СЛВ 2 (СИ) - Сергеев Артем

Но в любом случае через час мы уже швартовались к сельской пристани, на которой, кстати, было не так уж много народу. Без лишних слов мы выгрузились на берег, попрощались с довольным старостой и его командой, и направились по пути к «Ласточке», всё ускоряя и ускоряя шаг.

— Для начала разберёмся с тобой, — Лара встретила нас в дверях и безошибочно угадала виновника переполоха с небесным зверинцем, ткнув в меня пальцем. — Рассказывай давай, что это такое было. И поверь, я оценила. Обоих к себе направила, пусть над моим домом теперь скачут, там их никто не обидит.

Пока все разгружались и переодевались, мне пришлось подробно описать ей все произошедшее сегодня и вчера, в мельчайших деталях и ощущениях, как она любила. Единственное, требовалось говорить быстро и связно, но это я умел, в дружине научили.

Лара одобрила и наш концерт с Егорычем, и сделку с Семёнычем, и без напряжения, а спокойно и с интересом выслушала историю про собачку с лошадкой, улыбнувшись на моменте моего неудавшегося вознесения на небо.

— Браслет принеси, пожалуйста, — попросила она Арчи, когда я в своём рассказе дошёл до этого случая. Она молча, с большим интересом рассматривала его, а потом неожиданно и очень ловко застегнула мне его на левой руке. Наш маг аж подпрыгнул на месте, я тоже напрягся, но ничего не произошло.

— Правильная вещь на правильном месте, — нарочито спокойным голосом сказала Лара, с улыбкой рассматривая нас. — Не бойтесь ничего, мальчики, я с вами. Браслет сработал и заснул. Теперь он только резерв Артему повышает, и ничего больше. А сейчас переодевайтесь, мойте руки, и жду вас на кухне. Есть хочется, сил нет.

Мы развернулись, как примерные дети в гостях у доброй, но строгой родственницы, чтобы выполнить полуприказ-полупожелание, и лишь гном нашел в себе силы, пробурчав вслух, мол, на корабле камбуз, а не кухня, но Лара лишь улыбнулась ему.

— Вот, — войдя на кух… камбуз, я увидел, как Арчи выложил из свёртка перед бабушкой закрытую банку с ухой и железную миску с шашлыками. — От нашего стола — вашему. Попробуй, на свежем воздухе сделано. Киря, тащи свою посуду, угощать буду!

Домовёнок тут же материализовался на соседней табуретке, цепко держа в лапках две совсем до того небольшие мисочки, что коту маловато будет, с интересом заглядывая на стол.

— Уха из князь-рыбы осетра, — подлил масла в огонь и я. — Шашлыки из неё же, сам делал. Расскажешь потом своим.

— А у меня сегодня для вас дары природы! — похвастался тот в свою очередь, не отрывая взгляда от Арчи, пытавшегося впихнуть побольше в мелкую посуду. — Сам делал, без Антоши! Картошка, грибочки сушеные, сметанка и компот! А Лариса спит, умаялась! Но хорошо спит, сны добрые видит!

— Держите, господин трюмный, подношение, — маг наконец-то умудрился налить и ухи с горкой, и шашлыков запихнуть поболее. — Спасибо тебе за всё, Кирюша. За работу, за усердие, за весёлый нрав. Повезло нам с тобой, право слово. Как наш экипаж раньше без тебя обходился — совершенно не представляю.

— Ой, — прижал лапки к щекам тот и отчаянно покраснел. Потом нашёл в себе силы ответно поклониться каждому отдельно, схватил миски и исчез, невероятно обрадовавшись и смутившись. Трюмный пошебуршал в ящике для хранения гномского самогона, где у него было оборудовано логово, потом даже немного, по-моему, всплакнул от чувств-с, и кинулся накрывать на стол, пряча от нас глаза и улыбаясь до ушей.

Он выволок на стол, нисколько не напрягаясь, здоровое блюдо с печёной картошкой, одно на всех. Картошку он попросту нарезал на четвертинки, натёр сливочным маслом со специями и запёк, а к этому поставил перед каждым на стол всё то же масло и грибной соус на сметане в плошках. Вытащил хлеб, компот на ягодах в двух графинах, поклонился напоследок и исчез угощаться, пожелав нам приятного аппетита. Гном на полном серьёзе пожелал ему того же, Антоха тож, а я просто помахал вслед.

