Водители фрегатов. Книга о великих мореплавателях[1986] - Николай Корнеевич Чуковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот, которому пришлось сторожить первому, уселся на носу лодки, глядя в сверкающее море. Жар и блеск утомили его. Он закрыл глаза. И вдруг за спиной он услышал шорох.
Обернувшись, он увидел огромного островитянина, который стоял посреди лодки, размахивая веслом. Один глаз его злобно блестел, другого глаза не было.
— Брось весло! — сказал сторож.
Но тот захохотал и пошел, шагая через скамейки, ему навстречу. Он замахнулся веслом над головой матроса. Матрос увернулся от удара, свистнул и кинулся на врага с кулаками. Начался кулачный бой.
Они вертелись в узком пространстве между двумя скамейками. Француз оказался неплохим бойцом, но островитянин был сильнее. Два голых мальчика, разинув рты, следили за побоищем.
Француз ослабевал.
Но ему на помощь неслись уже три товарища. Сильные руки обхватили буяна сзади. Он был мигом поднят на воздух. Моряки раскачали его и швырнули в воду.
Вода и кровь
Вернувшись на «Компас» с прогулки, Лаперуз застал у себя в каюте капитана де Лангля.
— Ну, как вы проехались, де Лангль? — спросил Лаперуз.
— Превосходно, — ответил де Лангль, весело улыбаясь. — Остров объехать кругом нам не удалось, он слишком велик, но зато мы открыли очаровательную маленькую бухточку, в которую впадает быстрая речонка. Эта бухта вон там, за тем мысом. Вода в речке отличная, известковая, гораздо вкуснее той, которую мы набрали на Камчатке. Нашу воду пить нельзя — она протухла в трюме и пахнет болотом. Нам не мешает сделать новый запас воды.
— Мы запасемся водой в Австралии, — сказал Лаперуз. — Нельзя терять больше ни одного дня. Сегодня же вечером мы должны сняться с якоря. Воды, взятой на Камчатке, нам хватит еще недели на три.
— Не могу с вами согласиться, — настаивал де Лангль. — Мы здесь потеряем еще один день, но зато наши больные скоро поправятся, потому что свежая вода при цинге — лучшее средство. С больной командой мы рискуем потерять гораздо больше времени. Если болезнь станет развиваться, мы застрянем где-нибудь на полдороге, потому что некому будет работать.
Лаперуз задумался. Цинга не на шутку тревожила его. Слова де Лангля, пожалуй, не лишены основания. Больные, побывавшие сегодня на берегу, заявили, что чувствуют себя гораздо лучше.
— А удобно ли в вашей речке запастись водой? — спросил он.
— Удобнее места не сыщешь, — ответил де Лангль. — Глубокая, просторная бухта, защищенная со всех сторон от ветра. Все наши шлюпки свободно разместятся в ней. Да и от деревни довольно далеко, так что островитяне не слишком станут надоедать своим любопытством. Мы наполним бочки обоих кораблей за какие-нибудь три часа. Я сам берусь руководить всей работой.
— Хорошо, — сказал Лаперуз, — будь по-вашему. Я согласен. Вы достаточно опытный моряк, и я не стану с вами спорить. Мы снимемся с якоря завтра вечером.
На другой день, с раннего утра, закипела работа. Из трюмов обоих фрегатов выкатили тяжелые бочки с протухшей водой и вылили ее за борт. Пустые бочки сложили в огромные, неповоротливые шлюпки, специально для этого предназначенные. В одной такой шлюпке помещалось пятнадцать бочек.
Работа была нелегкая. Островитяне, во множестве приехавшие на корабли со своими товарами, мешали и путались под ногами. Но матросы трудились прилежно, потому что радовались возможности снова побывать на твердой земле.
В два часа дня, после обеда, все три шлюпки отправились в путь. Во главе отряда стоял сам капитан де Лангль. Он командовал первой шлюпкой. Командирами двух других шлюпок были назначены лейтенанты Бутэн и Мутон. В шлюпку Бутэна сел неутомимый Ламанон. Цинготных больных усадили в шлюпку к Мутону. Всего во всех трех шлюпках было пятьдесят матросов-гребцов, в том числе и те четверо, которые вчера подрались с одноглазым великаном. Для защиты отряда от нападения де Лангль захватил с собой шесть бравых морских солдат под начальством поручика де Вожуа. Итак, за водой вместе с де Ланглем отправилось около семидесяти человек.
Весело тронулись в путь. Матросы дружно налегли на весла. Де Лангль указывал дорогу. В полчаса обогнули мыс, и фрегаты скрылись из виду.
— Где же бухта? — спросил Бутэн, приближаясь к капитанской шлюпке.
Капитан де Лангль в недоумении оглядывал берег. Неужели эта узкая полоска воды, отделенная от моря непроходимыми рифами, — та самая удобная полноводная бухта, которую он видел вчера утром? Да ведь в эту мелкую заводь и не войти, а если войдешь, так, пожалуй, не выберешься.
Матросы перестали грести. Все глядели на де Лангля, ожидая, что он скажет. Но де Лангль молчал.
— Придется повернуть назад, — произнес лейтенант Мутон.
— Повернуть назад невозможно, — сказал Бутэн. — Ведь мы вылили из бочек всю воду. Как же мы без воды доберемся до Австралии?
— Тут есть и другие ручьи, — сказал кто-то.
— В других ручьях так мало воды, что нам придется простоять здесь две недели, чтобы наполнить все наши бочки, — ответил Бутэн.
Положение действительно было не из приятных. Де Лангль осрамился перед своими подчиненными. Он сразу понял, что произошло. Вчера он проезжал тут утром во время прилива, когда бухта была полна воды. А теперь отлив, бухта обмелела, рифы, заграждающие вход, выступали на поверхность. Все это понятно, но как он, морской волк, с детства плавающий по океанам, мог совершить такую пустую и глупую ошибку?
Чтобы окончательно не уронить своего достоинства, де Лангль властно приказал:
— Вперед!
Шлюпки должны вернуться с пресной водой, иначе он не посмеет показаться на глаза Лаперузу.
Между рифами действительно оказался узкий проход, сквозь который шлюпки гуськом вошли в бухту. В бухте воды было едва по пояс. Прежде чем добраться до устья речонки, капитанская шлюпка дважды садилась на мель, и матросы прыгали в воду, чтобы руками протолкнуть ее дальше.
Хотя до деревни было довольно далеко, но на берегу стояло человек сто стариков и женщин. Они все чего-то ждали и неодобрительно поглядывали на гостей.
Де Лангль соскочил на прибрежный песок. Он расставил полукругом шестерых солдат с ружьями наготове, приказав им не подпускать островитян к месту наливки ближе чем на десять шагов.
— Но без моей команды не стрелять! — распорядился он. — Кто выстрелит самовольно, сядет в карцер.
Шлюпки остановились в том самом месте, где
