Между тьмой и пламенем. Часть 1 (СИ) - Элевская Лина

Это не стихийное пробуждение дара… но и не сознательный призыв к магии смерти. Змея только подняла голову и зашипела, но еще не впилась в душу…

Кэллиэн, не сознавая того, начал дышать глубоко и часто.

Тьма в нем рвалась наружу, вспомнив на чужом примере, каково это – упиваясь яростью, безгранично властвовать над жизнями жалких смертных…

Нет.

Он наблюдатель, но не участник.

Маг с усилием выровнял дыхание.

Чем ближе к завершению семилетнего обряда, тем чаще возвращается искушение прибегнуть к этой силе.

Интересно, кто это отметился…

Не удержавшись, все-таки протянул тонкий импульс…

Проклятье. Даскалиар…

Вампиреныш все-таки вляпался по самую макушку… Похоже, терпение юнца иссякло, и больше он не будет пытаться решить конфликт мирным путем. Его нежелание пачкать руки для вампира, да еще воспитанного его дражайшим дедулей – даже в трансе Кэллиэна передернуло, едва он вспомнил этого мерзавца – просто смешно. Нельзя сказать, конечно, что он совсем уж не понимал Даскалиара, но в такой ситуации проявлять мягкость просто нельзя.

Судя по этому стихийному выплеску, наследник императора наконец это понял… хотя, возможно, еще не осознал.

Кэллиэн вздохнул, уже зная, как поступит. Проверит их связь… и укрепит ее – раз уж юнец так красноречиво показал клыки.

В конце концов, он отвечает за этого недомага…

Кэллиэн выдохнул, концентрируясь и еще глубже погружаясь в транс. Воздух в легких закончился, и он нырнул с головой в льдисто-черную магию смерти, ища эту метку в самом себе, чтобы быстро прикоснуться к ней.

Короткая картинка-видение перед глазами. Йерихо. Знакомые скалы – граница Грована?.. По ним он как-то раз удирал от императорских ищеек, раздобыв для ар-лорда Дариэта один артефакт...

В узкой долине внизу военный лагерь… был. До того, как его разметало по окрестностям темной лавиной, а потом пожрало беспощадное пламя.

Ммм, сколько смертей… Тьма в нем одобрительно замурлыкала.

Да, немало, безмолвно согласился с ней Кэллиэн. Но эта сила утекает в никуда. Юнец убил, но не собрал жатву.

Связь сохранилась. Не сугубо ментальная (на его счастье), более глубокая, связывавшая не сущности, а два источника силы, два резерва.

Даскалиар давно привык к ней – и потому не почувствовал его присутствия. Кэллиэн осторожно влил в нее еще пару капель силы.

Вернулся в свое тело и сознание. Жадно вдохнул. Провел пальцами под носом, стирая кровь.

Ну, хоть не ручьем. Пара капель – ерунда…

Черная магия, в отличие от всех прочих, преотлично преодолевала даже такие расстояния. А это к тому же черная магия на крови… Можно было даже не сомневаться в том, что все получится. В конце концов, Кэллиэн знал ауру Даскалиара и формулу его крови как никто другой. Сколько раз он показывал ему запрещенные заклинания? Сколько раз сам проливал эту кровь в ходе очередного урока? Сколько раз рисовал из нее узоры на черном агате, показывая опаснейшие заклятья?

Даскалиар запоминал, усваивал, анализировал… и в итоге сказал, что прибегать к этим знаниям не желает.

Кэллиэн удивился тогда… Это же власть. Та самая власть, которой так жаждет ар-лорд Дариэт (к счастью, даром не вышел)… И вдруг потенциальный наследник престола заявляет, что ему она не нужна…

Тогда Кэллиэн впервые задумался о моральной стороне того, чем занимался все эти годы по поручению ар-лорда Дариэта. И понял, как от всего этого устал. У него не было настоящей жизни. Только приказы и отдых, который не приносил даже удовольствия. Он был цепным псом, которого бьют по морде, если он осмеливается ощериться на хозяина. А в случае бунта – попросту пристрелили бы в упор.

Но Даскалиар дал ему возможность убраться оттуда…

Впрочем, дело прошлое. Главное не это.

