Кремлевская пуля - Алексей Макеев

– Ладно, сгодится как еще одна рабочая версия. Вопрос в том, как мы ее будем отрабатывать. Бывших полицейских по Москве пруд пруди. А если он приехал издалека, то искать именно по этому признаку – гиблое дело. Но заметочку себе в голове оставим, когда будем отрабатывать связи погибшего. Давай обратимся к кое-каким прошлым нашим делам. Например, к тому, по которому ты в свое время в Саратов ездил.

– Дело черных хирургов? Не вижу связи.

– Почему же? – возразил Крячко. – Связей хоть отбавляй. Специальный инструмент, например. Ты ведь не исключаешь такой возможности, что эти люди даже изобрели и изготовили специальный инструмент? Из соответствующей стали, с хорошей закалкой, строго определенной заточкой.

– В таких условиях извлекать органы? – с сомнением спросил Гуров. – Это нереально. Антисептика! Микробы! Грязь. Они должны были сначала в стерильных условиях его выпотрошить, а уж потом выбрасывать тело. Да и органы бомжа или алкаша не являются особой ценностью. Скорее наоборот.

– А если это чисто проверка инструмента? – продолжал настаивать на своем Крячко. – Испытания? В морге нельзя, там свидетелей полно. На мясных складах тоже. Там любая служба безопасности сразу засечет и пришьет попытку кражи. А тут – милое дело. И инструмент опробовали, и полицию на ложный след навели. Чистая работа. Убедились, что режет, пилит.

– Натяжки, Стас! – возразил Гуров. – Зачем изобретать инструмент, когда в хирургии все давно сделано. А если добычей органов решили заняться люди, далекие от хирургии, то у них ничего не получится. Сам подумай. В наше время не раздобыть такой ерунды, как хирургический инструмент?

– Ладно, с экзотикой не получилось. – Крячко хмыкнул. – А как насчет сокрытия следов преступления путем убийства невольного свидетеля. Антураж создан опять же с целью нас запутать и навести на ложный след. Бомж мог видеть все, что угодно.

– Только не квартирную кражу или другую мелочь. Вот тут я согласен, Стас, надо в план работы вставить задание ребятам порыться в сводках и выбрать значимые преступления. Может, где-то рядом бомжи и крутились. – Гуров замолчал и пристально посмотрел на Крячко. – Слушай, Стас, а ты помнишь, лет десять назад было у нас с тобой дело?..

– Черная вдова?

– Точно, ты так назвал тогда Караваеву, кажется.

– Помню. – Крячко почесал затылок. – Думаешь, есть некая аналогия?

Оба хорошо помнили это дело, потому что тогда сыщики столкнулись с совершенно непостижимой ситуацией. Спустя пятнадцать лет женщина разыскала человека, который совратил ее несовершеннолетнюю дочь. А потом на семейном совете они решили оставить ребенка забеременевшей девочки, чтобы не уродовать организм абортами. Слишком велик был срок, когда они спохватились.

Дочь умерла при родах. Мать пятнадцать лет потратила на то, чтобы разыскать негодяя и убить его. Правда, тогда случилось еще кое-что неприятное, но суть была примерно такова.

– А почему нет? Необязательно беременная дочь, но принцип может быть тот же. Нечто некрасивое, содеянное в далеком прошлом. Я бы сказал даже, что преступное. А потом нашелся человек, который решил отомстить. Он сделал это сам, причем в таком страшном виде, потому что вина была не менее ужасна. Может, мститель просто нанял профессионала, который вот так с выдумкой, творчески подошел к исполнению заказа. Может такое быть?

– Ладно, – согласился Крячко. – Пороемся в прошлом погибшего, когда нам посчастливится установить его личность. Кстати, Лев Иванович, тут ты мог и в точку попасть. В свете этой гипотезы вполне объяснимо выглядит и труп, изуродованный до неузнаваемости. Перестраховка. Чтобы не узнали и не порылись в прошлом. Дополним наш план работы и этим направлением.

Пули ударялись в камни, лежащие вокруг, и с тошнотворным визгом уходили куда-то вверх. В лицо и по рукам били осколки валунов. Но думать о них было некогда.

Спецназовцы крутились, как ужи на сковородке, и били короткими точными очередями то в одном направлении, то в другом. Боевики прорывались со всех сторон группами по три-четыре человека. Несколько раз чудом удавалось предотвратить бросок ручной гранаты.

Майор Игнатьев был ранен уже во второй раз, но упорно продолжал стрелять. Каждый ствол был на счету, потому что бандиты зажали группу в каменистом распадке и отходить теперь было некуда.

– Леха! – крикнул Игнатьев лейтенанту Ломакину. – Иди сюда!

