Бюро Вечных Услуг - Иван Быков

План вечера был расписан. Нестор заранее растопил переносной мангал, и теперь в ржавых стальных стенах весело полыхало жаркое пламя. Шашлык и скумбрия были замаринованы загодя. Нина всегда была против «первого» стола: нарезанных копченостей, свежих овощей, первых, самых долгожданных бокалов вина. Она всегда считала такой стол излишеством (Нестор изловил себя на мысли, что хочет сказать «плеоназмом» – все-таки филологические фитонциды доцента Индрина проникли глубоко в недра подсознания).

Нина говорила, что гости, наевшись «перекусов», не сумеют сохранить аппетит для основных блюд. Но Нестор был уверен в своих поварских талантах: сколько бы ни съели гости перед шашлыком, мясо все равно шло на ура. Тем более, Нина взяла за правило поддерживать мужнино мясо своей ужасно чесночной и оттого особенно вкусной баклажанной икрой и жгучей соленой аджикой.

А рыбу ковыряли потом, вместе с лавашами, начиненными сулугуни, горячими, только с решетки. Ковыряли под белое. Все не так было положено употреблять по кем-то там составленному этикету подачи блюд и напитков: рыба до мяса, белое до красного. Но Нестор давно, еще со времен застолий его отца и друзей его отца, понял, что главное – не порядок подачи блюд, не разнообразие напитков, не их содержание, а содержание компании, в которой эти блюда подаются и эти напитки пьются. А еще – содержание беседы в этой компании и еще чего-то вышнего, какого-то секретного ингредиента, который в сказке Вильгельма Гауфа «Карлик Нос» был назван травкой-вкусночихой. Нужна в застолье некая приправа, без которой блюдо теряет исключительные свойства; некий секретный элемент, без которого жизнь становится пресной, бессмысленной, пустой. Один из героев сказки так говорил об этом, говоря совершенно о другом: «Знай – тут недостает некоей травки, о которой в вашем краю и не слыхивали, травки Вкусночихи; без нее в паштете нет остроты, и твоему господину никогда не едать его таким, каким ем его я».

Обмен тостами, комплиментами, улыбками. После чего Нестор отправился нанизывать мясо на шампуры вперемежку с толстыми кольцами лука, а компания еще галдела за столом, поскольку даже мудрый разговор после нескольких бутылок любого алкоголя переходит в милый галдеж. Когда Нестор вынес разнос с тяжелыми шампурами к мангалу, он был уже в меру прогоревшим, наполненным ало-черными углями и маленькими язычками пламени. Пока железной арматуриной, заменявшей кочергу, Нестор убивал последние очаги опасных для мяса возгораний, к нему вышел Кир с начатой бутылкой «Саперави» и двумя бокалами.

Женщины остались в доме, они были еще малознакомы, поэтому беседа протекала между ними осторожно, коротко, но достаточно быстро – беседа женщин всегда более темпераментна. Тогда как Кир и Нестор вели разговор неторопливо. Нестор помешивал угли, перемещая жар, поворачивал шампуры. Кир потягивал вино, дышал воздухом, радовался жизни тихо и умело. Нина прощупывала Ларису, Нина все еще не могла понять и поверить. Лариса отвечала охотно, хотя лишнего говорить не спешила. Два разговора шли одновременно: один в доме – за мытьем посуды, расстановкой чистых тарелок и расчисткой места для горячих блюд; другой – за вином, у постепенно румянящегося мяса, разливавшего характерный аромат по всей улице Кисельной. Ка-Цэ выбежала из дома вместе с Киром, а потому примостилась на подобии зеленого газона в мужской компании. Мужчины попивали вино, кошка пожевывала траву.

Нестор: Как же все-таки будет работать брендденг? Через десяток лет, когда Женя доберется до него со своей квантовой социологией.

Кир: Как подобрать верный ответ? Представь, что кто-то готовил бутерброды с джемом. Готовил основательно, с усердием мельничного жернова, – тщательно втирая приторный джем в заранее подрумяненные тосты. А потом кто-то другой решил вернуть тостам их прежний хлебный вкус, совершенно естественный для тостов хлебный вкус. Правда, естественным этот вкус был до той поры, пока хлеб не соприкоснулся с джемом. А вот после такого соприкосновения извлечь липкую, въедливую массу из хлебных пор без следа уже не возможно.

Нестор: Значит, есть вероятность, что все зря?

Кир: Нет! В любом случае – не зря. Скорее, невозможно при нынешних технологиях. Но станет возможным, благодаря Гуляйкову. Брендденг – технология нового поколения. Так сказать, 5 G социологии. Вернее, квантсоциологии.

Нестор: Но информационные войны идут уже не один десяток лет…

Кир: Не одну сотню лет. Или даже не одну тысячу.

Нестор: Тем более. Неужели за эти века развития технологий, «промывающих» сознание…

Кир: Я бы сказал, формирующих. Или замещающих.

Нестор: Прошу прощения?

Кир: Промыть – это как поставить клизму: все в унитаз. Нет, веками сознание масс формировали, замещая одни доктрины, спонтанные, естественные, другими доктринами, искусственными, прикладными, призванными решать определенные задачи.

Нестор: И за это время не нашлось гения, который совершил бы прорыв?

Кир: Нашелся. И ты его подтолкнул. Теперь дело сдвинется. Без квантсоциологии отделять джем от хлеба вообще не представлялось возможным.

Нестор: Но пытались?

Кир: Безусловно! Только не отделять. А опять-таки, замещать. И к размазанному по поверхности тоста съедобному джему добавляли размазанный несъедобный гуталин. Как там наши девушки? Гляну.

Нина: Вы давно женаты?

Лариса: Очень. Даже сказать страшно.

Нина: Ну, все-таки?

Лариса: Больше двадцати лет.

Нина: Кир чем занимается?

Лариса (после паузы): Работает в сфере консалтинга. Корпоративная психология.

Нина: Хм. Интересно как.

Лариса: Вы спрашивайте, я понимаю, о чем хотите спросить.

Нина: О чем же?

Лариса: О том, что объединяет Нестора Ивановича и моего Кира.

Нина: Дружба?

Лариса (с улыбкой): И служба.

Нина: Вы верите во все это?

Лариса: Во что именно?

Нина: Ну, в эти их совместные дела?

Лариса: В «змеиные»?

Нина: Ваш муж тоже их так называет?

Лариса: А как их иначе называть?

Нина: Значит, верите?

Лариса: Приходится. Нет другого выхода. И у Вас, Нина, нет другого выхода.

Нина: Не могу.

Лариса: Почему?

Нина: Я земная. Обычная. Я выходила замуж за учителя истории.

Лариса: Мужчины взрослеют, Нина. Переходят в иное качество. При этом остаются мальчишками до самого ухода.