Черное солнце Третьего рейха. Битва за «оружие возмездия» - Джозеф Фаррелл

Решающим аргументом явилось то, что Герхшаймер заверил Доннера, истового патриота своей родины, в том, что новые технологии обеспечат господство Америки на десятилетия вперед. Наконец в Баварии состоялась встреча с участием Герхшаймера, Вальтера Шаубергера (сына Виктора) и самого Виктора. Быстро нейтрализовав всех европейских конкурентов, также охотившихся за идеями Шаубергера, обещанием Виктору щедрого финансирования, Герхшаймер убедил его приехать в Соединенные Штаты. В контракте, предусматривавшем трехмесячное пребывание Шаубергера в Америке, было прописано, что «Вальтер Шаубергер, физик и математик, будет сопровождать своего отца, а затем останется еще на год, для того чтобы помочь к научной интерпретации идей Виктора, для которых нередко отсутствует соответствующая терминология»[327]. Шаубергер также обговорил то, что его преданный инженер Ллоис Реннер, помогавший ему в создании опытных образцов некоторых устройств, также приехал в Америку. Однако Герхшаймер придерживался того мнения, что Вальтер Шаубергер «или не посвящен в теории своего отца, или мало что в них понимает»[328]. Наконец оба Шаубергера прилетели в Даллас, откуда их отвезли в Шерман, штат Техас, где они поселились в качестве «почетных гостей», а по сути дела пленников на ранчо сподвижника Доннера Гаральда У. Тоттена.

Герхшаймер быстро разочаровался в идеях Шаубергера, найдя его шарлатаном. Он поделился своими опасениями с Робертом Доннером, и тот, обеспокоенный успехом предприятия, вылетел в национальный научно-исследовательский центр атомных проблем в Брукхейнене, чтобы заручиться мнением какого-то специалиста. Там он нашел некоего Эрика А. Бернера, инженера, владеющего немецким языком, достаточно знакомого с терминологией ядерной физики, чтобы «переводить информацию, выданную Шаубергером, и передавать ее для дальнейшего научного анализа»[329].

Десять дней, с 20 по 31 августа, Виктор Шаубергер писал бумаги для Бернера. Он получил указание излагать свои мысли собственными словами, не пытаясь прибегнуть к надлежащей научной терминологии. Поскольку Шаубергеры общались с Эриком Бернером только через Герхшаймера, у них сложилось впечатление, что именно Бернер возглавляет какой-то важный проект, связанный с ускорителем заряженных частиц, которым в тот момент занимались в центре в Брукхейвене. А это, в свою очередь, усилило их страхи относительно возможных мотиваций, стоящих за интересом к концепциям имплозии, внезапно проснувшимся у американцев.

Вальтер Шаубергер признался, что, когда они с отцом составляли отчеты, до них вдруг дошло, что принцип имплозии может быть использован для создания бомбы, по мощности многократно превосходящей термоядерную. Приняв Бернера за гораздо более влиятельную фигуру, чем он являлся в действительности, Виктор и Вальтер укрепились в мысли, что вся поступающая от них информация передается напрямую правительству и военным Соединенных Штатов[330].

Хотя сам Коутс сбрасывает со счетов такую возможность, имеет смысл вспомнить, что подобный принцип «компрессии-декомпрессии» лежал в основе молекулярной бомбы доктора Новака и, следовательно, беспокойство отца и сына Шаубергеров было вызвано не столько переоценкой роли Бернера, сколько знакомством с работами, проводившимися в нацистской Германии под крылом СС. В любом случае, лично я считаю, что Шаубергеры имели все основания подозревать, что вся эта затея с «частным финансированием» через Роберта Доннера и Карла Герхшаймера на самом деле имела целью передать в руки американских военных фундаментальные принципы разработок Шаубергера.

Так или иначе, в начале сентября 1958 года на ранчо Готтена состоялась встреча, на которой присутствовали (XVI Шаубергера, Роберт Доннер, Бернер и, возможно, Алоис Реннер, инженер Виктора Шаубергера. Опираясь в основном на полученные материалы, Бернер доложил, что проект по применению имплозии является «заслуживающим внимания». Бернер был уверен, что «решение проблемы энергии заключается в правильном понимании уравнения E=hv, сформулированного Максом Планком в 1900 году, и уравнения Газенорля-Эйнштейна Е=Мс2[331]. Несомненно, Бернер учитывал одну весьма любопытную работу, включенную Вальтером в отчет, в которой эти два фундаментальных уравнения привязывались также к третьему закону движения небесных тел Кеплера[332]. Так или иначе, здоровье Виктора быстро ухудшалось, и он настаивал на скорейшем возвращении в свою родную Австрию. Отношения между Шаубергерами и Доннером быстро испортились. По сути дела. Доннер удерживал обоих австрийцев на положении заложников до тех пор. пока Виктор не подписал контракт, согласно которому передавал консорциуму Доннера-Герхшаймера все свои идеи, разработки и теории. Виктору пришлось оказать на Доннера давление, чтобы тот предоставил перевод текста контракта на немецкий язык! Сам Коутс замечает:

