Антисуворов. Большая ложь маленького человечка - Алексей Исаев

Развитие советской артиллерии в межвоенный период было не безоблачным. Во-первых, на вооружении РККА были орудия, в обозначении которых присутствует даже не 1913 или 1918 года, а 1909 и 1910 года. Это гаубицы и пушки, разработанные перед Первой мировой войной и модернизированные в 1930-х. Примерами таких артсистем служат 122-мм гаубицы обр. 1909/30 гг. (бывшая Круппа с клиновым затвором), 1910/30 гг. (бывшая Шнейдера с поршневым затвором), 152-мм гаубицы 1909/30 (опять же Круппа) и 1910/30 гг. (Шнейдера), 107-мм пушка обр. 1910/30 гг, 152-мм пушка обр. 1910/34 гг., 76,2-мм пушка обр. 190⅔⅔0 гг.

Во-вторых, это поколение орудий разработки рубежа 20-х — 30-х годов. К ним относятся 122-мм корпусная пушка А-19 обр. 1931 г., 203-мм гаубица Б-4 обр. 1931 г. завода «Баррикады», 76,2-мм зенитка 3-К обр. 1931 г. разработанная для РККА фирмой «Рейнметалл». Последнее орудие — это пример кования немцами советского меча. 76,2-мм зенитки 3-К встречали немецкие танки и самолеты в 1941 г. И, наконец, в-третьих, было поколение артиллерийских орудий, принятых на вооружение во второй половине 30-х. Это, например, 152-мм пушка-гаубица МЛ-20 обр. 1937 г. Но это только формально образца 1937 года. Гаубица-пушка МЛ-20 на самом деле являлась глубокой модернизацией 152-мм пушки 1910/34 гг. Так что к каким орудиям ее относить, старой разработки или новой, вопрос сложный. Кроме того, во второй половине 30-х в СССР продолжалась модернизация систем 1909/30 и 1910/30 гг, были введены колеса с пневматиками. Орудиями новой разработки были: 76-мм дивизионная пушка обр. 1936 г. Ф-22, 152-мм дивизионная гаубица М-10, 122-мм гаубица М-30, 280-мм мортира обр. 1939 г. и 85-мм зенитка обр. 1939 г. 52-К. Реальное соотношение между артсистемами старого и нового образца в РККА рисуют следующие цифры. 122-мм гаубица М-30 обр. 1938 г. начала производиться в 1940 году, за весь год было выпущено 639 гаубиц, за 1941 год произвели 2762 гаубицы. А 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг. на 1937 год было 2439 штук и производство продолжалось до 1941 г., всего с 1937 г. по 1941 г. выпустили 3395 гаубиц обр. 1910/30 гг. 152-мм гаубиц М-10 обр. 1938 г. на 22 июня 1941 г. было в войсках 1058 штук, а гаубиц 1909/30 гг. с 1931 г. по 1941 г. было выпущено 2188 штук. К созданию артиллерийских систем с нуля, отбросив базу времен Первой мировой войны, в СССР приступили только в конце 30-х годов. И поэтому значительную часть артиллерийского парка РККА на момент начала войны составляли орудия старых типов. Утверждение Владимира Богдановича: «Формирование советских артиллерийских полков шло на базе новых образцов, созданных в 1938 году, принятых на вооружение в 1939 году, выпущенных промышленностью в 1940—1941 годах» не соответствует действительности. На самом деле артиллерийские полки РККА вооружались орудиями нескольких поколений. Если взять конкретный округ, Киевский особый, то увидим все то же самое. Согласно докладу начальника артиллерии Юго-Западного фронта генерал-лейтенанта артиллерии Парсегова (ЦАМО. Ф. 81. Оп. 103989сс. Д. 17. Л. 59—69) на момент начала боевых действий в округе состояло:

152-мм гаубиц обр. 1909/30 гг. 310 штук;

152-мм гаубиц обр. 1909/30 гг. 28 штук;

152-мм гаубиц обр. 1938 г. 236 штук;

122-мм гаубиц обр. 1910/30 и 1909/37 гг. 999 штук;

122-мм гаубиц обр. 1938 г. 278 штук.

Причем из указанного количества орудий 122-мм гаубиц обр. 1938 г. нуждались в ремонте 102 штуки, 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг. и 1909/37 гг. 46 штук.

Если брать не округа в целом, а конкретные дивизии, то открываем справку начальника артиллерии 100-й стрелковой дивизии о состоянии артиллерии дивизии на 28 июля 1941 г. (ЦАМО. Ф. 758. Оп. 4580сс. Д. 18. Л. 89, документ опубликован в Сборнике боевых документов ВОВ. Вып. 31.) В наличии было 13 122-мм гаубиц обр. 10/30 гг., 10 152-мм гаубиц обр. 1909/30 гг., 18 76,2-мм пушек обр. 190⅔⅔0 гг., 6 76,2-мм полковых пушек обр. 1927 г. и 6 76,2-мм зениток обр. 1938 г. Последние — это модернизация рейнметалловской 3-К с установкой ее на четырехколесный лафет вместо двухколесного.

Брутто-цифры показывают ту же картину. Всего в Красной армии к началу войны было 1667 гаубиц обр. 1938 г., 5578 122-мм гаубиц 1910/30 гг. и 778 122-мм гаубиц 1909/37 гг. Со 152-мм гаубицами картина менее удручающая, но все равно основную массу составляют орудия старых типов. 152-мм гаубиц обр. 1909/30 гг. 2432 штуки, 152-мм гаубиц обр. 1938 г. 1128 штук. (Боевой и численный состав ВС СССР в период Великой Отечественной войны: Статистический сборник № 1.)

