Телефонный звонок с небес - Митч Элбом

Кэтрин вспоминала тот давний разговор, сжимая не руку сестры, а старый розовый мобильник. Она смотрела на толпы людей, заполнивших трибуны. Огни притушили – в эфире был перерыв на рекламу. Кэтрин вдруг отчаянно захотелось убежать со сцены, вернуться домой, вновь стать самой собой и тихо ждать звонка Дайаны. Как же она устала от людского гула, яркого света, наведенных камер. А теперь, когда этот чокнутый Элвуд Джупс заявил, что не верит, все еще больше глазели на нее и ждали, ждали. Ждали чуда.

На сцене визажист торопливо подправлял макияж ведущей. Рабочие придвигали тепловентиляторы поближе к участникам шоу. В нескольких футах от Кэтрин стоял Джек Селлерс и глядел в пол.

Кэтрин знала этого человека. Она пару раз встречала его, но давно, в те полузабытые дни, когда людей в Колдуотере знали по именам и роду занятий. «Джек, начальник полиции». «Кэтрин, риелтор». А потом город разделился на тех, кто разговаривал с небесами, и всех остальных.

– Джек, – негромко позвала она.

– Да? – Он встрепенулся, вскинув голову.

– Как вы думаете, что он имел в виду?

– Кто?

– Ваш сын, когда сказал: «Конец – это не конец». Как вы поняли его слова?

– Наверное, он хотел сказать, что тот свет действительно существует… – Джек пожал плечами. – Во всяком случае, я надеюсь, что он это имел в виду. – Джек обвел глазами трибуны. – Я вообще не собирался никому рассказывать, – признался он Кэтрин.

– Теперь уже слишком поздно, – вздохнула она.

В это время ее розовый мобильник ожил.

Салли подошел к дому и, прежде чем войти, ощупал дверь и косяк.

– Входите же быстрей! – крикнул ему Хорас и исчез в доме.

Там вполне могла ждать ловушка, а он явился сюда с пустыми руками. Салли оглядывался, ища что-нибудь, пригодное в качестве оружия.

Коридоры были узкими, дощатые полы – старыми и скрипучими. Унылую картину дополняли стены, выкрашенные в тусклые тона. Комнаты были маленькими; надо думать, во времена постройки дома люди были ниже ростом.

Он вышел в кухню, оклеенную обоями в цветочек. Мебель из светлого дуба, на столе кофейник с остывшим кофе. Салли прислушался. Откуда-то доносились голоса. Он пошел на звук и в конце коридора увидел дверь и лестницу в подвал. Хотелось бежать отсюда, но он понимал необходимость дойти до конца. Салли сбросил тяжелое пальто, чтобы не сковывало движений, и оно неслышно упало на пол.

Он стал спускаться, думая о Жизели.

«Малышка, останься со мной».

Вниз. В логово Хораса.

Спустя девять лет после изобретения телефона Александр Белл проводил эксперименты по записи звука. Звук он записывал через мембрану, соединенную с резцом. Резец чертил бороздки на восковом диске. Белл произнес несколько случайных цифр. В конце записи, чтобы не оставалось сомнений в авторстве, он произнес:

– Сим свидетельствую, что это говорю я… Александр… Грэм… Белл.

Более века никто не пытался прослушать диск. Он хранился в ящичке, среди прочих музейных коллекций. И только когда настала эра компьютеров, лазерных проигрывателей и трехмерного изображения, ученым удалось, образно говоря, «извлечь звук из воска». Исследователи впервые услышали голос давно умершего изобретателя, его манеру произношения и даже легкий шотландский акцент: «Александр… Грэм… Белл».

Современные люди оставляют бесчисленные образцы своих голосов. Чаще всего это сообщения голосовой почты. Уникальное изобретение Белла поначалу передавало голос на расстояние нескольких футов. Сейчас голос можно беспрепятственно передавать на спутники и сохранять в цифровом формате, делая бесчисленные копии без потери качества. И не только сохранять. При желании записанными в цифровом формате голосами можно манипулировать.

Спустившись в подвал, Салли еще не знал, что видит перед собой воплощение технологии манипулирования чужими голосами. Хорас сидел на стуле с высокой спинкой, окруженный несколькими ярусами телеэкранов, показывавших колдуотерский стадион. Здесь же стояло несколько мониторов. Картину дополняли клавиатуры и не менее дюжины металлических ящиков, наполненных электроникой. Десятки кабелей разного диаметра сплетались в толстый пучок, уходящий вверх, в сторону амбара.

– Располагайтесь, мистер Хардинг, – не оборачиваясь, бросил ему Хорас. – Можете выбирать любой стул.

– Чем вы занимаетесь? – прошептал Салли.

– Если бы вы не знали, то не вытрясли бы мой адрес и не приехали бы сюда. – Хорас нажал несколько клавиш. – Самое время.

