Сбить на взлете - Илья Бриз

Пока хлопотал над испугавшейся Татьяной, появились давешние милиционеры. Вырвали из так и не застегнутой кобуры пистолет — когда я успел вернуть его на место? — и заломили руки. Граненый стакан с характерным дробным постукиванием покатился по полу, неаккуратно разливая воду.

— Документы проверьте, — распорядился секретарь, — что-то он слишком молодо для командира Красной армии выглядит — может поддельные?

Вот ведь гад! Он же, наверняка, охрану и вызвал.

Мне сноровисто расстегнули портупею, дернули за борт шинели — пуговицы рассыпались, как будто их и не было — и… отпустили.

— Вы, эта, товарищ командир, — уважительно пробурчал младший сержант, — тута… — он принялся разглядывать мой иконостас на коверкотовой гимнастерке. Ну еще бы — орден «Красного знамени», «Отечественной войны» первой степени, «Звездочка», ярко поблескивающая бордовой эмалью, и пара начищенных медалей — «За отвагу» и «За боевые заслуги». Здесь, в уже невообразимо далеком от фронта тылу, такие награды произведут впечатление на кого угодно.

— Вы, товарищ старший лейтенант, — промямлил он, налюбовавшись, — покажите, пожалуйста, сами. Вот, — и грозно обернулся на притихшего бугая.

— Отставить! — скомандовал распахнувший настежь дверь военком и громко пристукнул своей кривоватой палкой. — Я его бумаги два часа назад видел — никаких сомнений в подлинности, — буквально вырвал ТТ у растерянного рядового милиции и, протягивая мне пистолет рукояткой вперед, грозно спросил: — Что здесь произошло?

— Ну… — затянул я, не представляя как в этой ситуации объясняться. Все-таки рукоприкладство, точнее — ногоударение или как это еще обозвать? — с моей стороны имело место быть. Потом сообразил: — Этот… — вот как бы правильно его обозвать? — Эта тыловая крыса, отъевшая харю на… — правильно сформулировать источник явно незаконно полученных пайков я не сумел. Поэтому пропустил — и так ведь понятно, — посмела мерзко оскорбить заслуженного фронтовика, вдову Героя Советского Союза, доблестно сложившего голову при защите нашей социалистической Родины на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, — кажется, точно выразил. И пусть только попробует отпираться — в приемной много народу гавканье гада слышало.

Моя выспренняя обвинительная речь, кажется, произвела впечатление на всех присутствующих. Милиционеры, во всяком случае, встали по стойке «смирно».

— И как посмел? — укоризненно подтвердила старушка из очереди, заглядывая в дверь кабинета. Присмотрелась и, часто постукивая каблучками стоптанных туфелек, ринулась к Татьяне, очумело хлопающей глазами. Осторожно приподняла ей голову и стала аккуратно вытирать платочком с мелкими кружавчиками по краям выступивший на лице Варламовой пот.

— Так-так, значит, — военком еще раз пристукнул палкой и распорядился: — Младший сержант, опросите свидетелей, — кивок в сторону приемной, — и тщательно задокументируйте — время-то военное.

«А чо? Надо признать — оперативненько, — подумал я, снимая курок с предохранительного взвода и убирая пистолет в кобуру, — в то время как весь советский народ, как один… Тфу! Кажется, сам с собой зарапортовался. Нет, все-таки крутиться под огнем зениток при штурмовке противника неизмеримо проще…»

В горком партии идти не пришлось. Прибежал сам начальник горисполкома — харя тоже отнюдь не худенькая — пока милиционеры протокол писали, выслушал, стоя перед нами как цуцик, куда-то смотался и принес ордер. Все чин-чином — с печатями и подписями. Комната, мол, уже с мебелью, большая, целых восемнадцать метров — два окна и оба застекленные.

— Смотри, если что-то не так, я еще вернусь, — и ласково погладил кобуру желтой кожи, что мне кладовщик еще в сорок первом презентовал.

— А я проверять периодически буду, — добавил майор, опять пристукнув палкой, — в случае какого-либо непорядка немедленно отпишу однополчанам погибшего героя.

— Не извольте беспокоиться, — залебезил горисполкомовец, провожая взглядом уводимого в наручниках — в этом аксессуаре у нашей милиции, похоже, недостатка нет — чиновника, до сих пор зажимающего отбитые яйца, — и углем к зиме обеспечим, и за наличием всего необходимого проследим.

Полуторку, чтобы перевезти Варламовых на новое место жительства, я прямо на улице поймал. Сговорился с бабой-шофером на тысячу, но, когда у меня шинель при погрузке немногочисленных вещичек распахнулась, увидела награды, перекрестилась и деньги брать отказалась.

