Ковчег Марка - Татьяна Устинова

– Не имеете права обыски проводить! И вообще! – Тут Диман встал. – Я ничего такого не делал! Не убивал, не грабил! Подумаешь, фотоаппарат!..

– Подождите, я не понимаю ничего! – попросила Алла громко. – Диман, ты специально шел сюда, притворился, что потерял лыжу. Дальше что? Зачем тебе кордон «полста-три»?!

– Он был уверен, что лыжу Сергей Васильевич не найдет. Он её зарыл глубоко. Поднималась метель. Он знал, что до нас два километра, не больше. Он бы сам и привёл вас сюда. У него было задание, он его выполнял.

Алла чуть не заплакала.

– Какое задание?!

– Ты на кого работаешь? – спросил Марк буднично. – На шведов, на немцев?..

– На итальянцев, – буркнул Диман. – Нет, можно подумать, что я человека зарезал и всякое такое! Ну и что? Охраняйте лучше свои секреты и…

Тут Павел встал. Громыхнул тяжеленный стул. Светлые глаза его сузились, и Алле показалось, что в руке у него винтовка.

– Я свои секреты, – выговорил он чётко, надвигаясь на Димана, – охраняю хорошо. А ты, дурашка, это понял? Ты думал, стеллаж ё… тся, всё смешается, я не догадаюсь, что ты из моих банок пробы брал?! Я тебя сразу оттуда разогнал и потом за тобой в четыре глаза смотрел!

– Какие пробы?! – закричал Володя тоненько, как маленький. – Марина, что это такое?!

– Подожди, Володя, сейчас разберемся.

Алла взяла Павла за руку. Он остановился.

– В контейнере у тебя в рюкзаке пробы материалов, из которых я делаю мазь. Я видел своими глазами и пробы, и карту с обозначенным кордоном!.. Флэшки я не видел, но на ней наверняка фотографии снаряжения и всех приспособлений, так? Ну, и всей химии заодно. Отвертку, которой ты шурупы выкручивал, я нашел. – Он порылся в кармане и выложил на стол желтую пластмассовую штуковину. – Она у тебя в диван была засунута. Шурупы там непростые, и отвертка сложная, с разными насадками.

– Павел, – взмолилась Алла умоляющим голосом, – ты мне объясни толком. Дима вывернул шурупы? Дима специально потерял лыжу? Он фотографировал твои банки? Зачем?

– Затем, что это шпионаж, Аллочка. Я тебе рассказывал, а ты мне не верила, помнишь? Самый нормальный шпионаж. Перед Олимпиадой. Впереди большие деньги и много славы! Если противник заранее знает, на каких лыжах ты тренируешься, какой смазкой пользуешься, какими парафинами, какие температуры на банках обозначены – он, считай, победил. Ваш Диман собрал все нужные сведения и вечером спокойно отбудет в Москву. Завтра или послезавтра у итальянцев будет на руках полный расклад. С лыжами вы промахнулись – уж больно они у тебя профессиональные!.. И с креплениями тоже – не могли крепления сами собой расстегнуться. Я когда это понял, стал за тобой внимательно смотреть, а потом Алла фотоаппарат нашла. На улицу-то ты его не понёс, ежу ясно. На улице мело, не выходил никто, а тут вдруг тебя понесло – подозрительно было бы. Алла вон только вышла, да и то затем, чтоб фотоаппарат твой мне отдать. Да и не докажешь никак, что это твой аппарат.

– Вот именно, – согласился Диман. – Так что вы проиграли, чемпионы хреновы! Я никаких противоправных действий не совершал! И даже если вы у меня флэшак отберете, я все равно всё видел и запомнил!

– Бог в помощь, – согласился Кузьмич.

– Там посмотрим, кто выиграл, а кто проиграл, – поддержал его Марк.

– То есть это ты ту бандуру от стены отвернул? – спросил Петечка. – Вот даёт! А если бы она меня убила?

– Да наплевать ему на это. Главное, денежки, да, Диман? Денежки ведь добывать надо. Вот он и добывал. Ты работаешь-то где? Ну, официально. Да ладно, мы всё равно узнаем!

– В пресс-службе.

– В какой?

– Итальянского посольства! – закричал Диман. – Да делайте вы что хотите, я свой гонорар честно заработал!

– Честно?! – взвилась Женька. – Ты иностранцам информацию собрался сливать! Перед самыми стартами, да еще какими!.. Тебе дела никакого нет, выиграет Ледогоров или проиграет?!

– Нету! – заорал в ответ Диман и, кажется, едва удержался, чтобы не показать ей фигу. – Нет мне никакого дела до ваших чемпионов! Вы-то свои миллионы небось уже получили! Жируете тут на них! А я что, хуже всех?! Мне жить не надо, да?! Я свою ипотеку на тридцать два метра должен теперь до смерти выплачивать! У вас тут идеи всякие героические, честь, родина, престиж национальный! Класть я хотел на национальный престиж! Мне деньги нужны, а не престиж!.. Мне когда советник по культуре и спорту это дело предложил, я ему в ноги поклонился! Такое счастье привалило, и не надо ничего серьезного делать! Фотографии и пробы, подумаешь!..

