Крылья мглы. Камень преткновения - Галина Валентиновна Чередий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Могу я уже вернуться и закончить… э-э-э… процедуру? — спросил невидимый Рихор.
— Вот уж было бы неплохо, пока они не перешли в горизонтальную плоскость, забив на то, что мы все еще тут, — ворчливо заметил Крорр, уже поднявшийся на ноги.
— Ой, а мне нравится на них смотреть! — пропищала Ингина. — Так романтично!
— Возвращайся! — приказал Киан, оторвавшись от меня.
Но стоило только Рихору проявиться в нескольких метрах от нас, Мак-Грегор мягко, но неописуемо стремительно сдвинул меня в сторону и совершил молниеносный бросок, опрокидывая вампа на спину, и сжал его горло до того, как он смог снова рассеяться.
— Ты ведь друг нам, кровососущий? — спросил он измененным голосом с отчетливым шипением и угрожающим посвистом, поворачивая голову так, словно хотел взглядом вскрыть тому черепушку. — Конечно друг, Рихорчик, ведь ты не дурак и не самоубийца, верно?
— Верно, — булькнул придушенный парень.
— Верно-о-о, — протянул Киан, медленно, по одному разжимая пальцы, — потому что, не приведи бог, или кто там у вас, тебе однажды надумать предать нас и воспользоваться своей кровью в моей женщине для какого-нибудь дерьма. Не будет такого места, где я не найду и не покараю тебя за это, и таких союзников, что защитили бы тебя.
Он слез с вампа, возвращая себе обычный невозмутимый и даже беспечный вид.
— Ну ты, блин, и параноик, ящер, — сипло сказал ему Рихор, причем с вполне отчетливым восхищением в тоне.
Остальная процедура взывания к моей родовой памяти заключалась в том, что наш заклинатель крови, поводил раскрытыми ладонями вокруг меня, от уровня пупка и до головы, не прикасаясь при этом, что-то беззвучно произнося одними губами.
— Все, — сообщил кровосос спустя минут пять, и я уставилась на него в удивлении.
— В смысле? Я ничего не почувствовала… Где эти долбаные воспоминания или знания, ради которых мы это все затеяли?
— Ты же не ждешь, что они будто лампочка у тебя в разуме зажгутся?
На самом деле, нечто такое вполне бы меня устроило.
— Думаю, тебе нужно лечь поспать. Мы же взывали к бессознательной части тебя, так что это логичнее всего, — посоветовал кровавый, явно криворукий маг.
— Думаешь? — набычилась я, ощущая себя обдуренной, как лохушка безмозглая ей-богу!
— Я почти уверен, что во сне придут нужные ответы, — закивал Рихор, начиная пятиться. — Ну или они пробудятся в момент, когда в них будет самая безотлагательная потребность.
— Я так и знал, что это какой-то дешевый цирковой трюк, — насупился рыжий.
— Нет, это я вам всем говорил, что баловство с кровью — полная херня! — подключился Мак-Грегор.
— Одни дурацкие пессимисты! — заключила злая половина полукровки. — Нет в вас веры в чудеса! Вам поговорка «утро вечера мудренее» ни о чем не говорит?
Ну ладно, допустим, она и права.
— Давайте тогда действительно вернемся в нору рисе, и я попробую поспать, — пожала я плечами. В конце концов, приснится что-то — супер, нет, так я, собственно, ничего пока и не потеряла, кроме нескольких миллилитров крови.
— Вряд ли тебе это там удастся, — скривилась Ингина. — Тот парень совсем плох, стонет все время, а беременная ноет и рыдает без остановки, что ей плохо, воняет, нет сил все это терпеть и она хочет нормальные человеческие условия и еду. Мы потому и сбежали. Мне их всех, конечно, очень жаль, но слушать это все время просто невыносимо.
Ну да, Веро — такая Веро!
— Твою мать, Камень! — вскинулся Мак-Грегор. — У них, похоже, ломка без него! Потому и Рамосу не лучше, и трещотку крючить начинает. Странно, что Хильда еще до сих пор молчит.
Подобрав небрежно брошенный у кустов рюкзак с обломком, мы все, не сговариваясь, молча кинулись обратно в лес.
Уже на входе в нору я услышала невнятные завывания. Рыдающий голос Вероники, искаженный акустикой извилистых проходов, производил угнетающее впечатление, будто мы собирались отправиться в логово неупокоенного духа.
— Стало еще хуже, — прокомментировала полукровка.
Пробежавшись почти на четвереньках до отведенного нам убежища, мы нашли беременную кадетку валяющейся по полу, как впавший в истерику ребенок, и выкрикивающей что-то маловнятное сквозь всхлипы о том, что она хочет домой-домой-домой. Чертова истеричка, ничего что об этом нужно было думать до того, как совершать нечто, за что сажают за решетку, не говоря уже о том, чтобы нарочно залетать и подписываться на хрен знает какие сомнительные программы. Нет, я не стала внезапно праведницей, вообще не о том, но, сука, почему есть люди, ожидающие, что всегда должен быть кто-то, кто появится и решит проблемы, пока они позволят себе валяться и жалеть себя любимых.
Несмотря на то, что определенной части меня было жаль эту слабачку, я наклонилась, рывком подняла ее голову с земляного пола и отвесила несильную пощечину.
— Кончай выть! — рявкнула, приведя ее слегка в чувство. — Ты соображаешь, что никто здесь не обязан выслушивать твои жалобы?
— Во-о-ойт! — проныла она и потянулась ко мне обниматься. — Мне та-а-ак пло-о-охо!
Стиснув зубы от раздражения, я вытерла-таки ее заплывшие от слез глаза своей еще влажной футболкой, ворча о том, как же все это ненавижу.
— Сюда ее давай для верности! — скомандовал мне Киан, и, оглянувшись, я рассмотрела, что он склонился над Рамосом, подкладывая рюкзак с обломком ему прямо под голову. Жестковатая подушка, конечно, но если и правда поможет, то экс-аспид это переживет.
Волчица тоже выглядела не ахти. Бледная настолько, что аж страшно, она смотрела перед собой пустым взглядом и монотонно слегка раскачивалась, не выпуская при этом руки Рамоса из своей ладони. Но не выла, в отличие от, блин, некоторых. Крорр помог мне практически подволочь безвольную, как тряпичная кукла, девушку и усадить по другую сторону от раненого.
— Что-то еще нужно сделать? — с любопытством спросила полукровка.
— Не думаю. Просто ждем, — ответил нахмурившийся Мак-Грегор.
— Может… — Я кивнула на его запястье, намекая на кровавый допинг, но он покачал головой.
— Нет, в тот раз я поил, именно чтобы защитить от слишком интенсивного воздействия Камня, а сейчас у нас ситуация с его острой недостачей. Ждем.
Вероника еще какое-то время продолжала плакать, пусть молча и без завываний, и ерзать, словно была не в состоянии оставаться в неподвижности. Было ли мне стыдно за то, что я на нее вызверилась? А почему должно? Не я ее во все это втравила изначально, не я та, кто причиняет ей боль, и не я