Наскоро перекусил в новом жилье Татьяны и родителей комполка — в самом деле, по нынешним временам совсем неплохо. Можно сказать хоромы — комната светлая и даже электричество подведено. Иногда по вечерам на несколько часов свет дают, но обычно энергия идет на работающие предприятия — все для фронта, все для победы. Наказал Варламовой от имени однополчан сына родить. Только руками развела — от нее это не зависит. Свекор со свекровью чуть было с этим пожеланием не послали — все равно кто будет, главное, кровиночка их младшего.

На вокзале удачно на притормозивший для заправки паровоза водой эшелон заскочил — проездные документы проверили и на нары в теплушке определили. Глядишь, к утру в Москве буду — родную мою увижу.

* Походно-полевая жена. В данном случае — явное оскорбление.

Нет, такого я все-таки никак не ожидал. Сначала, когда приехал по указанному в письме адресу — спасибо, добрые люди подвезли — позвонил, Валюша открыла, радость, объятия, торопливые горячие поцелуи… Но когда фуражка свалилась, я такой скандалище заполучил! Всего-то царапина, шрама, когда волосы отрастут, видно не будет, а реву! В два ручья из обоих глаз слезы потекли. Еле успокоил, вспомнив старое надежное средство — надо всего лишь немного руки распустить.

— Бессовестный ты, Чертенок! А тощий-то, какой — просто ужас! Все! Я тоже очень хочу, но на работу опаздывать нельзя — сам знаешь, что за это бывает, — засуетилась, достала из сумочки зеркальце, привела личико в порядок и исчезла — только дробный стук каблучков по лестнице.

Закрыл с сожалением дверь и пошел осматривать квартирку. В первой комнате был только внушительный древний письменный стол с двумя тумбами, заваленный учебниками с конспектами, и пара стульев. А вот во второй — большая деревянная кровать с огромным количеством наших фотографий над ней, шкаф, еще стул и тумбочка. Бедновато, но жилье отменное — телефон, ванна в наличии и… — я вначале не поверил! — горячая вода из крана течет. Соответственно, полежал малость, дорожную грязь смыл, немного перехватил и завалился в кровать на чистые простыни — хорошо-то как. Вот только не все со здравым смыслом стыкуется.

Отдельная квартира в Москве? Внутри Садового кольца? В мирное время всегда проблемы с жильем в столице были, а уж в военное… Телефон? С какого рожна? Так и не разобравшись в этих непонятках, заснул — в теплушке даже задремать не удалось.

Был разбужен по-человечески, поцелуем — всю жизнь бы так просыпаться! Накормлен горячим — на кухоньке керогаз в наличии — и обласкан. Потом объяснения получил, что ее работе придают высокое значение, потому и квартиру дали. В райисполкоме вообще сказали, что лауреатам Сталинской премии больше полагается, но сейчас ничего лучше подыскать не смогли.

С утра, проводив жену на работу, поехал в штаб ВВС отметить отпуск по лечению и получил пинок под зад — должен следовать в институт нейрохирургии к какому-то профессору Шамову. Доктор медицины оказался в… генеральской форме под расстегнутым халатом. С этим не поспоришь — посмотрел через круглые очки насупленным взглядом, общупал голову и сказал уже известное — повезло, что пуля на излете только задела кость. Поцокал языком, хваля Савушкина за мою аккуратно зашитую черепушку, и тоже послал… домой, направив сначала получать спецпаек для скорейшего выздоровления. Еще предупредил, что через две-три недели должен буду приезжать на процедуры, весьма пользительные для моей недострелянной головы.

Всегда бы так жить! Горький шоколад, яблоки — и где берут? — по паре бутылок молока и красного вина к трем жестянкам сгущенки в сидор положили. Мука, мясо, крупы. Даже бутылек постного масла в наличии. Сахар колотый, пакетик с грузинским чаем. Записали адрес, сказали, что два раза в неделю будут развозить продукты, как и другим ранбольным на амбулаторном лечении. Аффигеть! Вот это уровень снабжения в военное время.

В общем, потекла жизнь в отпуске — жена на работу и учебу, а я в библиотеку. Ведь так много надо военному человеку знать, чего в училищах преподают, а я мимо пролетел. Хотя… Читаю соответствующую литературу, а знания сами проявляются. Причем во многом значительно опережающие современные понятия о воздушном бое. Самому бы освоить и до товарищей, когда на фронт вернусь, донести.