Так что оба утверждения Владимира Богдановича, как декларация поголовной устарелости артиллерийского вооружения Германии, так и тезис о вооружении артполков, формировавшихся в 1939—1940 гг. в СССР исключительно системами разработки конца 30-х годов, не имеют ничего общего с действительностью.

Еще один сладкий миф, озвученный В. Суворовым, это:

«Советская 76-мм пушка была оценена немцами как шедевр конструкторской мысли, и все трофейные 76-мм пушки немедленно принимались на вооружение германской армии».

Надо сказать, что на вооружение германской армии принималось немало металлолома завоеванных стран (вроде 100-мм австрийской легкой полевой гаубицы обр. 1914 г.), и сам факт принятия на вооружение ни о чем не говорит. Официально на вооружении вермахта состояли 216 типов артиллерийских орудий и 18 минометов. Понятно, что большая часть этого вооружения использовалась на десятых ролях и практического интереса не представляет. Более занимательна статистика производства орудий Pak-36(r), 76,2-мм Ф-22 в качестве противотанковой пушки. В 1942 году — 358 орудий, в 1943 г. — 169, в 1944 г. — 33. А теперь поинтересуемся статистикой производства пушек РАК-97/38, представлявших собой тело французской 75-мм пушки обр. 1897 г. на лафете противотанковой ПАК-38. Этих артсистем было выпущено в несколько раз больше, аж 2854 штуки в 1942 г. и 858 штук в 1943 г. По объемам производства французско-германский гибрид даже обгонял немецкую 75-мм ПАК-40, выпущенную в 1942 г. в количестве 2114 штук.

То же и с тяжелыми орудиями. В. Суворов пишет:

«Ничего равного советской 152-мм пушке-гаубице МЛ-20 и 203-мм гаубице Б-4 в Германии и в мире не было».

В армиях всех стран мира были примерно сходные по задачам и техническим характеристикам орудия. В немецкой армии МЛ-20 соответствовала тяжелая полевая гаубица sFH-18, sFH-36. 203-мм Б-4 соответствовала 210-миллиметровая Moerser 18. Последняя даже превосходила Б-4 в подвижности. Дело в том, что Б-4 была создана в начале 30-х и поставлена на гусеничный ход. Тогда считалось, что это позволит легко менять позиции на изрытой воронками передовой, но в реальности сдерживало маневр тяжелой артиллерии, ее маршевые возможности. Напротив, Moerser 18 была на колесном лафете с пневматиками, что позволяло тяжелому орудию сопровождать танковые дивизии вермахта. Б-4 получила колеса с пневматиками вместо гусеничной тележки только после войны, на модификации Б-4М. Но все это детали. Во всех странах были примерно одинаковые орудия для решения сходных задач. В Англии были 5,5-дюймовые (139,7-мм) гаубицы Mk.2, 7,2-дюймовые тяжелые гаубицы, в США 155-мм гаубицы М2 и 203-мм гаубицы М1.

Говоря о советской системе артиллерийского вооружения, нельзя утверждать, что она носила какой-то особо выдающийся агрессивный характер или на голову превосходила своих противников по техническим характеристикам. Она была вполне обычной, войну мы встретили с «зоопарком» орудий разных систем и годов выпуска и разработки, не имея принципиальных преимуществ перед немцами.

Глава 13.

Почему ГРУ разрушило «Линию Суворова»?

Располагаясь за сильными укреплениями, мы заставляем противника искать решение в другом месте.

«Какая линия Суворова? Какое ГРУ ее разрушало?» — спросит читатель. На самом деле такая реакция должна быть на название 10-й главы «Ледокола».

Владимир Богданович утверждает на страницах «Ледокола»:

«Между советской „Линией Сталина“ и французской „Линией Мажино“ было много различий. „Линию Сталина“ было невозможно обойти стороной: ее фланги упирались в Балтийское и Черное моря».

Этот тезис не соответствует действительности. В линии укреплений вдоль советско-польской границы были широкие «просветы». Например, на северном участке границы было шесть УР: Минский, Полоцкий, Островский, Псковский, Кингиссепский и Карельский, прикрывавших несколько более 300 км из общей протяженности сухопутной границы на этом направлении 1000 км. То есть укрепления закрывали всего около 30% длины границы. Были обширные «окна» между Полоцким и Минским УРами, между Минским и Мозырским УРами в районе Слуцка. Естественно, линия развивалась, росла, как живой организм. Для прикрытия пустоты был начат в 1938 г. Слуцкий УР, в стадии строительства было 129 сооружений. В связи со смещением границы на запад строительство УРа было приостановлено. Такая же ситуация была и между Островским и Полоцким УРами. В этом районе был УР полевого типа, Себежский, без долговременных сооружений. Незадолго до пакта Молотова — Риббентропа его начали оборудовать долговременными сооружениями, на момент приказа о консервации в стадии строительства находились 65 сооружений. То же самое с Шепетовским и Остропольским УРами КОВО, прикрывавшими пустоты в линии укреплений на южном участке границы. Оба укрепрайона в 1939-м находились в процессе постройки, законсервированы в связи с переносом границы пустые недостроенные коробки. (Инженерное обеспечение оборонительных операций Советской армии в ВОВ 1941—1945 гг. М.: Воениздат, 1970). «Главная мысль» Владимира Богдановича в данном случае звучит так: у СССР была неубиваемая линия укреплений, она не остановила немцев в 1941 г. только потому, что «избушка повернулась к лесу передом» и разрушила «Линию Сталина». Тезис о неприступности в связи с наличием обширных просветов в линии укреплений на старой границе вызывает большие сомнения.