Десять вечеров - Сборник сказок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А судья стал требовать: сознайся да сознайся, что утаил новогодний сон. Но Хатикоробэй упёрся на своём: не видел я сна, которого не видел. Разгневался судья и велел привязать Хатикоробэя к верхушке сосны на горе Готэн. Качает его там холодный ветер.
Ночью вдруг прилетел тэнгу, кружась и порхая в воздухе, словно большая птица, и опустился на сосну.
– Эй, кто тут? Отзовись!
– Это я, Хатикоробэй.
– А зачем ты здесь ночью на верхушке дерева?
– Да вот принуждает меня судья сознаться, что я видел сон, которого не видел, и велел привязать меня к сосне.
– Ах ты, бедняга! Я развяжу тебя.
– Спасибо тебе, господин тэнгу, от всей души спасибо. Но скажи мне вот что: как ты летаешь по воздуху? Верно, мудрёное это дело!
– И вовсе нет, наука здесь небольшая. Каждый может так летать, кто владеет сокровищем тэнгу.
– А что это такое, сокровище тэнгу?
– Вот оно, погляди. Видишь эту палку? На вид простая, но есть у неё чудесное свойство. Когда хочешь взлететь на небо, надо махнуть палкой и сказать: «Ситяракатянтян, ситяракатянтян». А надо тебе спуститься вниз, махни палкой и скажи: «Одзуйдзуйнодзуй, одзуйдзуйнодзуй». Только и всего. Но вот что я тебе скажу! Ты уверяешь, будто не видел сна, а на самом деле видел, да ещё какой! Хочешь меняться со мной? Ты мне отдашь свой вещий сон, а я тебе – чудесную палку?
– И правда, эта палка – чудо из чудес. Пожалуй, давай меняться. Но покажи наперёд, какова-то она на деле.
– На, попробуй, – сказал тэнгу и отдал чудесную палку.
Хатикоробэй крикнул: «Ситяракатянтян, ситяракатянтян!» – взмахнул палкой и легко взлетел в небо. Понравилось ему, летает, летает, а назад не спускается. Ждал его тэнгу, ждал и завопил громким голосом:
– Хатикоробэй, довольно, верни мне моё сокровище. Не надо мне твоего сна, только отдай палку.
Но Хатикоробэй летел всё дальше и дальше. Что мог поделать бедный тэнгу?
Долго бы ещё носился в воздухе Хатикоробэй, но есть захотелось. Надо было спускаться вниз. Сказал он: «Одзуйдзуйнодзуй, одзуйдзуйнодзуй», – взмахнул палкой и очутился на земле в городе Нумата.
Смотрит Хатикоробэй по сторонам, где бы ему поесть. А неподалёку стоит дом, на нём треугольная вывеска с надписью: «Харчевня „Три угла“».
«Вот тебе на, странная вывеска! Что бы это значило? – думает Хатикоробэй. – Зёрна гречихи – треугольные: может, здесь гречневой лапшой кормят?»
Постучал он в дверь.
– Эй, кто тут хозяева! Нельзя ли поесть у вас гречневой лапши?
На стук вышел хозяин с заячьей губой.
– Пожалуйте в дом, вот сюда, вверх по лестнице.
Поднялся Хатикоробэй в верхнее жильё и очутился в треугольной комнате.
Спрашивают его:
– Не угодно ли сначала в бане помыться?
Пошёл он в баню. Стоит там треугольный чан, а Заячья Губа огонь под ним разводит. Выкупался Хатикоробэй.
– Ну, теперь несите мне лапши, да побольше!
Поставили перед ним столик. Глядит Хатикоробэй: и столик-то диковинный – с тремя углами.
– Э, видно, у них тут всё на три угла.
Начал Хатикоробэй уплетать за обе щеки лапшу. Вдруг откуда ни возьмись запрыгала по столу треугольная лягушка: шлёп, шлёп, шлёп. Только кончил он есть, как Заячья Губа подал счёт. А денег у Хатикоробэя, как на грех, ни гроша.
– Не стоит эта лапша денег, по ней лягушка прыгала. Не буду платить.
– Вот ещё, выдумал! На дармовщину поесть захотел. Давай деньги!
Заспорил Заячья Губа с Хатикоробэем и схватился с ним врукопашную.
Получил Хатикоробэй тумака и скатился с лестницы. Как ударился лбом о треугольный столб! Вскочила у него на лбу треугольная шишка. От боли Хатикоробэй охнул и открыл глаза… Какое счастье! Всё было только сном!
А приятель спрашивает:
– Так что же приснилось тебе в новогоднюю ночь?
Рассеянный
Жил некогда один человек, на редкость рассеянный и суматошливый. Как-то раз собрался он пойти в храм бога Инари84 на праздник и говорит своей жене:
– Жена, завтра я пойду в храм бога Инари. Приготовь мне с вечера моти85 на дорогу. Мне идти далеко.
Утром он встал рано, до рассвета. Жена ещё лежала в постели.
– Жена, а жена! Где моти?
– У окна.
А ему послышалось: «У очага!»
Пошарил он у очага и нашёл круглый горшочек, в котором жена держала краску – зубы чернить. Впопыхах он решил, что отыскал моти.
– Жена, а жена! Где платок – завязать моти?
– На полочке.
А ему послышалось: «На постели».
Поискал он на постели, нашёл широкий женин пояс и думает – платок. Завязал в него горшочек и привесил к поясу. А за пояс вместо ножа деревянный пестик засунул.
– Жена, а жена! Где моя плетёная шляпа?
– Поищи на кухне.
Поискал он на кухне, нашёл соломенную корзину и надел её себе на голову.
Потом стал обуваться. На правую ногу надел носок86, а на левую – забыл. На левую ногу надел сандалию, а на правую – забыл. Так и вышел из дому.
Идёт рассеянный по дороге. Начал день заниматься. Попалась ему на пути деревня, а люди там показывают на него пальцами и смеются.
– Глядите! Глядите! Вон идёт какой-то чудак с корзиной на голове. И откуда только у него такая невиданная шляпа!
Он подумал:
– Про кого это говорят?
Оглянулся назад, никого нет.
– Неужели про меня?
Снял шляпу, взглянул – вот тебе и на! Да это не шляпа, а корзина. Забросил он её подальше в траву.
Шёл, шёл, и снова деревня на дороге. Опять люди смеются.
– Смотрите, как этот прохожий обулся! С пьяных глаз, что ли?
Поглядел – правда. Отошёл он от деревни, разулся, забросил в траву носок с сандалией и пошёл босиком.
Опять деревня на дороге. Люди на него показывают:
– Смотрите! Берегись, заколет! Вот чудак, пестик за пояс заткнул!
Посмотрел – и в самом деле у него за поясом деревянный пестик. Отошёл он от деревни и забросил пестик в поле.
Пришёл рассеянный в храм, видит: у ворот храма амулетами торгуют. Было у него с собой сто монов. За амулет хотел он отдать три мона, а на остальные выпить и погулять, да опять впопыхах ошибся. Три мона оставил себе, а девяносто семь бросил в ящик для сбора денег. Что будешь делать? Взять назад совестно, а на три мона не попируешь. Пошёл он за горку позади храма, где народу не было. Развязал узелок с едой – глядь, а там пустой горшочек.
Схватил
