"Анабасис" - "Ксенофонт"

(21) Когда солдаты увидели Ксенофонта, они обступили его большой толпой и сказали: "Теперь, Ксенофонт, ты можешь стать великим. В твоей власти город, триэры, богатства и великое множество людской силы. Теперь, если только ты пожелаешь это сделать, ты можешь обогатить нас, а мы тогда возвеличим тебя". (22) Ксенофонт, чтобы успокоить их, ответил: "Вы дельно рассуждаете, и я так и поступлю. Если вы действительно этого хотите, то немедленно стройтесь с оружием в руках". (23) Он и лично уговаривал их исполнить это и через них просил других солдат взять оружие и встать в ряды. Солдаты стали строиться, и в скором времени гоплиты уже стояли по 8 человек в глубину и пельтасты побежали на оба фланга. (24) Та площадь, на которой можно было очень хорошо построить войско называется Фракийской;(259) она ровная и на ней нет строений. Когда солдаты заняли свои места в строю и все успокоились, Ксенофонт обратился к войску и сказал: (25) "Солдаты, я не удивляюсь тому, что вы негодуете и считаете себя обманутыми и обиженными. Однако представьте себе, что получится, если мы последуем нашему влечению, отомстим находящимся здесь лакедемонянам за обман и разграбим ни в чем неповинный город. (26) Мы станем тогда открытыми врагами лакедемонян и их союзников. А какая, начнется тогда война -- об этом легко догадаться тем, кто видел и помнит недавние события.(260) (27) Ведь мы, афиняне, вступили в войну с лакедемонянами и их союзниками, владея, по крайней мере, 300 триэр, находившимися частью в море, частью в доках, обладая огромными, хранившимися в городе денежными суммами и располагая ежегодным доходом с собственной страны и с чужих областей, равным, по крайней мере 1000 талантам. Мы властвовали над всеми островами и владели многими городами в Азии и в Европе, в том числе и тем самым Византием, где мы сейчас находимся. И, несмотря на это, мы довоевались до того конца, который всем вам известен. (28) Что же придется испытать нам теперь, когда лакедемоняне располагают не только прежними союзниками, но когда и афиняне с их бывшими союзниками все присоединились к ним, когда Тиссаферн и все другие живущие у моря варвары -- наши враги; а величайшим врагом нашим является сам персидский царь, так как мы пришли к нему с тем, чтобы отнять у него власть и даже убить его, если это будет в нашей власти? Поскольку все; они заодно, то разве найдется такой безумец, который, посмеет надеяться на нашу победу? (29) Ради богов, усмирим свой гнев, да не погибнем мы с позором, как враги отечества и собственных друзей и близких. Ведь все они живут в тех городах, которые пойдут на нас войной, и с полным правом, потому что мы не захотели овладеть ни одним варварским городом, даже одерживая победы, но собираемся опустошить первый эллинский город, в который мы пришли. (30) Я готов провалиться сквозь землю на глубину 1000 оргий прежде, чем мои глаза увидят такой с вашей стороны поступок. И я советую вам, как эллинам, попытаться добиться справедливости, покоряясь тем, кто властвует над эллинами. Если вам это не удастся, то мы хотя и претерпим обиду, все же не будем изгнаны из Эллады. (31) А сейчас, по моему мнению, надо отправить послов к Анаксибию и передать ему, что мы вошли в город не ради насилия, но в надежде по возможности получить от него помощь, а если это не удастся, показать ему, что мы удаляемся потому, что решили остаться послушными, хотя он и не сумел нас обмануть".

(32) Так и порешили, и с этим поручением послали элейца Иеронима, который должен был говорить, аркадянина Эврилоха и ахейца Филесия, и они отправились для переговоров.

