Игра - Александр Мокроусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ко мне шла Ольга. Ольга-антикризисный менеджер, которую вчера изнасиловали, а затем убили в подвале, после чего провели на ней хирургическую операцию.
Если она настолько классный актер, что провела Романа, Грикора и Ивана, то операцию я сам видел. Хотя, стоп. Что я видел? Видео запись того, как кто-то что-то разрезает над лежащей на кушетке Ольгой? С каких пор я стал спецом в хирургии? И вообще, после выхода в 2009 «Аватара» верить видео — это прямой признак наивной, чистой души. Никак не мой случай.
— Привет, ты же Максим, верно?
— Привет, если я правильно понимаю, то ты и так это знаешь. — Если я прав, то информация, самый ценный товар, идет ко мне в руки. — Ты ведь про меня и про других, настоящих игроков, много знаешь?
Ольга улыбнулась и, повернувшись ко мне боком, легко села на стол, оставив ноги болтаться в воздухе. Я отметил, что на ногах у нее уже не стандартные для нас ботинки или тяжелые кроссовки, а какие-то черные кеды с грязно-серыми бамперами. Одета она так же была не в униформу участника, джинсы, свитер и кожанку, а в черные брюки, какую-то веселую голубую кофточку с широким горлом и темно зеленую дутую куртку с почему-то короткими рукавами, которые едва закрывали локти, если не ошибаюсь эти рукава называются три четверти.
— Ты уже понял, что меня наняли?
— Я не был в этом уверен, но если честно, я очень на это надеялся.
— Переживал, что твою коллегу, богатую фифу трахнут?
— Речь не о моих переживаниях. Кто еще в этом спектакле актеры?
— Я не знаю, мне нужно было тебя, Романа или армянина, Грикора соблазнить, стать подружкой. Наверное, вы точно не актеры. Про остальных не знаю.
— А почему ты здесь?
— Наверное, потому что не хочу на кладбище. Хотя, скорее всего, меня бы и туда не отпустили…
Дальше Ольга рассказала совершенно простую историю. Как она, выпускница новосибирского театрального института, приехала покорять Москву. Спустя год ее, порно актрису, зарабатывающую веб услугами, но не брезгующую и реальными встречами с теми, кто мог себе позволить оплатить ее услуги, пригласили в агентство. Как ей предложили двухнедельную работу, с оплатой, которую она бы получила за несколько месяцев самой напряженной работы. В контракте оговаривалась частичная предоплата и последующая премия за все случившиеся интимные эпизоды.
Сцена изнасилования отдельно не оговаривалась, но Ольга призналась, что такого поворота сюжета она не исключала. А вот то, что она ударилась головой и потеряла сознание, это уже была случайность. Счастливая случайность, потому, что Ольга очнулась в тот момент, когда распорядитель, Станислав, отдавал приказание своим охранникам «после операции отвезите ее куда-нибудь и закопайте». Операция была разумеется постановочной, никто ей ничего не вырезал. Но снимали в местной больнице. Вот в больнице Ольга и сумела улизнуть от организаторов, украв в какой-то палате одежду спящих пациентов. Сбежать из больницы она смогла утром, после семи часов, когда в учреждении начались утренние движения персонала, посетителей и больных. Оказалось, что больница находится недалеко от центра, поэтому Ольга и увидела участников игры, заходящих в это здание. И ей хватило сообразительности и догадливости сосчитать количество вошедших и вышедших. Так она и поняла, что я все еще внутри.
— Так что же тебе от меня нужно? — Возможно я задал вопрос слишком холодным тоном, но и ответственности за этого человека я не нес, поэтому никаких чувств по отношению к Ольге я не испытывал.
— Мне нужна помощь. Я знаю, что вы, настоящие участники, богатые люди. Ты в час, сидя в кресле, наверное зарабатываешь больше, чем я за месяц, оголяясь перед камерой или еще чего похуже…
— Ты не вызовешь во мне сочувствия. Я не психолог и тем более не красный крест. Если ты пошла в театральный, значит зубы от голода у тебя не выпадали. Если ты начала этим заниматься, значит тебе нужно так самой себе доказывать, что тебя покупают, значит ты нужна. Или ты маме с папой хочешь показать, что они достали тебя своим враньем и у вас не образцово-показательная семья. Может в семье у тебя кто-то урод. Не суть, главное, что я не твой родитель, не твой клиент, не твой друг. И еще, это важно, я не сужу. Не сочувствую, не осуждаю, ничего. Поэтому пожалуйста, не раскрашивай рассказ историями о своих трудностях.
Ольга подняла левую руку и легким, изящным жестом заправила прядь волос на ухо.
В этот момент я себя обозвал. Очень не литературно. Я вспомнил все свои сетования в предыдущий день. Я вспомнил, как переживал по поводу недоверия своему внутреннему голосу. И вот опять.
Я не дизайнер, не модельер, я вообще к миру моды никакого отношения не имею. Я давно вышел из той плоскости условностей, в которой фасон, лейбл или стоимость одежды хоть что-то значит. Если вы встречаете человека, отлично разбирающегося в модных шмотках, в их актуальности и цене, то сто процентов это человек, который не может себе их позволить. Разумеется, если мода — не его профессия. Единственные параметры одежды, которые я использую в жизни: нравится или нет, удобно или нет. Так почему же в тот момент, когда мое подсознание выдало мне название рукава Ольгиной куртки, «три четверти», почему уже в тот момент мое рацио не подхватило подачу и не развило мысль дальше?
— Оля, — я смотрю на левое запястье женщины, — а ты была в сознании, когда тебе часы-браслет снимали? Кто и как это сделал?
Я шел по улице. Ольгу я оставил в клубе, надеюсь, она сможет провести в нем время до трех-четырех часов дня. Потом ей придется немного посидеть где-то в подворотне, а в 17:30 я пообещал забрать ее и поселить где-нибудь. Надеюсь, мои парни мне в этом помогут. Поэтому я шел по улице один. Шаркающая походка, круглая спина, шапочка натянута чуть не на глаза. Когда-то я сам ездил открывать свои столовые в новым районах, в новых городах. Тогда у меня еще не было охраны, а вот желания быть остановленным какими-нибудь гопниками у меня не было ни тогда, ни сейчас.
Простейший способ остаться незамеченным для мелкого хулиганья — быть сильнее чем они. Нарастите себе сотню килограмм мышц, поломайте уши, сломайте нос, украсьте
