Пока ты со мной - Мэгги Осборн

– А Энджи напоминает настоящую принцессу. – Дейзи пробежала кончиками пальцев по атласной юбке Энджи.

– Когда я вырасту, я закажу такое же платье. – Она подняла на них блестящие серые глаза. – Ты сегодня красивая, как мисс Лили!

– В твоих устах это высокая похвала. – Энджи не представляла прежде, что будет польщена столь благожелательным сравнением с представительницей древнейшей профессии.

Молли направилась к заднему крыльцу с лукавой улыбкой на губах.

– Ну и ну! Вы вместе – просто загляденье! – Она положила ладони на головки Люси и Дейзи и повернула их к двери. – Не забудьте принести мне какой-нибудь сувенир. И утром, как только проснемся, мы придем расспросить вас обо всем до мелочей.

– Спасибо, что согласилась присмотреть за девочками.

– Для меня это радость, Сэм. И ты это знаешь. Если бы у меня были дети, я бы хотела, чтобы они были такими же бойкими и шустрыми, как эти чертенята.

Девочки оглянулись.

– Я бы тоже хотела пойти, – задумчиво сказала Люси. В ее лице промелькнуло что-то трудно определимое и тотчас же исчезло, и Энджи предположила, что теперь она будет проявлять больший интерес к одежде и моде.

Энджи смотрела на нее, чуть наклонив голову и сдвинув брови. У нее возникло чувство, что она стала свидетельницей преображения девочки в женщину. И как ни странно, она подумала прежде всего о Лоре. Должно быть, красота и изящество Лоры породили в сердце ее дочери томление по прекрасному.

– У тебя впереди будет много балов и званых вечеров, – нежно пообещала Энджи. – Твое время придет.

– И мое тоже, – уверенно заявила Дейзи. – После операции.

– Да, и твое тоже.

Энджи не позволила себе посмотреть на уродливую ногу Дейзи.

Сэм взял вечерний плащ со спинки стула и легким движением уронил его на ее плечи.

– Ну, миссис Холланд, теперь, когда мы услышали слова одобрения ото всех, не пора ли нам идти?

Он предложил Энджи руку, и, поколебавшись, она положила свою, затянутую в перчатку, на его рукав.

– Если там будет торт, – попросила Дейзи, прежде чем Молли закрыла за ними дверь, – принесите нам немножко.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Это ведь твой первый взрослый бал? – Он нежно провел кончиками пальцев по ее щеке.

– Ты всегда меня удивляешь, – прошептала Энджи, внезапно почувствовав, как ее обдало жаром, а горло сдавил спазм. – Это будет мой первый нормальный выход в свет. Меня всегда прежде сопровождал в таких случаях отец. Поэтому можно сказать, что сегодня мой первый взрослый бал.

– Я так и думал.

Опередив Энджи, он открыл ей дверь и отступил с широкой улыбкой, пропуская ее.

– Сэм! – Руки Энджи взметнулись ко рту, а глаза округлились. – Это экипаж? Для нас?

Кучер в ливрее увидел Энджи и приложил руку к шляпе.

– Но разве мы можем себе это позволить? – Энджи повернулась к Сэму. – Да и пройти-то нам всего шесть кварталов. – Она сжала руки. – Право же, это неразумно. Ведь нанять экипаж – ужасное расточительство.

Он прижал палец к ее губам, заставляя замолчать.

– Послушай, ради этой роскоши я проработал лишний день. – Он прикоснулся к своей ссадине. – Но, Энджи, изредка такая роскошь, как наемный экипаж, бывает столь же необходима, как оплата счетов и накопление денег. Без таких расходов время от времени жизнь – просто тягомотина. Я хочу, чтобы твой первый настоящий бал запомнился тебе надолго. Ты целую вечность ждала его.

– О, Сэм! – Она подняла на него глаза, стараясь скрыть слезы радости. – Ты однажды сказал мне, что нечасто смотришь на вещи глазами другого человека. Но это неправда.

О Господи! Только слез ей еще не хватало! Она ни разу не заплакала, когда на нее обрушилась куча несчастий и забот, но из-за проявленной к ней доброты готова была прослезиться?

Сэм удивленно поднял бровь, заметив, что ее ресницы повлажнели.

– Слезы? Я никак не предполагал, что сегодня вечером ты будешь проливать слезы. Кстати, это кое о чем напомнило мне. У меня к тебе важный вопрос, требующий немедленного ответа.

– Какой вопрос? – спросила она, пытаясь найти в сумочке носовой платок.

Он оглядел улицу во всех направлениях и, перейдя на шепот, заговорил, согревая своим дыханием ее ухо:

– Как ты думаешь, кто-нибудь подозревает, что я ношу розовые подштанники?

– Что? – Она вскинула голову, и слезы ее мгновенно высохли, сменившись взрывом неудержимого смеха.

– Если кто-нибудь подозревает об этом, мне никогда не оправиться от такого удара. Моему достоинствубудетнанесен непоправимый урон. – Взяв Энджи за руку, он повел ее к экипажу. – Мне придется с позором оставить этот округ.

– Сэм Холланд, иногда ты меня удивляешь.

Он помог ей подняться в экипаж и взлетел на сиденье рядом с ней.

– Ты увильнула от ответа на вопрос.

На губах его трепетала улыбка, глаза сияли в сумраке экипажа. Ему удалось изменить ее настроение. Энджи решила, что он был прав. Не стоило беспокоиться о потраченных деньгах. Энджи столько лет мечтала о таком вечере, как сегодня, и пыталась представить общество, в которое она войдет, опираясь на руку мужчины, кто не был бы ее родственником. О вечере, на котором никто не станет взирать на нее с жалостью, как это бывало всякий раз, когда она уходила с праздника рано и в обществе своих родителей. И Сэм, подумала она со странным щемящим чувством в сердце, хотел подарить ей вечер, о котором осталась бы память.

Она щелкнула веером, раскрывая его, глубоко вдохнула воздух и решила подыграть Сэму. Глядя на него поверх края веера, она захлопала ресницами, утрированно изображая беспредельную печаль.

– О, мой дорогой мистер Холланд. Боюсь, что у меня для вас ужасная новость.

Он принял ее руку, затянутую в перчатку, и сжал ее пальцы.

– И что это за ужасная новость, миссис Холланд?

– Это ужасная, настолько огорчительная новость, что с трудом нахожу в себе силы, чтобы сообщить ее вам.

– Мне придется покинуть этот округ?

Она кивнула, и глаза ее поверх веера заискрились.

– Лучше вам сейчас же вернуться домой и начать укладывать вещи, потому что ваши розовые подштанники провисели весь день на веревке, колеблемые ветром, и могли попасть в поле зрения любого из соседей или всех их вместе.

– Я раздавлен, уничтожен. – Он закрыл лицо руками. – Я стану посмешищем. Мужчины будут открыто смеяться надо мной, когда я буду проходить мимо, а женщины станут тихонько хихикать.

Они уже оба смеялись, когда Сэм подавал ей руку, помогая выйти из экипажа и ступить на красный ковер, тянувшийся от улицы до матовых стекол дверей отеля. Остановившись на минуту, Сэм взял Энджи под руку и заглянул ей в глаза, перед тем как ввести внутрь. Каждый, кто увидел бы их в этот момент, решил бы, что они любовники.