Я лично ознакомился с этим документом, и он действительно утверждает в недвусмысленных выражениях не только, что все модели, наброски, опытные образцы, бумаги и вся остальная информация Виктора становятся исключительной собственностью консорциума Доннера-Герхшаймера, но Виктор также обязуется хранить впредь полное молчание относительно теории имплозии… Самое печальное во всем этом то, что все модели, опытные образцы, рисунки и подробные расчеты Виктора, включая доклад профессора Пепеля с выводом о том, что феномен, который можно назвать «отрицательным трением», является актуальным, остались в руках консорциума Доннера-Герхшаймера. Тот факт, что доклад профессора Пепеля являлся частью сделки, подтверждается упоминанием о нем, сделанным Виктором в одном из отчетов Бернеру, датированным 23/24 августа 1958 года[333].

Что все это означает? Во-первых, это означает, что в тот самый интервал времени, когда, по наблюдениям Ника Кука, из британской и американской прессы начинают исчезать любые упоминания об исследованиях в области антигравитации, некий американский промышленник, несомненно связанный с военными ведомствами Соединенных Штатов, ведущими исследования в ядерной области, успешно получает всю документацию одного из самых глубоко засекреченных проектов нацистской Германии. Во-вторых, судя по всему, это указывает на то, что в теории Шаубергера в действительности кроется гораздо больше, чем это готова признать традиционная наука — и чем готовы раскрыть военные. В любом случае, не вызывает сомнений, что идеи Шаубергера прекрасно согласуются с теорией вихревого динамического эфира и потенциалом энергетического потока в вакууме, или энергии нулевой точки, которой, по-видимому, в нацистской Германии занимались как приверженцы традиционной школы физики, так и более свободомыслящие ученые. Как будет показано ниже, есть все указания на то, что эта теория также была опробована. Однако, прежде чем перейти к этому, необходимо рассмотреть еще одну фантастическую сторону нацистской науки: «лучи смерти».

Г. «Лучи смерти»: необычная установка в Гейдельбергском университете

Общеизвестно, что во время Первой мировой войны Никола Тесла обратился сначала к американским, а затем к европейским военным с предложением создать оружие, испускающее «лучи смерти», пучки высокой энергии, способные плавить «моторы аэропланов» на значительном расстоянии. В промежутке между мировыми войнами практически во всех западных странах эта концепция была обыграна в научно-фантастическом кинематографе. В частности, особую известность получил фильм «Невидимый луч» с участием Бориса Карлоффа, снявшегося в роли безумного ученого, добивающегося с помощью лучей смерти мирового господства. Подобные фильмы перед Второй мировой войной радовали любителей кино Великобритании, Германии, Франции и Италии.

Затем, после появления мифов о нацистских НЛО, в кругах тех же самых разочаровавшихся сторонников нацизма начали рождаться поразительные утверждения о небывалом луче, способном останавливать моторы (Motor-sropmittel), устройстве, напоминающем современное оружие, выводящее электронное оборудование из строя мощным электромагнитным импульсом, об электромагнитных орудиях и таинственном оружии под названием Kraftstrahlkanone, «мощной лучевой пушке», работа над которым велась в Германии. Впервые об этом устройстве заговорил Генри Стивенс[334].

Это странное на вид Г-образное оружие состояло из некоего кристалла, за которым следовали полые трубы; каждая из них фокусировала сгенерированный луч во все более узкий пучок, который наконец выходил из небольшого отверстия, якобы обладая смертельной эффективностью, однако при ограниченной дальности действия. Неизвестно, о каком кристалле шла речь. Также неизвестно, какие лучи: генерировались, хотя последовательность труб уменьшающегося диаметра позволяет предположить, что это были какие-то акустические колебания. Правда, в этом случае неясно, зачем использовался кристалл. По этим причинам от лучевой пушки обычно отмахивались как от обыкновенной выдумки, а Стивенс подвергался критике за то, что отнесся к ней всерьез.