Кровавое зарево войны! (СИ) - Рыбаченко Олег Павлович

Бомбардировщики окружали истребители сопровождения, верткие и угловатые до уродства. Три летающие крепости и целая свита каких-то бипланов, монопланов и прочей дребедени.

Александр Рыбаченко присвистнул, пропел:

- Есть у человечества, техника железная! Безусловно нужная и весьма полезная! Только допотопная дребедень болтается! А чума болотная, за решеткой мается! - И сразу не меня тона. - Нужно было бы, их прошерстить.

Он вдруг осознал, что пребывает на войне! На настоящей войне!

Бомбардировщики приближались медленно, как ленивые, разморенные буйволы, вокруг которых кружится назойливая мошкара. В голове у Александра Рыбаченко промелькнуло: "Они нагружены, под завязку бомбами, несущими смерть русским городам"! Мальчишка подумал, а если обстрелять этих ублюдков зажигательными пулями? Вот у него какие пулеметы, случайно не трассирующие?

Что-то пискнуло в голове: нет, не трассирующие! А простой, устаревшей времен "царя Гороха" пулей, бомбу не взорвешь. Это только в Голливуде, в дешевеньких боевиках , так легко все взрывается, и дредноут можно потопить из пистолета.

Александр Рыбаченко не один, рядом с ним боевые товарищи, таки же как и он мальчишки-патриоты.

Вот только рации нет, и приходиться обмениваться сигналами, поднимая над окнами цветные флажки.

Русские парни по сигналу разделились, первая группа обрушилась на сопровождение, а остальные на бомбардировщики. Александр Рыбаченко ощутил себя стервятником, бросившимся на изможденную добычу!

Похоже стадо тучных коров сунулось в брод, где их поджидали голодные пираньи. Александр Рыбаченко уважал этих рыбешек, они... как это выразится( имеют душу настоящего бандита!).

Истребители выпускали длинные очереди, поливая противника свинцом. Казалось разом забили сотни барабанов. Как пел Высоцкий:

Их восемь нас двое,

Расклад перед боем,

Не наш, но будем играть,

Володька держись, нам не светит с тобою,

Но козыри надо равнять!

Противник из Пиндостана, яростно огрызались. Столько пулеметов у опасного врага, они установлены по всему борту, защищая бомбардировщик не хуже ощетинившегося колючками ежа. Впрочем, это был неуклюжий еж, а скорее даже дикобраз-безобраз. Александр Рыбаченко презрительно фыркнул:

- В бочку карапузики, кончились все танцы! Гроб готовим с музыкой с динамитом в ранце!

Но в этом один из его напарников, задымил. Александр Рыбаченко вдруг вспомнил, это не мальчишка, а девушка Наташка... Она ведь может погибнуть.

Двигатель гудел надсадно, он еще не начал кашлять, но это лишь видимость эфемерного здоровья: больного СПИДом. А Наташа... Александр Рыбаченко вдруг понял, что он уже не мальчишка, а взрослый, старший лейтенант Александр Покрышкин. Как такое может быть? Раздвоение личности?

А истребитель напарницы падал, как сбитая злобным хулиганом птичка-пичужка. И не возможности спастись, так в этом мире еще не изобрели, катапультирующих устройств. Кажется, они вообще появятся, только во время второй мировой: первыми в фашисткой Германии... Самолет, не долетев до густых, лесных крон взорвался. Словно лопнула бутылка с напалмом, а сердце залила серная кислота. В досаде мальчишка( или уже в этом бреду взрослый) запел:

Страшная весть, на жестокой войне,

Девушка, та, что навек полюбилась!

Брошена в пасть, извергу-сатане,

Где же Господь: справедливость и милость?!

Дева Наташа пошла босиком,

Но по пыльным дорожкам стучали!

Ведь за грехи, что лились родник,

Ей довелось марш в заморские дали!

Ранней весною отправилась в путь,

Ножки от холода так посинели!

Мяса нельзя ни частицы куснуть,

Только кивают в инеи ели!