Он нажал последнюю клавишу. На экранах появилось лицо Кэтрин Йеллин. Ее взгляд был устремлен на розовый мобильный телефон, зажатый в руке. Он звонил: один раз, второй. Оператор приблизил изображение. В это время Кэтрин раскрыла мобильник.

– Алло! Дайана? – спросила она.

Ее голос гремел из динамиков, ударяясь в стены подвала. Салли попятился. Хорас взглянул на один из мониторов, где было что-то вроде таблицы, после чего нажал несколько клавиш.

– Да, Кэт… это я, — ответил голос Дайаны Йеллин.

Салли слышал его в подвале. Кэтрин – из динамика розового мобильника. Мощные громкоговорители разносили его над стадионом. Он звучал из десятков миллионов телевизоров и десятков миллионов компьютерных колонок. Голос мертвой Дайаны Йеллин звучал по всему миру, заставляя многих и многих верить, что он исходит с небес. Действительность была гораздо прозаичнее: голос Дайаны, пропущенный через хитроумные устройства Хораса, исходил из подвала старого фермерского дома в штате Мичиган.

Мечты Александра Белла о разговорах на далекие расстояния не только воплотились, но и получили дьявольское продолжение, какое даже не снилось изобретателю. Дайана Йеллин умерла два года назад, а ее голос вел разговор с живыми.

– Дайана, это действительно ты… – сказала Кэтрин.

Хорас еще постучал по клавишам.

– Да, Кэт… это я.

– Я сейчас не одна. Тебя слушает множество людей.

Опять стук по клавишам.

– Знаю… вижу…

– Дайана… ты можешь… рассказать миру о небесах?

Хорас взмахнул руками, как пианист, только что исполнивший блестящий пассаж.

– Спасибо, Кэтрин Йеллин, – прошептал он.

Он нажал клавишу на другой клавиатуре, и на соседнем мониторе появились слова.

– Когда знаешь вопрос, это очень помогает… в работе, – сказал Хорас, поворачиваясь к Салли.

В течение девяноста четырех секунд мир слушал рассказ о жизни после смерти. Повествование, переданное голосом умершей женщины. Очень скоро ее слова перенесут на бумагу, напечатают и будут повторять бесчисленное количество раз. Вот что поведал миру голос Дайаны Йеллин:

– Здесь… на небесах, мы способны видеть вас… Мы чувствуем вас… Нам ведомы ваши страдания, ваши слезы… У нас нет тел… Нет возраста… Старики, приходящие сюда… ничем не отличаются от детей… Никто не ощущает себя одиноким… Мы все пребываем в свете… свет – это благодать… прощение освобождает нас… и мы все – часть… одной великой общности…

Голос смолк. Кэтрин подняла голову.

– Дайана, какой общности? – шепотом спросила она.

Хорас слегка кивнул. Он ждал этого вопроса и нажал клавишу, отправив заготовленный ответ:

– Любовь… мы в ней рождаемся… в нее мы и возвращаемся…

Экран показывал плачущую Кэтрин. Она держала мобильник, словно трепещущую птицу.

– Дайана!

– Да… сестра…

– Ты тоскуешь по мне… как я по тебе?

Хорас замер над клавиатурой, затем отстучал:

– …Каждую минуту…

У Кэтрин текли слезы. Остальные участники шоу могли лишь взирать на нее в немом благоговении. Кэтрин вспомнила о вопросах. Взяв пюпитр, она дрожащим голосом принялась читать.

– Бог слышит… наши молитвы?

– …Всегда…

– Когда мы получим ответы?

– …Вы их уже получаете…

– Вы находитесь выше нас?

– Мы рядом с вами…

Салли приблизился к Хорасу. По худым впалым щекам директора похоронного бюро катились слезы.

– Значит, нас действительно ожидают небеса? – спросила Кэтрин.

Хорас вздохнул и отпечатал последний ответ Дайаны:

– Нет… моя милая сестра… это вы… их ждете.

Салли действовал яростно и стремительно. Только потом в его памяти стали всплывать подробности. Он вырывал шнуры из розеток, опрокидывал на пол мониторы. По стойке с аппаратурой он ударил, как по футбольному мячу, свалив и ее. Он был ослеплен бешенством. Ему казалось, что его насильно заставляют смотреть и слушать отвратительный фильм, от которого у него раскалывалась голова. Салли крушил все, до чего мог дотянуться. Он тяжело дышал. Его мускулы напряглись и стали похожи на ненавистные кабели. Опрокинув и растоптав то, что казалось ему сердцем дьявольского спектакля, Салли обернулся и увидел наблюдавшего за ним Хораса. Тот не был ни рассержен, ни раздражен. На старческом лице не отражалось никаких эмоций.