Лейтенант броском преодолел простреливаемое насквозь пространство и упал рядом с командиром. Кровь из рассеченной щеки заливала лицо молодого офицера, глаза лихорадочно блестели. Парень стал похож на какого-то вурдалака, но держался очень хорошо, головы не терял. Контрактники ему верили.

– Леша, надо закрепиться вон на тех камнях. – Игнатьев повел левой рукой, которую зацепила пуля, и поморщился. – Оттуда обзор лучше. Если не найти брешь в их рядах, то нам жить всем осталось минут тридцать. Пока патроны не кончатся.

– Прорываться? У нас четверо раненых, товарищ майор! Куда нам с ними…

– Молчи, Леша, и слушай меня! – Майор, побледневший от потери крови, пытался перекричать грохот боя. – Возьми с собой одного бойца, самого крепкого и выносливого. Вам надо вырваться любой ценой. Хоть одному из вас. Связь нужна, лейтенант! Кто-то должен подняться наверх, хоть на триста метров из этого распадка. Там рация может взять, понимаешь? Надо вызвать помощь, вертушки. Мы обозначимся ракетой, и они ударят вокруг. Один у нас выход, Леша, другого нет.

Лейтенант несколько секунд смотрел на майора, потом повернул голову и взглянул на нагромождение камней слева и вверху. Оттуда их позицию поливали автоматные очереди. Именно с этого места бандиты уже дважды пытались достать группу из РПГ. Обоих гранатометчиков удалось вовремя свалить пулями.

Игнатьев смотрел, как молодой офицер бросился выполнять приказ. Видимо, лейтенант понял, что это выход. Может не получиться, очень даже, но надо пробовать.

– Лис, Кабан, Тайсон! Ко мне.

Трое спецназовцев подползли к лейтенанту, не выпуская из поля зрения окружающие камни. Ломакин оценивающе посмотрел на парней и принял решение.

– Слушать сюда, головорезы. Камни слева видите, где РПГ мелькал? Ставлю задачу: Лис, отдашь аппарат Тайсону. Кабан с Лисом, ждете моей команды. Мы с Тайсоном обеспечиваем огневое прикрытие, вы по команде рвете наверх, забрасываете гранатами и держите высотку, прикрывая нас. Мы с Тайсоном подходим вторыми. Следующий этап: вы прикрываете, мы рвем по склону наверх. Кто-то из нас дойдет до зоны работы рации и вызовет помощь.

– А если вы не прорветесь? – весело спросил Лис, хотя глаза у него были злые, как у сатаны.

– Если бы да кабы. Отставить разговоры! Смотрите, чтобы нас снайпер не срезал. Есть подозрения, что они могли его вызвать.

Парни длинными очередями прижали боевиков так, что они не могли и носа высунуть из-за камней. Короткими перебежками двое спецназовцев двинулись вверх. Группа активизировалась, мешала противнику стрелять прицельно. Три гранаты взлетели в воздух и исчезли за камнями.

Как только лопнул от взрывов воздух и камни под ногами задрожали, Ломакин хлопнул Тайсона по капюшону.

– Пошел!..

Они упали на камни, переводя дыхание. Лис, оскалившись грязным от копоти ртом, дергал Тайсона за капюшон, пробитый двумя пулями. Кабан водил стволом, выискивая цель. Четыре трупа скорчились вокруг, еще трое лежали чуть в стороне. Изуродованный РПГ валялся тут же.

Странным образом стрельба как-то утихла. Что бы это ни означало, но следовало торопиться, пока кто-то из боевиков не догадался о цели этой странной атаки.

Две фигуры рванулись вверх, меняя направление бега и прикрываясь стволами деревьев. Далеко и высоко, а бежать надо быстро. Через пару десятков метров дыхалки не хватит, начнутся хрипы, грудь станет разрываться, как будто ты пробежал километров пять по пересеченной местности.

Но все равно надо, ползком, бегом, кувырком!.. Хотя ползком и кувырком нельзя. Это Игнатьев так шутит. Надо только бегом, потому что каждая минута – это чья-то жизнь там внизу.

Важно все время видеть напарника. Если Тайсона убьют или ранят, Ломакин должен подбежать, схватить рацию и опять броситься вверх. Любой ценой, во что бы то ни стало.

Пули снова защелкали по стволам, отскакивали от камней и с противным воем уходили в небо. Снизу парни снова стали бить по боевикам очередями, короткими и расчетливыми.

Иногда люди теряют ощущение реального течения времени. Тогда какой-то его промежуток буквально пролетает, а другой тянется и тянется. И не будет ему конца. Кажется, что так будет вечно и не хватит сил выдержать все до конца.

Солдат-контрактник по прозвищу Тайсон сразу вырвался вперед. О его выносливости и силе в подразделении ходили легенды. Но и он через несколько минут стал дышать, как запаленная лошадь. Парень оглянулся и увидел, что лейтенант безнадежно отстает. Но приказ надо выполнять. Это шанс для группы, возможность выжить.