Будущее уже началось: Что ждет каждого из нас в XXI веке? - Брюс Стерлинг

То же самое относится и к биологическому и химическому оружию, полубогам того же мифа, лишь с операционной системой подешевле. Микробам и газам всегда не хватало мифического ореола атома, потому что они так дешевы и просты в изготовлении. Некоторые горят желанием производить и применять это оружие, как продемонстрировали поклонники культа Аум Синрикё, когда рассыпали сибирскую язву и отравляли станции токийского метро зарином.

Геноцид, однако, – это не государственный переворот. У секты Аум Синрикё нет никаких шансов прийти к власти в Японии. И не только потому, что все ее члены были сумасшедшими, им просто было недостаточно людей для управления страной.

Применение биологического и химического оружия вполне может быть осуществлено в мрачной, отравленной слежкой разведки стране, где по-деловому втянут носом отравленный воздух и профессионально отдраят все поверхности швабрами с хлопчатобумажными тряпками. Но какую пользу извлекут из этого злоумышленники? Отдельные люди могут отправиться на поклон к рэкетирам, так как знают гангстеров лично. Но организованному государству будет трудно торговаться с законспирированной бандой коварных отравителей. Проблема лежит гораздо глубже понятий о национальной гордости и государственном престиже – не существует надежных способов подтверждения опасений. Невозможно понять, кому платить. Невидимые люди не могут гарантировать окончания конфликта. Местная мафия может и хочет безжалостно уничтожать соперничающие группировки, однако участники «газового» международного сговора не смогут защитить собственную территорию. Не имея ни законов, ни кодексов, ни традиций, ни законодательной процедуры, они не могут реально управлять даже собственными членами. Таким образом, подпольные организации весьма ненадежные партнеры в переговорах. Они способны на грубейшие акты насилия, но у них нет средств и возможностей последовательно добиваться своих целей.

Эпидемии по своей природе – очень ненадежное оружие, так как моментально распространяются на обе враждующие стороны. Каково условие победы в войне заразных болезней? Чума, возможно, является, а может быть, и нет «худшей из бомб человечества», но она, несомненно, худшая судьба для человека. Страны с организованными правительствами и системой общественного здравоохранения последними, а не первыми падут под напором бактерий и вирусов.

Худшей гримасой планов массового уничтожения является фактор сопричастности. Гранд Гиньоль оставляет страшные моральные шрамы, но что во втором акте? Нужна действительно фантастическая самонадеянность, чтобы решить, что ваши соратники являются единственными людьми, способными использовать это ужасающее оружие. Если этот вид «оружия» будет применен хоть раз, обязательно найдутся желающие это повторить. Удачный шантаж гарантирует продолжение. Вскоре возникнут новые террористические организации, также вооруженные газами и микробами. Их цель почти наверняка будет прямо противоположна целям первых террористов, уж очень сильно они будут на них злы, и они не захотят на публике ударить в грязь лицом.

Если начнется всеобщая хаотичная бойня, она закончится там, где острее всего в мире ощущаются разрушительные силы, – внутри беспорядка. Эпидемии не принесут особой пользы в шантаже богатых, здоровых стран. Больше смысла использовать заразу для разрушения бедных, уязвимых стран, чтобы сделать их неуправляемыми. Честно заработанная репутация постоянно нездоровых стран создаст выгодную зловещую завесу. Эпидемия удержит от вмешательства назойливые международные силы охраны правопорядка, наряду с докучливыми деятелями из благотворительных организаций и прочих глобалистов. Потом, в зараженных областях можно выращивать наркозелье, экспортируя эту заразу жаждущим потребителям всего мира. Подобный подход должен принести большие деньги.

Некоторые сторонники теории «асимметричной войны» утверждают, что по мере развития человеческого знания все меньшие и меньшие группы смогут получать и использовать все более и более страшное оружие. По логике мы неизбежно придем к выводу, что один башковитый парень в своем подвале сможет уничтожить весь мир. И такова наша участь. Достаточно разумные, чтобы сжигать все по прихоти, мы, люди, никогда не задумываемся о создании пожарной команды.

Есть нечто, приводящее к подобным мыслям, к мрачным подозрениям, что особи нашего вида способны до смерти перехитрить самих себя, потому что человеческое знание попросту несовместимо с выживанием человечества. Ядерная физика пока не сыграла с нами подобной шутки, но, без сомнения, любое направление научных исследований, продвинувшихся достаточно далеко и глубоко, принесет нам подручный метод массового уничтожения. Это экзистенциальная дилемма.

