А ЧЕМ РОССИЯ НЕ НИГЕРИЯ? - И. СМИРНОВ

Правда, председатель Талдомской районной ассоциации фермеров Н.В. Пере­гудов на том же съезде призвал вообще не отчитываться перед государственными статистическими органами и пообещал исключить из руководимой им ассоциа­ции любого фермера, который не присоединится к бойкоту статистики. Но мож­но не сомневаться, что и этот призыв не найдёт поддержки. Фермеры — люди практичные. Они знают, что лишний раз вступать в конфликт с чиновниками се­бе дороже, и продолжат делать вид, будто ничего или почти ничего не вырастили.

Разница между отчётами и реальными результатами работы фермеров очень велика. Так, в Московской области по отчётам фермеры производят от 1 до 3% всех основных видов сельскохозяйственной продукции — зерна, кар­тофеля, овощей, молока, мяса. В действительности, по оценке Соина, их доля составляет не менее 7-8%. Сходную картину можно наблюдать и в других рос­сийских регионах. Только там и официальная, и фактическая доля фермер­ских хозяйств обычно значительно выше, чем в Подмосковье.

О НАЛОГАХ, ОТЧЁТНОСТИ И СЕРТИФИКАТАХ

Итак, по статистике получается, что подавляющее большинство фермерс­ких хозяйств в России убыточно. Причём эта убыточность сохраняется уже лет 10 или больше. Как все фермеры за такой срок не бросили землю и не разбе­жались — непонятно. Но ситуация прояснится, если учесть, что государство за­бирает из прибыли 24% в виде налога. А ведь большую часть прибыли ферме­ры тратят на производственные нужды, уплату не зависящих от наличия при­были налогов и на возврат кредитов, а не на личное потребление. Поэтому сознаваться в наличии прибыли — себе дороже. Хотя государство наказывает и за убыточность. Убыточное крестьянское хозяйство не является по данному году плательщиком страховых взносов, и потому этот год не входит в трудовой стаж членов хозяйства. И независимо от прибыльности или убыточности при­ходится платить единый социальный налог (22,8%), а также налог на землю.

Казалось бы, главное в налоге — заплатить его. Но мы живём в России, и у нас всё не так просто. Заполнить форму налога на землю — очень слож­ная задача. Причём это завоевание путинского периода. Ещё в 2000 году фер­меры заполняли простенькую форму на одном листе. Сейчас форма разрос­лась уже до шести листов. А главное — её невозможно заполнить без помо­щи профессионального бухгалтера. Если фермер богат и его хозяйство процветает, то обращение к бухгалтеру не сильно подорвёт его финансовое положение. Но для бедных и особенно для начинающих фермеров необходи­мость прибегать к платным услугам бухгалтера крайне разорительна. По су­ти, это добавочный налог! И его нельзя истолковать иначе, как стремление государства не дать встать на ноги начинающим фермерским хозяйствам.

А есть и другие подобные бумаги. От фермера могут потребовать сертификат от санэпидстанции или паспорт по экологии. Самостоятельно составить паспорт по экологии невозможно! Приходится заключать договор на 15 тыс. рублей. Для фермера, у которого 5 или 10 гектаров пашни, это очень ощутимая прореха в бюджете. Да и для более зажиточных — чувствительно. Тяжёлой ношей ложит­ся на небогатых фермеров и статистическая отчётность. Заполнять приходится точно такой же гроссбух, который заполняют колхозы и совхозы или богатые фермеры (у которых есть своя бухгалтерия). В данном случае прямых денежных потерь удаётся избежать, но большие потери рабочего времени неизбежны.

Существуют и иные удавки. Скажем, геодезические работы по определе­нию контуров поля. Фермеру приходится проводить их в обязательном поряд­ке. Плата в Московской области — 15-20 тыс. рублей за гектар. Можно было бы нанять калужских геодезистов — они берут меньше. Но чиновники не раз­решают! Нет у калужан разрешения проводить такие работы в Подмосковье. И не будет! Потому что российский чиновник понимает рынок как монопо­лию, а «рыночной» называет монопольную цену.

А вообще, по оценке В.Ф. Башмачникова, фермеры в нашей стране вы­нуждены до половины своего рабочего времени тратить в инстанциях. Поэто­му наличие джипа для фермера зачастую важнее, чем наличие комбайна.

Проведённый автором этих строк мини-опрос подмосковных фермеров по­казал, что по некоторым вопросам их мнения полностью совпадают. Все опро­шенные фермеры считают, что климатические условия не идеальны, но допус­кают возможность рентабельного с.-х. производства. Такую же оценку они дают почвам своих хозяйств. Не менее единодушны они в оценке налоговой отчёт­ности: она усложнена и ведёт к непроизводительным тратам рабочего времени. Наконец, все фермеры утверждают, что получение различных разрешений и ли­цензий на работу затруднительно и отнимает не только время, но и деньги.

Вывод очевиден: причины трудностей российских фермеров и кризиса фермерского движения отнюдь не климатические, а сугубо социальные (и криминальные).

Среди доводов против фермерства есть и такой: дескать, небольшие част­ные хозяйства не способны эффективно использовать технику. Но этот аргу­мент — от лукавого. Не из чего не следует, что каждому фермеру надо иметь весь набор необходимых в хозяйстве машин. В Германии широко распростра­нены «машинные кружки», члены которых совместно используют технику и оплачивают друг другу себестоимость выполненных работ. Число таких кружков превышает тысячу! При этом машины не превращаются в «колхоз­ную» собственность — каждая из них имеет конкретного хозяина. После па­дения коммунизма такие кружки начали возникать и в Польше1.

1 См.: Шептыцки А. Польское сельское хозяйство в период системных перемен в стране // Сельско­хозяйственная наука северо-востока европейской части России. Т. 3. Животноводство, экономика. Киров: 1995. С. 105-109.

Но сильнейший довод врагов фермерства состоит в том, что в фермеры-де никто не пойдёт. При существующих социально-экономических условиях он не лишён смысла. В последние годы число фермерских хозяйств в России не растёт, а даже несколько сокращается. Это следствие государственной по­литики, о которой мы уже говорили выше. Фермеры, как свободные и незави­симые люди, нашей государственной машине не нужны, более того, они для неё опасны. Но ведь нынешний режим не вечен! А при другой политике — когда фермеры смогут получать кредиты в банках, когда в сельской местнос­ти проложат нормальные дороги, когда прекратится вымогательство со сторо­ны чиновников и ментов (которые сегодня опаснее бандитов) — число жела­ющих стать фермерами вряд ли окажется столь же незначительным.

ГЛАВА 3. ШВЕДСКИЙ ВИНОГРАД И РОССИЙСКАЯ КЛЮКВА