Имя мое — память - Энн Брашерс

— Чтоб тебя, — пробормотал он.

Иоаким не причинит Софии вреда. По крайней мере, пока. В этом состояла единственная выгода от притворства Иоакима. Пока он остается Дэниелом, он не будет причинять ей вред. Однако при появлении настоящего Дэниела ситуация прояснится.

Когда он шел от самолета в Истапе, солнечный жар словно давил ему на спину, пригибая к земле. Дэниел стоял в петляющей очереди весенних отпускников, которые уже успели загореть и пили текилу из бумажных стаканчиков. Он же всем своим видом — начиная с сумрачного выражения лица и кончая темной зимней одеждой, которую ему некогда было переодеть, — олицетворял собой мрачность. Соображал, как ему объясниться на своем кастильском диалекте восемнадцатого столетия с таможенником и попросить того поставить его в начало очереди.

В городе, заполненном полупьяными туристами, невозможно было чего-либо добиться. Никто, кроме него, не торопился. Дэниел потратил полтора часа на то, чтобы взять напрокат машину. Он едва не отказался от этой затеи, но понимал, что автомобиль ему понадобится позже. «Не суетись, — постоянно напоминал он себе. — Он не сделает ей ничего плохого. До поры до времени».

Оказавшись в городе, Дэниел нашел ее довольно быстро. Город оказался не таким уж большим, и там было совсем немного роскошных отелей. Если он сомневался, была ли это ловушка или же Иоаким хотел, чтобы его нашли, достаточно было лишь взглянуть на имя и фамилию, под которыми тот зарегистрировал их в отеле «Гранд империал»: мистер и миссис Дэниел Грей. Дэниела это разозлило.

Исконный, реальный и настоящий Дэниел ждал в холле отеля, изучая план здания, пока наконец не увидел знакомое лицо. Не это лицо желал он увидеть, но для него все стало ясно. И хотя он знал, кто станет самозванцем, тем не менее его это потрясло. Мужчина из «Озерных моряков» с хорошей стрижкой и развращенной душой при личной встрече производил странное впечатление. В его душе было нечто такое порочное, что Дэниелу обычным путем было трудно его распознать. Однако Дэниел знал: это он, и со временем отвращение не исчезло. Именно этого он и опасался, и вот оно произошло.

— Вы продаете здесь сигареты? — услышал он, как Иоаким обращается к консьержу.

Иоаким не утруждал себя испанским. Служащий указал ему на лавку за углом.

— Вы не продаете их тут?

— Нет. Извините, сэр, только на улице.

Иоаким вышел за дверь, а Дэниел подошел к стойке.

— Номер комнаты мистера Грея, пожалуйста, — по-испански попросил он.

— Я не могу сообщить вам номер комнаты, сэр, — вежливо произнес молодой человек. — Но я могу вас соединить.

— Да, будьте добры.

Он пристально наблюдал, стараясь увидеть набранный номер. Служащий проговорил в трубку несколько слов и потом обратился к Дэниелу:

— Миссис Грей на месте, а мистера Грея нет.

Дэниел покачал головой.

— Я подойду к вам позже.

Как только служащий отвернулся, он стал подниматься по лестнице. Взбежал вверх на шесть пролетов. На лестнице было очень жарко. Если здесь и были кондиционеры, то только в номерах. Он нашел комнату с номером 632 и постучал.

— Да? — раздался напряженный знакомый голос.

— Обслуживание номеров, — сказал Дэниел.

Ожидая, когда София подойдет к двери, он очень волновался. «Ну, пожалуйста, открой дверь», — мысленно просил он. Времени оставалось немного.

Что она подумает, увидев его? Впервые за долгое время у него возникло ощущение, будто он входит в свою жизнь, а не просто околачивается у двери. Если только она впустит его. Дэниел надеялся на это.

Она сидела на кровати в купальном халате, обхватив руками колени. Дэниел требовал, чтобы она держала окна закрытыми, и включил кондиционер на полную мощность, но он, к счастью, ушел. Она быстро приняла душ и распахнула большие старомодные окна со створками, в которые сразу ворвался ветер с моря.

Она как-то пережила одну ночь, но не знала, сумеет ли пережить еще шесть. Она не могла с ним спать. Ее трясло при мысли, что надо заниматься с ним сексом, и она буквально не могла уснуть рядом на одной кровати. Накануне вечером они поздно вернулись в отель, и она была слишком возбуждена, чтобы уснуть. В конце концов задремала с книжкой в руках в кресле и задолго до рассвета в испуге проснулась. Хотя винила она в основном себя, это не изменило ее отношения к нему. Она придумала глупые отговорки — у нее месячные, притом обильные, у нее бывают спазмы — вся эта чепуха, которую говорит девушка, чтобы изводить мужчину. Уже не в первый раз она использовала подобные отговорки, но ничего не могла с собой поделать. Она не могла с ним спать.