Если это действительно нам предначертано, мы должны честно раскрыть глаза на самые мрачные предположения. Что ж, хорошо, это вполне может оказаться группка фанатиков, вооруженных дешевыми, но смертельными технологиями, которая радостно подвергнет страшному концу всех и вся, включая самих себя. Мы, люди, будем ввергнуты в новую мрачную эру благодаря абсолютному злу и нашему врожденному безумию. Если такое случится, мы встретим свою судьбу. Мы будем ее достойны. Это значит, что мы просто не созрели до такой серьезной задачи, как оставаться разумными, интеллигентными и цивилизованными. По прошествии нескольких эпох, возможно, на сцену выйдут еноты и наверняка справятся со своей ролью лучше, чем мы.

А теперь давайте забудем об этой перспективе. Не стоит мрачно сосредоточиваться на последней и самой впечатляющей версии апокалипсиса. Предрекать, что часы всего мира остановятся лишь потому, что сломались наши наручные, – значит потворствовать собственной лени. Если оглянуться назад, то нет никого глупее антиобщественного пророка, разглагольствующего о Великом потопе, который должен очистить мир от людских грехов.

Когда приходит «второе детство», оно же Полузабытье, оказывается, что мы еще отскоблили не все черноты с поверхности алмаза. Человечество, возможно, и погрязло в грехах, но не стоит уж слишком наговаривать на себя. В этом мире есть и гораздо более страшные силы, чем наша страсть к самоуничтожению.

Для большего понимания хрупкости и случайности жизни достаточно поднять голову. Я имею в виду возможность глобальной космической катастрофы.

Это требует определенных умственных усилий, но важно понять объективный факт, что космос не имеет моральных обязательств в отношении выживания человечества. На соответствующей шкале наша планета – частица космической пыли.

Пока кажется не слишком правдоподобным, что наше Солнце неожиданно вспыхнет гигантским костром, который поджарит Землю, но если это случится, у нас нет достойного ответа. Мы совершенно никак не можем повлиять на «плохое поведение» собственного Солнца. Как бессильны и по отношению к другим ближайшим звездам. Если где-нибудь по соседству в галактике вспыхнет суперновая, нас зальет потоком смертоносных космических лучей, и мы будем обречены.

Насколько мы можем судить, этого не случалось в окрестностях нашей галактики уже четыре миллиарда лет, но это обязательно произойдет. Если бы звезды не взрывались, Земли попросту не было бы. Каждый земной элемент тяжелее железа возник из остатков взорвавшихся звезд. Мы изготовлены из взорвавшегося звездного мусора.

Более того, в нашем окраинном секторе внешнего космоса множество гигантских летающих гор изо льда и камня, большинство которых не исследовано и безымянно. Общество belle epoque в 1994 году пережило чувствительное потрясение, когда комета Шумейкера-Леви при всем честном народе с грохотом обрушилась на Юпитер. Она раскололась на двадцать одну глыбу, и если хотя бы один из осколков полуторакилометрового диаметра врезался не в Юпитер, а в Землю, то остался бы кратер, по площади превосходящий Вашингтон, а по глубине – двадцать поставленных друг на друга памятников Вашингтону. Случись такое, вы, без сомнения, не читали бы этого. Все выжившие дрожали бы под черными, промозглыми, насыщенными кислотой небесами «вынужденной зимы».

Мы записали произошедшее с Юпитером на пленку. Но подобные события зафиксированы и в летописи наших, земных, окаменелостей. За время своей длинной истории жизнь на Земле пережила пять катастроф первого класса. Во время катаклизма 438 миллионов лет назад погибло 85 процентов всего, что росло, дышало и двигалось. Девонский период 467 миллионов лет назад ознаменовался столь же жестоким концом, когда было утрачено 82 процента видов животных и растений. Третья и самая страшная катастрофа случилась 250 миллионов лет назад в конце пермского периода. Во время этого ужасающего события на Земле погибло 96 процентов всего живого; тогда, невозможно в это поверить, едва не перевелись тараканы. Триасовый период 208 миллионов лет назад завершился четвертой страшной оргией смерти, уничтожившей три четверти всех организмов. Великое бедствие номер пять – известное событие на границе мезозойской и кайнозойской эр, заслужившее наибольшего внимания, потому что вызвало массовое вымирание таких фотогеничных динозавров. Оно привело к потере добрых 76 процентов всего живого.