.

Кэт бросила первой. Её M&Mка ударилась о край и отскочила от вазы. Она выпила.

Они заставили меня бросить следующей. Мой бросок тоже прошёл мимо цели. Касс попала. Фейт промахнулась. К десятому раунду я выпила десять глотков различных спиртных напитков. Все они начинали расплываться у меня на языке, так что только небеса знали, что я пью. У Фейт было восемь глотков на счету. Кэт — шесть, а Кэссиди была только на третьем.

Когда мармеладка Кэссиди попала в восьмой раз, Фейт покачала головой.

— Я начинаю думать, что ты тайно практикуешься в пекарне вместо того, чтобы обслуживать клиентов.

— Как, по-твоему, я раскладываю кексы по тарелкам? — Касс рассмеялась. — Она бросает, она забивает!

Фейт хихикнула.

— Осторожно, босс может просто вышвырнуть тебя.

Касс ущипнула Фейт за бедро, и они обе захихикали.

Кэт снова бросила. Она попала. Моя не полетела мимо. Она даже не попала в вазу. Просто пролетела дугой прямо над перилами террасы.

— Вам, девочки, лучше остановиться, пока моя сестра кого-нибудь не убила, — сказал Эйс.

— Представь себе это, — Фейт ухмыльнулась. — Смерть от M&M.

Конечно, мы были на высоте шестидесяти этажей, но мог ли падающий кусочек конфеты действительно кого-то убить? Вероятно, это было бы больно. Взволнованная, я выпрыгнула из бассейна и поплелась к перилам из плексигласа. К счастью, эта сторона террасы выходила на пустынный внутренний двор, и никто не лежал без сознания.

Полотенце опустилось мне на плечи. Затем Эйс прислонился бедром к перилам и сказал по-фаэлийски: