Города - Пол Филиппо

Последний бой Кастера [81]

Война Израиля против палестинского терроризма — это в точности то же самое, что Соединенные Штаты предпринимают против Афганистана.

Ариэль Шарон, 5 мая 2002 г.

Нефтяное зло

В отличие от Афганистана, здесь нет вынужденной оппозиции грязной работе.

Мало надежды на то, что элитная республиканская гвардия… окажется состоящей из предателей. Это сохраняет актуальность перспективы наземной войны с участием до 200 000 американских военных, против которой выступят все участники распадающейся коалиции мистера Буша…

Мотивы мистера Буша не столь прозрачны. Естественно, все они связаны с нефтью. (Так, исходящее от Ирана «зло» происходит от его демократической тенденции к разработке энергетических ресурсов страны совместно с партнерами)… Администрацией движет стремление установить Pax America [82] на всей территории от Джорджии до Филиппин. Здесь можно говорить о двойных стандартах.

Мэри Ридделл, «Обсервер», 3 марта 2002 г.

Пока воздушный корабль делал круг над лагунами и водными путями Большой Калькутты, профессор Хира поднялся со своего кресла в хвостовой части салона и занял место штурмана за спиной Джерри.

— Это и есть пристань? — осведомился он. Джерри совершал вираж перед заходом на посадку.

— Похоже, это место заброшено, — заметила Уна. — Кто ответил на твой телефонный звонок?

— Я не спросил, — сказал Джерри, собирая инструменты. — Но было похоже, что трубил слон. Может, это Ганеша?

— Едва ли, — ответил Хира. — Но глубокий голос, да?

— Возможно, это был наполовину пес, судя по тому, как вибрировал весь телефон. Это не они строили квартал?

— Ну, началось строительство с их видения, но всю физическую работу выполнили верующие. Лично я не в восторге от этой мути из мифов и легенд. По-моему, виноват Голливуд. Киношники извлекли на свет божий самые примитивные элементы ДНК каждого человека.

Хира утратил веру после того, как выжил после взрыва поезда в Кашмире, когда погибла его мать.

Уна положила ухоженную руку на рукав старого физика. Тот опустил глаза. Он потерял контакт с собственной метафизикой и сомневался, что когда-нибудь вновь его обретет. Когда-то эйнштейнова логика много для него значила. Но затем все, во что он вкладывал свою веру, принесло ему такое разочарование, что прежние убеждения исчезли. Оппенгеймер [83] знал, что происходит. Но жалобы не в натуре Хиры.

— В этом никто не виноват, — продолжал он. — Все игроки переместились в Нанкин [84].

Самолет быстро снижался. Джерри вскинул голову. Он почувствовал, как буйки коснулись гладкой поверхности воды, медленно обретая точку опоры после того, как он выключил двигатель и выпустил элероны. Самолет чуть-чуть качнулся на волне. Тогда Джерри снова включил двигатель и повел самолет к внушительной мраморной пристани.

Пристань была совершенно пустынна. Рекламные щиты, магазины, немногие административные здания максимально пострадали от недавнего урагана. Чтобы отразить атаки Пакистана и привлечь туристические лайнеры, последнее индуистское националистическое правительство выстроило у моря эти массивные мраморные стены и монументальные причалы, каждый из которых посвящался одному из главных божеств. Но огромные медные статуи развалились на части, когда пьедесталы рухнули в бушующий океан. Над водой возвышалась массивная голова Ганеши — часть уха, глаз и бивень; все это покрывали водоросли и непонятные обломки.

— Он не выглядит счастливым, — заметил Джерри.

Сам он испытывал большой душевный подъем.

Он опять включил мотор и направил летающий корабль к ступенькам. Здесь царила нездоровая, зловещая атмосфера.

Самолет мягко ударился о причал.

Профессор Хира вышел из салона первым и взбежал по ступенькам, держась за швартовы. Он несколько раз повернул ворот. Затем он помахал товарищам и направился (под серым небом) к руинам здания таможни. Уна Перссон ступила на буй, элегантным движением потянулась к железному кольцу и поставила ногу на ступеньку трапа. Затем начала быстро подниматься. За ней следовали Джерри и майор Най.

Влажный ветер дул над безлюдными набережными, и Уна подняла воротник своего черного пальто военного покроя. В небе одна за другой прокатывались волны облаков. Джерри глубже засунул руки в карманы.

— Холодно, — пробормотал он.

Неужели это действительно конец Империи?