Разумеется, он был раздосадован. Девушку не берут с собой в Мексику для того, чтобы позволить ей спать в кресле с книгой. Он не делал ей ничего плохого, но все же рядом с ним она чувствовала себя неуютно. Физически ощущала его изменчивость, которую прежде не замечала. Он вышел купить сигарет, и она почувствовала облегчение хотя бы от того, что на пару минут останется одна. У нее возникла идея сбежать из отеля и отправиться домой. Господи, что с ней происходит? Что бы сказала Констанция?

«Мне жаль, Констанция. Я старалась открыть ему душу, правда старалась. Но боюсь, он не сделает меня счастливой».

Если посмотреть на ситуацию под правильным углом, то можно уловить в этом какое-то благо. До того, как он нашел ее, жизнь ее зашла в тупик. Без него она не могла двигаться вперед. Полагала, что никогда не сможет преодолеть свое чувство к нему. Но теперь, будучи с ним, она знала, что сможет это сделать. Теперь, когда она находилась с ним, ее прежний романтический настрой казался ей нелепым. Вопреки тому что она на шесть дней застряла с ним в номере отеля в Мексике, она смогла преодолеть это чувство. Она была в состоянии с энтузиазмом и большой долей облегчения представить себе жизнь без него. Правда, ей было неловко перед Констанцией и Софией, что она не приняла их наследства. И хотя этот новый дерзкий мир показался ей многообещающим, но потом он ее разочаровал. Видимо, это к лучшему. Она могла, в конце концов, не оглядываясь назад, вернуться к старому миру.

Услышав шаги за дверью, она упала духом. Ей не хотелось, чтобы он так скоро вернулся. Удивилась, что он стучит.

Она ничего не заказывала. Заказал ли он что-нибудь? Она приблизилась к двери. Дэниелу она не стала бы открывать дверь в купальном халате, а вот прислугу не стеснялась. Она ожидала увидеть незнакомого человека с подносом. Взглянув на него, она воскликнула:

— О господи!

— Привет, — нервно произнес он и выглянул за дверь.

— Дэниел, — прошептала она.

То был призрак, но этот призрак потел, нервничал и оставлял на темном коврике пыльные следы.

— Ты меня помнишь?

— О господи.

Неужели он снова каким-то образом изменился? Или вселился в другое тело? Вернул себе прежнее? Как это происходит? Что возможно, а что нет? Но она видела его глаза, подбородок, плечи, шею, руки, понимая, что это совершенно не тот человек, который ушел за сигаретами. Это он.

— Извини, что так неожиданно нарушил твой отпуск. Ты поедешь со мной?

— Куда?

— Прочь отсюда.

У него был такой вид, словно он вот-вот выскочит из кожи. Она сообразила, что следует поторопиться.

— Вот… в таком виде? — Она взглянула на свой халат.

— Да.

— Прямо сейчас?

Ее сердце готово было разорваться — прежнее романтическое сердце.

Послышалось треньканье лифта, поднявшегося на их этаж.

— Прямо сейчас.

Она быстро вышла из номера, и он тихо прикрыл за собой дверь. Лифт находился в конце коридора, но можно было услышать, как открываются его двери. Он взял ее за руку, и она босиком двинулась вслед за ним. Она услышала неподалеку за собой шаги и звук отпираемой двери. Он остановился перед какой-то дверью рядом с лестничной клеткой. Открыв ее, он потянул за собой Люси. Это было подсобное помещение. Дэниелу удалось запереть дверь изнутри.

Они стояли в темноте, и она пыталась отдышаться.

— Мы убегаем от парня, с которым я сюда приехала? — прошептала Люси.

— Да. Ты не против?

— Нет.

— Хорошо. — Дэниел стоял близко от нее, и она слышала его дыхание. — Извини, что я так неожиданно, — пробормотал он.

Люси рассмеялась. Звук этот показался ей странным, словно никогда прежде она не смеялась.

— Вот уж действительно.

Он улыбнулся этой вспышке эмоций, но поднял руку, призывая ее к тишине.

Биение сердца отдавалось у нее в горле и спускалось вниз, к животу. Мысль, что человек, с которым она сюда приехала, — это Дэниел, теперь казалась ей абсурдной.

— Не могу поверить, что ты здесь, — прошептала Люси. — Ты здесь? Все еще жив? Или я воображаю тебя?

Она перестала смеяться, и из глаз ее закапали слезы.

Дэниелу хотелось обнять ее, но он сдержался. Он утратил веру в себя. В прошлый раз бездумно поддался своим порывам. Дэниел не хотел вновь допустить ту же ошибку. Он был стар, как камни, и, подобно камню, был не в состоянии разгадать причину ее слез. И вообще, он ничего больше не понимал в любви.