Обольщение ангела (Сердце ангела) - Патриция Грассо

С каштановыми волосами, проницательными серыми глазами и приветливой улыбкой, которая рассеяла ее опасения, пятидесятилетний герцог Арджил был очень красивым. Необыкновенное сходство между отцом и сыном подсказывало ей, каким станет в будущем ее муж.

На ней по-прежнему был мужской костюм, одолженный Генри Талботом, и она чувствовала себя оборванкой, но все же позволила герцогу снять с себя плащ. Роберта застенчиво улыбнулась ему в ответ и, проследовав за ним к камину, села в кресло. Вынув из сумки Смучеса, она посадила его к себе на колени.

Герцог протянул сыну стакан виски, а Роберте подал кубок горячего с пряностями вина.

– За ваше благополучное прибытие, – сказал он, подняв свой стакан. – Пусть сегодняшний день будет первым днем из многих счастливых лет для моего единственного сына и его очаровательной жены.

– За это я выпью, – сказал Гордон, поднося виски к губам.

Не разделяя его надежд, Роберта ответила улыбкой на эту любезность своего свекра. Однако воздержалась от того, чтобы поддержать этот тост.

– Милая, как ты похожа на свою мать, – заметил герцог. – Ты представить себе не можешь, в каком я восторге от того, что у твоих родителей и у меня будут внуки.

Пробуя в этот момент вино, Роберта внезапно поперхнулась от этих слов. Тяжелая рука, похлопавшая ее по спине, помогла ей откашляться.

– Спасибо, – сказала она, глядя сквозь слезы, выступившие на глазах, на своего мужа. – Вино попало не в то горло. – Потом, собравшись с духом, повернулась к свекру и сказала: – Мне очень жаль, ваша милость, но у вас и моих родителей не будет внуков.

– Роберта, – предостерегающе произнес Гордон.

– Ты бесплодна? – напрямую спросил герцог Магнус.

Роберта покраснела от смущения. Несмотря на щенка, сидевшего на коленях, она принялась яростно тереть свое родимое пятно.

– Нет, ваша милость. Просто я… возможно, я летом навсегда вернусь в Англию, – попыталась объяснить она.

Это заявление явно удивило герцога. Он перевел вопросительный взгляд на сына, молча требуя объяснений.

– Не обращай внимания, – сказал Гордон отцу и, повернувшись к жене, которая собралась было спорить с ним, проговорил: – Мы обсудим это позднее.

– Ваша милость, я могу поставить в своей комнате ящик с песком? – спросила она, переводя разговор на более безопасную тему.

– С песком? – переспросил герцог Магнус, совершенно сбитый с толку ее просьбой. Он встречал много глупых женщин за свою жизнь, включая собственную жену и мать Роберты, но дочь Макартуров, казалось, затмила их всех.

– Мои маленькие кузины приучили щенка пользоваться по ночам ящиком с песком, – объяснила Роберта, прочтя в его глазах замешательство.

Выражение лица герцога прояснилось.

– Я уверен, что мы найдем ящик для твоего любимца. – Он взглянул на сына и добавил: – Дункан и Гэвин будут рады поиграть с ним.

– Дункан и Гэвин? – переспросила Роберта, решив, что это, должно быть, любимцы герцога.

– Это пара мальчишек, живущих в замке Инверэри, к которым мой отец неравнодушен, – ответил Гордон.

Герцог закашлялся и этим привлек ее внимание. Роберта поймала многозначительный взгляд, брошенный им на Гордона, но не поняла его значения.

– У вас было долгое и трудное путешествие, – сказазал герцог Магнус, обратив к ней приветливую улыбку. – Я уверен, что горячая ванна и хороший ужин – это то, что вам сейчас нужно.

И, не дожидаясь ответа, он прошел через комнату к двери и позвал слуг. Почти в тот же момент в кабинет торопливой походкой вошли две женщины. Одна на вид казалась ровесницей Роберты, другая – старше герцога.

Спустив Смучеса на пол, Роберта встала, чтобы поздороваться с ними. И по привычке прикрыла родимое пятно правой рукой.

– Это Бидди, экономка замка Инверэри, – представил старшую герцог Магнус.

Бидди была полная, с сединой на висках женщина лет за шестьдесят. Лицо у нее было добрым, но невыразительным и немного простоватым.

– А это Гэбби, ее внучка, – добавил герцог. – Гэбби будет твоей камеристкой.

Гораздо выше миниатюрной Роберты с ее пятью футами росту, Гэбби была крепко сложенной девицей с темно-каштановыми волосами и карими глазами. Выражение ее лица было дружелюбным, и в нем сквозило любопытство.

Когда обе женщины улыбнулись ей и слегка поклонились, Роберта остановила их словами:

– Не надо мне кланяться, я не королева Мария Стюарт.

– Вы молодая хозяйка замка Инверэри, – сказала Бидди, явно удивленная ее словами. – Вы теперь нашему герцогу как дочь.

– Не совсем так, – возразила Роберта.

Экономка бросила на герцога вопросительный взгляд. Тот едва заметно покачал головой, показывая, чтобы она не углублялась в сей предмет.

– Долгое путешествие из Лондона утомило Роберту, – сказал герцог. – Вы можете устроить ей ванну и ужин в ее комнате, наверху?

Бидди усмехнулась:

– Конечно, все уже готово.

– Да, кстати, моей невестке понадобятся несколько платьев Эврил, пока ее собственные вещи не прибудут из Англии, – добавил он.

– Эврил? – озадаченно переспросила Роберта.

– Это мать Гордона, моя покойная жена, – объяснил ей герцог.

– Благодарю вас, ваша милость. – Роберта собралась было присесть перед ним в реверансе, но он ей не позволил.

– Ты вернулась в Хайленд, – сказал герцог Магнус. – А у нас в семье не принято поминутно кланяться и расшаркиваться друг перед другом.

Роберта кивнула. Она уже прониклась симпатией к своему свекру. Казалось, в нем нет ничего от тупоголовой самонадеянности ее мужа. Может, время сгладило эти качества?

– Оставь Смучеса со мной, ангел, – сказал Гордон, беря из ее рук щенка. – Я присмотрю, чтобы его покормили, пока ты принимаешь ванну.

– Спасибо, Горди. Я увижу тебя позднее?

Гордон подмигнул ей:

– А как же, жена.

Как только за Робертой закрылась дверь, герцог Арджил повернулся к сыну.

– Ты не рассказал ей, – спросил он, и в голосе его проскользнуло осуждение. – Не стоит лгать своей жене.

– Какая разница, когда она узнает об этом? – возразил Гордон. – Долг жены – повиноваться мужу, несмотря ни на что.

– Это верно только в теории, Горди. – Герцог покачал головой, словно его сын не понимал чего-то очень важного. – Умный муж живет в согласии со своей женой, особенно здесь, в Хайленде, где зима долгая и суровая. Или ты хочешь с ноября по апрель быть запертым в доме с женщиной, которая вечно дуется на тебя?

Гордон понимал, что вопрос отца чисто риторический. Он наполнил свой стакан виски, сделал большой глоток и сел в кресло, оставленное женой. Потом, криво усмехнувшись отцу, сказал:

– Моя жена отнюдь не робкий ангелочек, как я ожидал. За все время, что я был в Англии, мне с ней так и не удалось довести до конца несколько вещей.