Если с молодым вампиром произойдет что-то серьезное, он об этом узнает. А пока лучше лишний раз не высовываться… и провести наконец этот демонов обряд.

Кэллиэну нравилась его мирная жизнь.

И даже ради Даскалиара он не собирался ей жертвовать. В случае инициации (а судя по этому выплеску, ждать осталось недолго) он ему поможет… но не более.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Маг снова расслабился, сконцентрировался, отрешаясь от всего лишнего, выдохнул– и опять погрузился во тьму, как в воду, позволяя ей обволакивать тело и сознание. Под ее покровом наконец можно было расслабиться, не ощущая ни привычного поводка, ни давления клятвы… Даже мысли были лишними. Как и дыхание.

Лишь через час, полностью укрепив и обновив резерв, приведя в порядок связи между телом и сущностью (а главное – укрепив поводок на собственной черной силе) Кэллиэн сделал первый свистящий вдох.

После этих обрядов затхлый воздух подземелья казался на удивление вкусным.

Теперь его аура ничем не отличалась от ауры любого другого темного мага. Ни следа чернильной тьмы с привкусом тлена. Ни намека на то, что он не совсем человек. И это исключительно благодаря заклинанию, наложенному ушлым магом, к которому его тогда привел князь Ламиэ.

От черной вампирьей крови он никогда не избавится… Но отказавшись от черной магии, возможно, сможет окончательно подавить свои вампирьи черты.

Если… если его расчеты и предположения верны.

***

Удар был внезапным, страшным и посеял смятение в их рядах. Многие усомнились в том, что будет мудро и дальше выступать против проклятого вампира… Малодушные трусы!

Но великий лорд Рагдар Эшшис Ад’Сехти никак не ожидал, что в их числе окажется его младший сын, который к тому же пострадал больше многих…

Этот лагерь был не только военным. В скромных, хорошо укрытых деревянных постройках жили семьи тех, кто служил или работал в Йерихо до мятежа – послов, дипломатов, торговцев. Принцесса обещала всем защиту и неприкосновенность…

И постройки действительно выстояли. Все, кто был в них, отделались легким испугом, несмотря на то, что пламя пожрало внешнюю обшивку. Щиты, проложенные между камнем и деревом, выдержали гнев будущего императора.

Но его двенадцатилетний внук именно в этот вечер сбежал, чтобы побродить по ночному лагерю. Эндара так и не нашли. А теперь, когда пришлось в спешке сниматься с места, вряд ли найдут. Удар был таким, что мальчишку, скорее всего, убило.

Боль переплеталась с яростным, хлещущим гневом.

И тот факт, что Натор теперь, вместо того, чтобы мстить, пытается выйти из игры, бесил главу рода до невозможности.

– Отец, при всем уважении, я считаю, что нам не следует открыто ввязываться в мятеж и тем более выполнять дурацкие приказы принцессы! Совершая покушение на мать будущего императора, мы переходим дорогу ему лично – и не только ему, но и его деду. Или вы забыли, что ар-лорд Дариэт – фактически король всех вампиров в этой огромной стране? За исключением разве что Селиэтов и их приближенных… Идя на поводу у принцессы, мы подставляем себя и свое государство под серьезный удар! Король тоже приказывал не влезать в личные разборки наследников и вампиров, и…

Но глава рода лишь отмахнулся от младшего сына.

– Из-за магического удара этого гаденыша мы уже потеряли моего внука, позволь тебе напомнить!

Лицо Натора исказилось, но он держал себя в руках.

– Это уже личное дело нашего рода, – жестко произнес лорд Ад’Сехти. – Кровь за кровь – и приказ принцессы прекрасно укладывается в наши традиции.

– К вампиру такие традиции! – вскипел Натор. Боль от потери сына по-прежнему терзала его и будет, наверное, терзать всегда, но он понимал, что идти на поводу у эмоций – плохая идея. К тому же он еще не утратил надежду его найти. Тело ведь тоже не было обнаружено. Если его оглушило, и Эндар просто забрел дальше в лес, не понимая, куда идет, у них есть надежда!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Главная беда – из-за силы удара магическое поле долины, и без того колебавшееся, исказилось окончательно. Это определенно была не чистая огненная магия…

Поисковые заклятья не работали. Эндар был далеко не единственным, кого не удавалось найти.