— Кто бы мог вообразить такое? Чтобы нас могли подавить несколько ливней?

Американцы вели жаркую войну на нескольких фронтах, но и в своей стране они имели хорошие возможности убедиться в том, что никому не победить погоду. Англичане понимали это на протяжении столетий. Особенно когда дело касалось Ирландии.

Майор Най оглянулся:

— На берег все, кто сходит на берег!

Сейчас он казался почти веселым.

В маленьком кинотеатре Мици и Mo Кольер, прижавшись друг к другу, уже смотрели триллер из цикла о Ситоне Бегге «Танжерский ужас». Для Mo каждый новый фильм о Ситоне Бегге был чем-то вроде откровения. В других жизнях актеры из этих фильмов были его близкими знакомыми.

Сексуальнее и утонченнее всего Глория Корниш выглядела в роли скандально известной мадемуазель Роксаны, лучшем персонаже Дж. X. Тида. Mo читал книгу, и фильм не показался ему очень уж хорошей экранизацией, но эта сцена доставляла ему удовольствие. Запертый в камере под охраной злобного бедуина помощник Ситона Бегга Тинк не имеет ни единого шанса, но Роксана приходит ему на помощь, приняв облик танцовщицы.

Глория Корниш играла лихую француженку, а Ситоном Беггом был обаятельный Макс Питерс. Мици никогда не уставала от похвальбы Mo насчет его знакомств со знаменитостями. В этом состояла одна из его самых привлекательных черт.

18

Еще не вечер

Инструменты охраны правопорядка

Для

Стражей правопорядка Смит и Вессон

Производство Америки Собственность Америки

* Ручное оружие * Наручники * Велосипеды *

Смит и Вессон

Объявление, «Пистолеты и оружие», апрель 2002 г.

Смерть актеру!

За 26 лет жизни на Ближнем Востоке я никогда не читал столько злобных, угрожающих писем, адресованных мне. Во многих из них содержались призывы к моей смерти. А на прошлой неделе голливудский актер Джон Малкович приступил к действиям, заявив в Кембриджском Союзе, что был бы рад пристрелить меня.

Роберт Фиск, «Индепендент», 19 мая 2002 г.

Офицер несет готовые к использованию боеприпасы

Профессионалы в области охраны правопорядка сталкиваются с большим, чем когда-либо, разнообразием тактических ситуаций. Поэтому амуниция ТАР™ [85] от Хорнади быстро становится стандартом для оценки вооружений.

Хорнади разработал полную серию винтовок, ручного оружия и ружей, которые обеспечивают надежность, небывалую точность и высокую убойную силу.

Объявление, «Пистолеты и оружие для стражей правопорядка», апрель 2002 г.

Полковник Пайет еще никогда не казался Джерри таким молодым. Он щеголял в заломленной набок меховой шапке, в модном темно-зеленом шелковом костюме со светло-зелеными прожилками. Мешковатые брюки он заправил в мягкие сапоги для верховой езды. Оружейные ремни обхватывали оба его плеча и свисали с седла. В правой руке он держал саблю. Пара револьверов «Уэбли» сорок пятого калибра на бедрах, а в седельной кобуре — карабин «Мартини». За пояс заткнут черный с серебром казацкий кинжал.

Пайет оперативно поднял свои канадские гетманские части, и к тому времени, когда казаки добрались до лагун Бостона, в его подчинении находились пять эскадронов и ряд оснащенных самолетными автоматами тележек, которые тащили неоседланные кони; на конских спинах восседали беззаботные мальчишки, затащившие их в битву. Они двигались в соответствии с гениальным методом временных укатанных дорожек, придуманным инженерами бенгальских казаков.

Внушительные усы полковника делали его похожим на Иосифа Сталина, но темно-карие глаза были наполнены жизнью, которой Сталин не знал никогда.

Приблизившись к Джерри на крепком степном пони, он отсалютовал, убрал саблю в ножны и оглядел заболоченную местность. Хорошо обученный пони едва пошевелился.

— Мой дорогой монсиньор Корнелиус! Мы вам очень и очень рады. Как вам известно, у вас есть единоверцы здесь, в Новой Украине, хотя большинству из нас ближе более древние догматы православной церкви. Но при этом многие наши ребята — добрые католики и будут рады возможности исповедаться. Я в этом уверен. — Военные успехи сделали его веротерпимым. — У меня есть друзья и в Риме, и в Венеции. А у вас?