Истина короля - Мария Сергеевна Руднева

Еще один человек из команды мистера Мирта – механик Джон Ортанс, прекрасно известный едва ли не половине участников Выставки, человек-золотые-руки, на люди особо не показывался, занимался последней отладкой паровой машины перед запуском. На нем был кожанный фартук поверх одежды и очки-гогглы [9], защищающие от искр печи. Беннет слышал краем уха их разговор с мистером Миртом – основную опасность сейчас представляли слишком резкие тормоза, и он до последнего пытался смягчить их.

В этом и была опасность первого публичного запуска паровой машины без каких-либо предварительных тестов. Точнее, тестовые запуски были, но лишь на небольшом участке рельсов, проложенных через павильон, и проверить, как работает машина на длительном пути и тем более на поворотах, не представлялось возможным.

Рельсы, к слову, интересовали почтеннейшую публику ничем не меньше самой паровой машины – посетители Выставки с удовольствием прогуливались по полотну, идущему через павильон, рассматривали крепления и ввязывались в споры о том, действительно ли такие рельсы могут выдержать многотонную нагрузку паровой машины, да еще и на протяжении долгих лет эксплуатации.

Глядя на это, мистер Мирт только довольно улыбался. Беннет только не уставал поражаться его любви к спорам и дискуссиям и к тому, чтобы провоцировать и подстегивать людей обсуждать то, что он делает. Любое мнение хорошо – если оно обеспечивает внимание к изобретению.

Беннет оглядел павильон. Народу набилось предостаточно, яблоку было негде упасть, к фуршетным столам невозможно было пройти из-за пышных дамских юбок, повсюду пестрели сюртуки и цилиндры… Можно было начинать.

* * *

Задние двери павильона медленно пришли в движение. Толпа завороженно ахнула в едином порыве, увидев бескрайние поля, простирающиеся за дверями, и уходящее вдаль полотно рельсов.

– А вдруг ничего не получится? – одними губами спросил мистер Мирт.

Мистер Беннет похлопал его по плечу.

– Время на сомнения у вас закончилось, Мирт. Что ж, прошу. Ваша публика ждет!

И он был, несомненно, в этом прав.

Распрощавшись с мистером Беннетом, мистер Мирт пересек небольшое пространство, все еще отделяющее его от аудитории, и, постучавшись, вошел в крохотную комнатку, где мисс Амелия готовилась произвести впечатление на замерший в ожидании Лунденбурх.

– Как вы, моя дорогая? – мягко спросил мистер Мирт, заходя в комнатку и крепко закрывая за собой дверь.

– Очень волнуюсь, – мисс Амелия и впрямь была необычайно бледна. На столике перед ней лежали баночки с румянами, пудрой и тушью для ресниц, все эти хитрые женские приспособления, с помощью которых она убирала все следы волнения с нежных щек.

Мужской костюм сидел на ней великолепно. В сущности говоря, он не был совершенно мужским – мисс Амелия отдельно в разговоре с Ричардом Стэнфордом настояла, чтобы она не выглядела как переодевшаяся в мужчину барышня, сбежавшая из отчего дома на поиски приключений. Нет, ее целью, напротив, было показать, как подходят женщине мужские бриджи, заправленные в охотничьи сапоги, и как выгодно подчеркивает талию коричневый жилет, надетый поверх рубашки с широкими рукавами и воротником-стойкой.

Волосы мисс Амелия собрала в высокую прическу.

– Вы прекрасно выглядите, – просто сказал мистер Мирт.

Простота его комплимента была вызвана не тем, что он уже не раз видел этот костюм на мисс Амелии, и даже не тем, что он был плох в комплиментах женщине. Просто он уже понял для себя, что мисс Амелия из тех редких женщин, для которых поступки намного важнее слов, и комплименты для нее не имеют никакого значения.

– Благодарю, – она улыбнулась. – Что гораздо важнее, Габриэль, я выгляжу как водитель паровой машины. М… Машинист? Машинистка – это что-то из области печатных машинок правда, а не паровозов, но с чего-то надо начинать?

– Да, – медленно ответил мистер Мирт. – Машинистка – вполне подходящее слово.

Мисс Амелия встала со стула и принялась шнуровать на себе широкий кожаный пояс со множеством карманов и заклепок.

– Я взяла все, что может пригодиться: отвертки, часы, даже аптечку! И все равно кажется, что что-то упустила…

– Не волнуйтесь, моя милая. С вами в кабине будет Ортанс. Все по механической части – в его руках. У вас же главная роль – провести паровую машину по маршруту и обратно. Все как на тренировках, только по-настоящему.

– Я ужасно волнуюсь, – она подошла ближе, и мистер Мирт позволил себе ее обнять.

К его удивлению, мисс Амелия не отстранилась, а обняла его в ответ.

– После Выставки отправимся к моему дядюшке Джеффри это отметить, всей командой, – пообещала она. – А сейчас – вперед. У вас тоже непростая задача. Сопровождать всех этих людей.

– Стараюсь не думать об этом, – рассмеялся мистер Мирт. – Вперед, моя дорогая!

* * *

Появление мисс Амелии вызвало настоящий фурор. Конечно, публика была уже подготовлена многочисленными таблоидами к тому, что за рулем паровой машины окажется женщина, но что эта женщина еще и посмеет надеть штаны!.. К такому почтенные лунденбурхцы не были должным образом приготовлены. Новая волна шепотков пробежала по толпе, пока мисс Амелия Эконит уверенным шагом пересекала пространство между комнатой и подножкой паровоза.

Мистер Мирт вышел на небольшую трибуну и постучал по ней крохотным молоточком, похожим на те, что используют на заседаниях судьи, призывая к тишине. Ему пришлось постучать еще несколько раз, прежде чем волнение в толпе унялось – не без помощи Юй Цзияня и мистера Беннета.

– Дорогие гости! – мистеру Мирту даже не пришлось повышать голос – акустика павильона разносила его слова по всей толпе. – Я рад приветствовать вас на уникальном для нашего прогрессивного общества событии – первом запуске паровой машины. Без ложной скромности готов заявить, что все прочие мои изобретения, несмотря на их востребованность в обществе и теплый прием, который им оказали, всего лишь ерунда и развлечение – потому что на самом деле изобретения эти никоим образом не помогали нашему обществу двигаться вперед. И только сейчас, стоя перед вами рядом с паровой машиной, ощущая ее мощь и размеры и зная, на что она способна, я могу с уверенностью сказать вам: сегодня я, Габриэль Мирт, меняю наш мир, меняю наше общество, веду его вперед за светом науки, как того требует Призыв Просвещения. Я откликнулся на него, и паровая машина – это дар Лунденбурху, дар Парламенту и всем Бриттским островам. Сейчас это только маленькая, демонстрационная ветвь железной дороги – лишь для того, чтобы вы, уважаемые лунденбурхцы, гости Выставки, поклонники научных открытий и прогресса, увидели, что из себя представляет паровая машина в действии, как она двигается и какую скорость способна набрать. Как вы знаете, отбытие и