(33) Пока солдаты еще ждали ответа, явился фиванец Койратид,(261) который странствовал по Элладе, хотя и не был изгнанником: он мечтал стать полководцем и предлагал свои услуги всем городам и народам, нуждавшимся в стратеге. Явившись в Византий с тем же намерением, он сказал, что готов вести эллинов в так называемую фрикийскую Дельту,(262) где они смогут захватить много богатой добычи. А тем временем, пока они дойдут туда, он обещал доставлять им пищу и питье в изобилии. (34) До солдат эти слова дошли одновременно с ответом Анаксибия, а тот ответил, что солдатам не придется раскаиваться в своем послушании и что он сообщит об этом своему правительству и сам по мере сил позаботится о них. (35) И они приняли Койратида в качестве стратега и вышли за пределы города. Койратид обещал притти к войску на следующий день с жертвенными животными, прорицателем, пищей и питьем для солдат. (36) А когда они вышли из города, Анаксибий закрыл ворота и объявил через глашатая, что всякий солдат, захваченный в городе, будет продан в рабство. (37) На следующий день пришел Койратид с жертвенными животными и прорицателем, и за ним следовало 20 человек, которые несли ячмень, другие 20 -- вино, трое -- масло, а один человек тащил такой большой груз чеснока, какой только был в силах снести, и, наконец, еще один нес такой же груз лука. Все это было сложено как предназначенное для раздачи, и Койратид стал совершать жертвоприношение. (38) А, между тем, Ксенофонт послал за Клеандром и просил добиться для него разрешения на вход в город и отплытие из Византия. (39) Клеандр пришел и рассказал, что он явился, добившись положительного ответа лишь с большим трудом, так как Анаксибию не нравится, что солдаты находятся за городом, а Ксенофонт в городе, тем более, что византийцы не согласны между собой и смотрят друг на друга как враги. Однако Анаксибий, по словам Клеандра, разрешил Ксенофонту войти в город, если только он согласен отплыть вместе с ним. (40) Ксенофонт простился с солдатами и вместе с Клеандром вступил в город. Между тем, Койратид в первый день не получил благоприятных предзнаменований при жертвоприношении и ничего не роздал солдатам. На следующий день, когда жертвенные животные уже стояли у алтаря и Койратид был увенчан венком для принесения жертвы, пришли Тимасий-дарданец, Неон из Асины и Клеанор из Эрхомен и сказали Койратиду, чтобы он воздержался от жертвоприношения, так как он не поведет войска, если не удовлетворит его продовольствием. Койратид тогда приказал раздать запасы. Но когда выяснилось, что у него большая нехватка припасов даже для того, чтобы прокормить солдат в течение одного дня, то он ушел, захватив с собой жертвенных животных, и отказался от стратегии.

Глава II

(1) Неон из Асины, ахейцы Фриниск, Филесий, Ксантикл и Тимасий из Дарданы остались при войске и, пройдя во фракийские деревни, что расположены близ Византия, встали там лагерем. (2) Между стратегами существовали разногласия, так как Клеанор и Фриниск хотели вести войска к Севфу, который просил их об этом, подарив одному лошадь, другому девушку. А Неон хотел вести солдат в Херсонес, надеясь получить начальство над всем войском, когда оно окажется под властью лакедемонян. Тимасий желал переправиться обратно на ту сторону, в Азию, думая, таким образом снова водвориться на родину, и солдаты желали того же самого.

(3) Но время шло, и многие солдаты, распродав оружие в этих местностях, разъехались, кто куда мог, а другие [распродав оружие в этих местностях] смешались с населением городов. (4) Анаксибий радовался известию о распаде войска. Он надеялся этим особенно угодить Фарнабазу.

(5) Но когда Анаксибий отплыл из Византия, он встретился в Кизике с Аристархом, преемником Клеандра, гармоста Византии, и тот передал ему, будто и новый наварх(263) Полос скоро уже появится в Геллеспонте. (6) Тогда Анаксибий поручил Аристарху продать в рабство всех солдат Кира, которых он, может быть, еще застанет в Византии. Клеандр этого не сделал, но, наоборот, заботился об уходе за больными из сострадания к ним и заставлял принимать их в дома. Но Аристарх тотчас же по приезде, продал в рабство не менее 400 человек. (7) Анаксибий, прибыв в Парий, послал к Фарнабазу, требуя выполнения условий. Но когда Фарнабаз узнал, что новый гармост Аристарх прибыл в Византий и Анаксибий уже не состоит навархом, он не обратил на последнего никакого внимания и стал вести с Аристархом такие же переговоры относительно войска Кира, какие раньше вел с Анаксибием.