Тут он вдруг как-то странно всхрюкнул и сильно подался вперед, почти клюнул носом стол. Зоя Петровна помедлила, как бы раздумывая, не отвесить ли еще один подзатыльник, и сказала презрительно:

– Сволочонок.

Все помолчали, отводя друг от друга глаза.

– Далеко пойдешь, – заметил Марк. – Как покойный Игорёк Виноградов.

– Да ладно тебе, – возразил Кузьмич. – Тот всё же поумнее был. Вставай, давай за мной.

– Куда?! Никуда я с вами…

– Флэшку мне отдашь. И запру я тебя до вертолета, глядеть противно.

За шиворот, хотя Диман был не маленький и не слабый, брезгливо, будто гусеницу, Павел выволок его в коридор.

– Дела, – промолвил Сергей Васильевич задумчиво. – Делишки.

– Это точно, – поддержал Степан, – вот бы никогда не подумал.

– А ты журналист? – спросил его Марк буднично.

Степан помолчал.

– С чего ты взял?

– Он… инженер, – пискнула Марина «девочкиным» голосом. – В походы ходит.

– У тебя все время в кармане диктофон. Женька мне сказала, ты ей набрехал, что это прибор для измерения силы ветра. Что ты записываешь? Наши разговоры?..

Степан пристально посмотрел на него, а потом медленно выложил на стол диктофон.

– Ну, вы даете, ребята, – тихо выговорил Антон. – Ты тоже по карте шел? Враги заслали?

Вернулся Павел, один, без Димана, и встал, скрестив ноги и прислонившись к плите. Марк кивнул снизу вверх вопросительно.

– Забрал я флэшку. Сволочонка запер в комнате со снаряжением, там попахивает малость, но ничего, можно окошко открыть.

– Я собирался материал сделать – по следам «перевала Дятлова». Мне нужно, чтобы все было по-настоящему. Обыкновенная группа, обыкновенные люди. Я не стал говорить, что журналист.

– Ты бы шифровался лучше, – посоветовал Кузьмич. – А то диктофон, считай, на виду держал, истории про звезд в Гаграх или где там?.. рассказывал!

– Когда поднялась метель и Володька ногу потянул, я даже рад был! Думаю, вот и начинается история с географией! Сейчас все переругаются, пойдёт свалка, хорошо! Потом мне… страшно стало. Всё ведь по-настоящему, всерьёз! Буран самый настоящий пришел, помощи неоткуда ждать. Я решил, что нужно всё в свои руки брать. Володька слабак, его Сергей Васильевич чуть не на руках носил, а он в ручье рацию утопил, придурок!

Володя сидел очень бледный и независимый, изо всех сил выпрямив спину. Марина подошла и села в другой стороны, поближе, как будто он мог в обморок упасть.

– Когда нас сюда приволокли и Женька Марка узнала, я решил, что про Ледогорова буду писать! Про тебя же никто ничего не знает! – Степан усмехнулся и посмотрел на Марка. – Где живешь, как живешь, с кем!.. А тут такая удача, я сразу всё узнал, и как, и где, и с кем! Да еще убийство под носом! И кого?! Самого председателя союза биатлонистов, ёлки-моталки!.. Ты представляешь, какой мог выйти материал?!

– Представляю.

Степан вдохнул и силой выдохнул.

– И вообще… колоритно. Дом в тайге, кругом горы, перевалы закрыты. К тебе бывшая любовница за тысячу вёрст пехом пришла, а говорили, что ты с этой Полиной закрутил, которая из группы «Девочки-припевочки», и еще с кем-то из норвежек! Это же какая сенсация!

– Сенсация, – опять согласился Марк.

– Только я решил ничего не писать, – сказал Степан серьёзно. – Я знаешь, когда решил?.. Когда собаку раненую привезли и вы с Женькой с лыжни прибежали. А потом Женька Петьку утешала, а ты в коридоре слонялся. Или даже еще раньше, когда мы с Сергеем Васильевичем Турин вспоминали, и Рупольдинг, и как ты там бежал. Как ты бежал!.. Так что не будет никаких сенсаций, Марк. Извини.

И они с Марком улыбнулись друг другу, и Алла улыбнулась тоже.

– А записки твои я спалил, – весело добавил Степан и хлопнул Петечку по плечу. Тот вытаращил глаза. – Во-первых, там про диктофон было, а я точно знал, что если Марку или вон Павлу писанина твоя на глаза попадётся, они сразу поймут, что ни хрена у меня не прибор для измерения ветра в кармане! А во-вторых, ты прости, друг, но уж больно плохо написано. Перепиши на досуге. Только ты вдумчиво переписывай, от души.

– Жалко, – вздохнул Петечка. – Там же много было…

– Да какая разница, много или мало, Петька! Главное, хорошо или плохо. А было плохо, я тебе точно говорю. Я профессионал.

Все замолчали. Володя растерянно огляделся по сторонам, как будто не понимая, как попал в это странное незнакомое место, полное странных незнакомых людей. Марина дружески похлопала его по руке.