Весь Хайнлайн. Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

Тогда, почти незаметным движением и совершенно беззлобно, тот отвел руку Хью своим стержнем. Это был даже не удар, с такой силой нельзя было бы убить и мухи.

Хью вскрикнул от боли. Его рука горела как в огне и была полностью парализована.

— О боже!

Барбара тревожно сказала:

— Не нужно, Хью. Он не собирается причинить мне вреда.

Это действительно было так. С абсолютно безразличным интересом, с каким ветеринар мог бы осматривать кобылу, человек ощупал живот Барбары, затем приподнял одну из ее грудей, а в это время Хью исходил бессильной злобой, будучи не в силах помочь своей возлюбленной.

Наконец незнакомец закончил свое обследование, улыбнулся Барбаре и погладил ее по голове. Хью попытался забыть о боли в руке и сосредоточиться мыслями на своих познаниях в языке, который он когда-то изучал.

— Ви гаварить по-русски, гаспадин?

Человек взглянул на него, но ничего не ответил.

Барбара спросила:

— Sprechen sie Deutsch, mein Herr?

Тот только улыбнулся. Тогда Хью окликнул:

— Дьюк, попробуй испанский!

— О’кей. НаЫа usted Espacol, Senor?

Никакого ответа.

Хью вздохнул.

— Кажется, мы исчерпали наш запас.

— Мсье, — вдруг произнес Джо, — Est-ce que vousparlez la longue frangaise?

Человек обернулся:

— Tiens?

— Parlez-vous frangais, monsieur?

— Mais oui! Vous etes frangaise?

— Non, non! Je suis americain. Nous sommes tous americans.

— Vraiment? Impossible!

— C'est vrai, monsieur.Je vous en assure — и Джо указал на опустевший флагшток. — Les Etats-Unis de L'Amerique[13].

Далее за разговором следить стало трудно, так как обе стороны углубились в дебри ломаного французского. Наконец они умолкли.

Джо сообщил:

— Хью, он предложил мне… приказал мне пойти с ним в палатку и говорить там. Я попросил его сначала освободить вас всех, но он ответил «нет». Вернее, «нет, черт возьми».

— Тогда попроси его освободить женщин.

— Попробую. — Джо сказал человеку какую-то длинную фразу. — Он говорит, что беременная женщина — Барбара — может сесть на землю. А «жирная» — он имеет в виду Грейс — должна пойти с нами.

— Отлично, Джо. Ты там договорись про нас.

— Попробую. Я не слишком хорошо его понимаю.

Все трое отправились в павильон. Барбара села и даже вытянула ноги. Но Хью невидимые путы держали по-прежнему надежно.

— Отец, — с тревогой в голосе произнес Дьюк. — Это наш шанс, пока рядом нет никого, кто понимал бы по-английски.

— Дьюк, — устало ответил Хью, — ты разве не понимаешь, что все козыри у них на руках? Я думаю, что мы останемся в живых до тех пор, пока не рассердим его — и ни минутой дольше.

— Так ты, значит, даже не хочешь попытаться оказать сопротивление? А как же тогда насчет той чепухи, которую ты так любил нести, — о том, что ты свободный человек и всегда собираешься оставаться им?

Хью потер получившую удар руку.

— Дьюк, я не буду с тобой спорить. Но если ты что-нибудь такое начнешь, нас всех убьют. Вот так я оцениваю положение.

— Значит, все это было чистым трепом, — презрительно сказал Дьюк. — Ну что ж, я лично ничего не обещаю.

— Прекрасно. И хватит об этом.

— Скажи мне, отец, каково это: испытывать чью-то власть над собой, а не властвовать над другими?

— Мне это не нравится.

— Мне тоже это не нравилось. И я никогда не забывал этого. Надеюсь, ты нажрешься этого досыта.

— Дьюк, ради бога, перестань пороть всякую чушь, — сказала Барбара.

Дьюк взглянул на нее.

— Хорошо, я замолчу. Ответь мне только на один вопрос. От кого у тебя будет ребенок?

Барбара не ответила. Хью промолвил:

— Дьюк, если нам удастся выкрутиться, обещаю, что разделаю тебя под орех.

— В любое время, старик.

Они замолчали. Барбара дотянулась до Хью и потрепала его по ноге.

Около кучи их пожитков собрались пятеро и внимательно разглядывали их. Подошел шестой и отдал какой-то приказ. Они разошлись. Тогда он сам осмотрел пожитки, затем заглянул в убежище и исчез внутри.

Хью услышал шум воды и увидел, как по руслу ручья пронеслась коричневая волна.

Барбара подняла голову.

— Что это?

— Нашей плотины больше нет. Но это уже не имеет значения.

Спустя довольно продолжительное время из павильона вышел Джо, совершенно один. Он подошел к Хью и сказал:

— Это просто поразительно, по крайней мере то, что я уразумел. Мне было далеко не все понятно, так как он говорит на ломаном французском, да и я знаю язык недостаточно хорошо. Но вот что я узнал: мы находимся на территории частного владения.

Он предполагает, что мы беглые преступники. Правда, слово какое-то другое, не французское, но смысл именно такой. Я попытался убедить его — и надеюсь, успешно, — что мы ни в чем не виноваты и попали сюда не по своей воле.

Во всяком случае, он ничуть не сердится, даже несмотря на то, что формально мы преступники: бродяжничество, разведение растений там, где сельское хозяйство запрещено, постройка плотины на чужой земле и все такое прочее.

Думаю, для нас все кончится хорошо, если мы будем делать то, что нам велят. Он находит нас любопытными — и нас, и то, как мы попали сюда, и все остальное.

Джо взглянул на Барбару.

— Ты помнишь свою теорию насчет параллельных вселенных?

— Наверное, я была права, да?

— Нет. Хотя я еще не во всем разобрался, но одно могу сказать с уверенностью. Барбара, Хью, Дьюк, слушайте! Это наш, наш собственный мир!

— Джо, это просто непостижимо! — воскликнул Дьюк.

— Сам спорь с ним. Но он знает, что я подразумеваю под Соединенными Штатами, знает, где находится Франция. И так далее. Это не вызывает никакого сомнения.

— Ну… — Дьюк запнулся, — все, конечно, может быть. Но есть еще один вопрос. А где моя мать? Как ты мог оставить ее наедине с этим дикарем?

— С ней ничего плохого не случилось, она обедает с ним. И похоже, очень довольна происходящим. Не беспокойся, Дьюк, все будет в порядке — так мне кажется. Как только они закончат трапезу, мы отправимся.

Некоторое время спустя Хью помог Барбаре усесться в одну из странных летающих машин, затем и сам устроился в другой, позади пилота. Он обнаружил, что сиденье весьма удобно, а вместо предохранительного ремня имелось все то же поле, охватившее, едва он уселся, нижнюю часть тела подобно зыбучему песку. Пилот, удивительно похожий на Джо молодой негр, оглянулся, затем бесшумно поднял аппарат в воздух и присоединился к формирующемуся в воздухе большому прямоугольнику. Хью заметил, что почти в половине машин пассажиры были белые, пилоты же были темнокожие, всех оттенков, начиная со светло-коричневого яванцев и кончая иссиня-черным уроженцев острова Фиджи.