Так по дороге полной камней,

Ступни девичьи в кровушку сбила!

И по России мимо людей,

Сторону града царей Иерусалима!

Горы Кавказские, в снеге хребты,

Острые камни колют подошвы!

Но ты питалась силой земли,

Выбрав нелегкий хадж в город Божий!

Лето пустыня, злой солнцепек,

Как в сковородке девичьи ножки!

Город священный стал недалек,

Каждый несет беспредельную ношу!

Там у могилы Бога-Христа,

Дева колени с мольбою склонила!

Где же великий мера греха,

В чем же черпаю в праведность силы!

Боже сказал ей, хмуря чело,

Только молитвой сей мир не изменишь!

Править России в веках суждено,

Верно, служи ей, не требуя денег!

Дева кивнула: верю Христу,

Ты ведь избрал Русь спасителем мира!

Правду об этом всем разнесу,

Весть Иисуса: Бога-кумира!

Путь был обратный легок и скор,

Ножки босые крепкие стали!

Длань с благодатью Боже простер,

Мышцы и воля, словно из стали!

И поступила в армию ты,

Летчицей стала, била Люфтваффе!

Там проявила верх красоты,

Немцев эсминец рванув на фугасе!

Воин - лихая, смелый боец,

Предана партии - делу советов!

Верю в победный над мразью конец,

Свору бесовскую к стенке, к ответу!

Ну, почему истребитель подбит,

Ты не успела выпустить лямки!

И оказался с дефектами щит,

А злой фашизм побратался враз с янки!

Стала неравной, жестокой война,

Я хоть мужчина: реву горько плачу!

Словно в беде донырнуть нам до дна,

Ведь от Отчизны отпала удача!

К Богу мой возглас: Всевышний за что!

Ты разлучил меня с девой любимой!

Даже в мороз не носила пальто,

И за троих супостатов ведь била!

Разве она не достойна того,

Встреть со мною с цветами победу!

Щедро на праздник испечь пирогов,

И на парад я с Наташкой приеду!

Хмуро ответил суровый Господь:

Кто в мире счастлив, кому хорошо?

Будет страдать, и стенать с болью плоть,

Ведь человечество мерзко, грешно!

Ну, потом когда в славе приду,

Брошу в геенну кто жить, не достоин!

Деву твою и тебя воскрешу,

Лучшей тогда не захочется доли!

Александр Рыбаченко пел, и время для него как бы застыло(а что во сне подобное, еще ой как бывает, когда все замирает). И сражение теперь замерло, словно сработал стоп-кадр. Даже ветер стал подобием киселя, лишь вяло обмывая лицо мальчишки. Александр Рыбаченко вдруг словил себя на том, что эта песня, вроде бы и не его... Ведь он умнейший пацан, с большим подозрением относился к христианам не зависимо от концессии. Действительно для него Христос: это детский сказочник, вешающий лапшу на уши. Учение: ударили тебя по правой щека - подставь левую, выгодно власть предержащим. Может поэтому христианство и смогло до такой степени распространиться по миру. Сам Александр Рыбаченко считал:

-Тысяча молитв не заменит одного изобретения! Наука могуществом не уступает Всевышнему, но в отличие от последнего служит человеку! Знание в отличие от меда сладко, даже если в нем тонешь! А тут еще учат: возлюби врага своего! Или рабы покорно повинуйтесь господам своим не только добрым, но и злым!

Причем если Иисус - Всемогущий Бог, как учат православные, то он как раз этому учению меньше всего и следовал. Например, обившись на людей, что они его недостаточно любят, взял и замочил почти все человечество водами потопа, да ещё и невинных животных в придачу. Или например жестокие казни в Египте, ведь Бог сказал Моисею: иди к фараону и я ожесточу сердце его, чтобы показать силу Бога...

То есть Иисус, будучи Богом, не только не следовал принципу своего же учения: возлюби врага, но действовал по шаблону: хочешь поклонов - бей под дых! Вполне в стиле пахана-беспредельщика!