Дети сумерек - Виталий Сертаков

— Мне вполне достаточно… — Гризли почувствовал, что краснеет. — Я надеюсь, что дело не дойдёт… но не потому, что вы…

— Вы — атеист? — спросил Никос.

— Знаете… Пожалуй, я гностик. Я верю, что мы потеряли нечто важное.

— Ваша точка зрения заслуживает уважения.

— Сегодня ночью мне подумалось, что лучше бы я был верующим. Я понимаю, это неправильно…

— Что неправильно?

— Неправильно, что человек идёт к Богу тогда, когда ему худо. Я потерял ребёнка…

— Не смейте так говорить! — одёрнула Виола. — Вы ещё её не потеряли.

— Потерял… Как выяснилось, потерял гораздо раньше, — понурился Гризли.

— Не печальтесь. Раз вы осознали свои ошибки, значит, их ещё можно исправить.

— Буду надеяться, — Гризли снова представил Лолу в обнимку с прыщавым уродцем Кисановым и непроизвольно скривился. Наверняка у её любимчика Кисы воняет изо рта. Сомнительно вообще, чтобы он когда-нибудь чистил зубы. Некоторые из этих богатеньких сынков приходят в гимназию в таком виде, словно нарочно окунулись в канализационный люк!

— Буду надеяться, — повторил он.

— Господь поможет.

— Стойте, стойте, — опешил физик. — Как вы думаете, неужели всё так серьёзно? То есть, я хотел сказать, что, конечно, в городе творится вакханалия, вероятно, это какой-то вирус, эпидемия агрессии, но не повод для побега…

— Это не вирус, — кротко улыбнулся голубоглазый Ник. — Виола, я не смог вернуть машину. Там никого нет.

— Как это «никого»? — замерла супруга. — А диспетчер, сменщики?

— Виола, мы уезжаем немедленно, сегодня, — Никос накрыл руку жены, ласково погладил. — Нет, я не забыл про уроки. Сразу после уроков будет время собраться… — Он обернулся к гостю. — Диспетчер убита. Половина машин не вернулись. В полицию звонить бесполезно, я пытался трижды. Кстати, попробуйте с вашего телефона набрать номер службы спасения. Любой из служб…

Гризли потянулся к кармашку на поясе и чуть не взвыл, позабыв о содранных в кровь пальцах. Виола и Никос вежливо молчали, пока он перебирал простые двузначные номера, известные каждому с детства. Ответом были короткие гудки.

— Вы нам не расскажете, что случилось с вашей дочерью?

Леонид рассказал. Его слушали, не перебивая. Неожиданно для себя, чувствуя жгучую потребность во внутреннем самобичевании, он не утаил ничего, включая последний телефонный разговор с Лолой. Когда он закончил, никто не стал сочувственно вздыхать, охать и жалостливо поддакивать.

— И вы до сих пор убеждены, что это вирус? — спросила Виола. — Мы будем молиться, чтобы ваша дочь благополучно вернулась домой.

— А если не вирус, то что?.. — Гризли замялся. — Уже неделю творятся какие-то странности. Честное слово, я уважаю ваши религиозные чувства, но, пожалуйста, не говорите мне, что нынешний всплеск злобы — это воздаяние, или наказание свыше, или что-нибудь в этом роде.

— Больше недели. Месяцы. Годы. Творятся дикие вещи, — поправил водитель. Он бесшумно встал, проверил, не подслушивают ли дети. — Мы непременно уедем, и вам советуем покинуть город как можно скорее. Виола вам говорила, что произошло в нашей школе? Я сказал, что погибли педагоги, но это не всё. Пять дней назад кто-то застрелил учителей, прямо на школьном дворе. Приехала полиция, они-то всё записали, но больше не появились. На следующий день отменили занятия, чтобы уберечь детей от такого. К счастью, убийство-то произошло вечером.

— Вряд ли тут уместно выражение «к счастью», — заметила Виола.

— Да, это уж точно. Так-то, хотели уберечь детей. Никто же не мог подумать, что… — Никос потрогал горло.

— Никто не мог подумать, что учителей расстрелял кто-то из учеников? — предположил Гризли.

— Да. Как вы догадались?

— Ммм… У нас в гимназии похожая история.

— Никто не верил, — Никос вертел в пальцах солонку. Виола встала, отняла у мужа матрёшку с дырочками, вместо неё сунула зажигалку. — Никто не верил, так-то… Никто из полиции не верил, и родительский комитет, но пошли слухи. А потом, в понедельник… — Никос запнулся. — В понедельник наш Кит, он молчун, он-то вечно играет отдельно, не особо сходится с ребятами.

— Оказывается, он играл на чердаке, — перехватила инициативу Виола — Наш сын играл один, на чердаке школы. Наверное, ему там нравилось, одному. Он играл, а потом услышал, как кто-то идёт. Он спрятался, там темно, есть, где спрятаться. На чердак зашли двое взрослых, они тащили на себе третьего. Потом пришли другие взрослые. Это были учителя, они тащили связанного мальчика восьмиклассника. Они привязали его к стене, заткнули ему рот, а потом…

— Продолжайте, — кивнул Гризли. Ему вдруг по казалось крайне важным выслушать всё до конца.

— Они взяли его руку и пробили насквозь такой штукой строительной, таким прутом. Они прибили его руки к деревянным стропилам, а Кит всё это видел. Там были не только мужчины, но и женщины. Они сказали мальчику, что отомстят ему и его дружку за смерть тех других учителей. Они сказали, что его дружок не уйдёт. Чтобы мальчик не мог кричать, в рот ему пихали колючую проволоку, гвозди, всякое такое.

— Они нашли убийцу, так-то, — продолжал Никос. — Нашли и сами покарали. Потому что полиция не верила. Полиция даже не собиралась искать, так-то. А этот негодяй, прости Господи, он хвалился перед друзьями, что подобрал пистолет и застрелил учителей. Да, так-то Кит спрятался на чердаке и отвернулся. Не мог на это смотреть. Если бы он вышел, эти нелюди убили бы его за компанию. Но ему пришлось слушать, как они убивали мальчика. Он там натерпелся, наш Кит, раньше он почти начал говорить, иногда произносил слова, а теперь снова… — Никос скрипнул зубами. На минуту самообладание оставило его, но под взглядом супруги он взял себя в руки. — Да, так-то… Потом они ушли, и наш Кит спустился вниз. Как раз начиналась вторая смена занятий. Кит вернулся в свой класс и увидел… Он хотел сразу бежать домой, но не решился. Кит — дисциплинированный парень, так-то. Он опоздал, учительница ботаники уже начала урок. Совсем недавно она была наверху, на чердаке, она запихивала колючую проволоку в рот тому восьмикласснику. У этой… язык не поворачивается назвать её учительницей… у неё спина была в белилах. Морлоки. Это не вирус, Леонид.

— Что? Как вы сказали? — подался вперёд Гризли.

— Нет, ничего, к слову. Люди будущего.

— Второй раз слышу это слово.

Никос посмотрел на Гризли очень внимательно.

— Вас удивляет, что шофёр мусоровоза читал Уэллса? Леонид, у этой женщины на плечах было накинуто шерстяное пончо, в краске, а под ним — белая блузка, вся в капельках крови. Кит видел, как она поправляла волосы, и пончо на секунду приподнялось. А ребята в классе ничего не видели, они писали, Кит побежал домой. Больше мы их в школу не пускали.