Мне есть не хотелось, Арчи тоже, но остальные приступили к трапезе без дураков, особенно Лара, так что пришлось сидеть и ждать, попробовав картошку и попивая кисловатый компот. Блюдо у Кирюхи удалось на славу, получилось просто и вкусно, я оценил.

— Ты почему не ешь? — минут через пять возник он около меня. — Я всё по рецепту делал, Антоша научил!

И он протянул мне прямоугольный кусок хорошо выделанной бересты, на которой я с удивлением увидел выдавленный чертами и резами понятный даже неграмотному рецепт. В верхнем углу был нарисован картофельный клубень, от него шла стрелочка к нему же, но уже порезанному на четвертинки, и далее по списку. Масло отображалось квадратиком с коровьими рогами, соль незакрашенными звездочками, чёрный перец закрашенными, к прочему тоже подошли с выдумкой, но тем не менее, всё было ясно и понятно.

— Ого! — я с уважением вернул ему грамотку, удивившись талантам нашего трюмного. — Молодец! А меня прости, всё вкусно, просто не лезет. Ночью сожру, если останется.

Кирюха с сомнением покосился на таскавшего одну за другой, как на конвейере, из общего блюда картошку Далина, и молча кивнул головой, затем снова исчезнув к себе, угощаться. А мне ничего не оставалось, кроме как сверлить Лару сумрачным взором и надуваться всё тем же компотом.

— Приступим, — эльфийка ела аккуратно и быстро, как на приёме, ловко управляясь со всеми своими многочисленными разнокалиберными ложками и вилками, и успела первой. — Кто не успел, ешьте спокойно, меня это не отвлекает. Начну с того, что у тебя, Артём, на руке, хоть оно и не очень важно. В сущности, безделица, хоть ты, Арчи, мне и не веришь. А я даже того мага знаю, что её сделал.

И тут мы узнали, что давным-давно был у нашей Лары сердечный друг. Сблизились они на почве общих интересов, но так же легко и расстались, когда эти интересы разошлись. Вот так просто, потому что любви особой и не было, наверное. Я лишь хмыкнул, стараясь, чтобы эльфийка не увидела, потому что в таких случаях хорошо бы выслушать и вторую сторону, хоть и не моё это дело, бывает и так. Да и глаза у неё очень уж печальные были.

И вот этот самый маг однажды впал в задумчивость, тогда как деятельная натура Лары требовала постоянных подвигов, и заявил ей, что она ошибается в главном, а за деревьями не видит леса, если говорить по-простому. Эльфийка наша тогда даже поистрепалась вся, как она выразилась, метаясь по миру в отчаянных попытках везде успеть и всем помочь. Сложное было время, не до умствований было тогда. Люди дохли с голоду и холоду, гномы и все остальные тоже от них не отставали, мир только-только успокоился и затих, но настоящие последствия ещё даже не наступили.

— Я-то, глупая, думала, — Лара все же нахмурилась, что-то такое вспоминая, — вдвоём нам легче будет делать то, что я хочу. Точнее, не то, что я хочу, а то, что надо. Не мне, людям и прочим. Жалко было вас, не передать словами. Насмотрелась я тогда, да…

А вот этот маг, узнали мы дальше, посмотрев на весь творившийся ужас, заимел себе другое мнение. Мол, не людям надо помогать, а миру. А метания отчаянные эти надо твёрдо отбросить, не поддаваясь чувствам. Поможешь десяткам, погибнут сотни.

— Сейчас-то я понимаю, что он был прав, — Лара вываливала на нас дела давно минувших дней, о которых мы даже и не подозревали. — Но поделать с собой ничего не могла. Вот так мчишься в какую-нибудь деревню, жилы рвёшь, а там уже тихо, лишь ветер воет. Голод — страшная штука. А потом пришла нечисть с нежитью, и стало совсем плохо. Так что не метаться я не могла, хотя становилось всё хуже, и выхода я не видела. И стала бояться уже одного — как бы нам, таким красивым, с этим миром наедине не остаться, в ледяном безмолвии.

А вот этот маг, Лара заговорила дальше уже ровней, но всё еще без улыбки, всё пытался её переубедить и чему-то там приспособить. Выслушала она его тогда и рванула дальше, оставив стоять одного на занесённом снегом поле. Некогда было ей проводить эксперименты, пытаясь подтвердить какую-то там теорию, когда огоньки жизни во всей Ойкумене гасли одни за другим.