Голем - Алексей Калугин

– Точно? А то вид у тебя какой-то нездорово задумчивый.

– Наверное, съел чего-нибудь, – усмехнулся довольно кисло Камохин.

– Ну, так я полез?

– Да, – торопливо кивнул Камохин.

И снова поморщился.

Ему так и не удалось избавиться от странного, не дающего покоя ощущения, будто в какой-то момент, который он, как назло, упустил, что-то пошло не так… Или – не в ту сторону?..

Брейгель хлопнул приятеля по плечу, подхватил с пола вакуумные захваты, подбежал к краю прохода и, резко подавшись вперед, сразу оба припечатал к гигантской голени.

Подсвечивая аккуратно фонарем, чтобы не ослепить Брейгеля, Камохин наблюдал за тем, как быстро и ловко Ян карабкается по ноге колосса, пронзающего пространство и время.

Камохин натянуто усмехнулся.

И вдруг понял, что за мысль не давала ему покоя.

Огромная мусорная свалка, зримо соединившая в себе три пространственные координаты и одну временную…

И гигантская статуя, вросшая в этот пространственно-временной монолит…

Изменение одного из векторов неизбежно влечет за собой изменение трех остальных…

Значит…

Что все это может значить?..

К примеру, то, что колосс стоит вовсе не вертикально, как им кажется…

Следовательно, карабкаясь по нему, они никогда не выберутся наверх…

Камохин почесал пальцем висок. Интересно, что бы сказал на это Док-Вик?..

На это раз подъем до очередного прохода занял у Брейгеля больше времени. В тот момент, когда на ноге, по которой он лез, появился выступ, похожий на колено, стрелок даже подумал о том, что, возможно, они ошиблись в своих расчетах. Что, если проходы, ведущие из глубин мусорной свалки к телу гигантской статуи, вовсе не чередуются с определенной последовательностью?.. Собственно, в этом не было ничего страшного. Это означало лишь то, что ему придется лезть до самого верха…

И тут он почувствовал, что за спиной пустота.

Подтянувшись, Брейгель сел на краю, свесив ноги, и отлепил зажимы от статуи.

Сзади кто-то крепко схватил его за шею и повалил на спину. Сильные пальцы профессионально сдавили горло.

Глава 30

Орсон оторвался от микроскопа, откинулся на спинку стула, запрокинул голову и потер пальцами уставшие глаза.

– Ну, как? – спросил Игорь Петрович, на другом конце стола занимавшийся приготовлением образцов.

– Разрешения маловато, – устало произнес Орсон. – Какие-то пластинчатые структуры просматриваются, но рассмотреть их как следует не удается… А где Вик?

– Семен Семенович повел его в оранжерею, – едва заметно улыбнулся Игорь Петрович. – Надеется, что Виктор поможет ему решить пару технических вопросов, с которыми ему самому не удается справиться.

– Вик – теоретик.

Игорь Петрович молча развел руками.

Он-то прекрасно понимал, что консультация по каким-то там техническим вопросам была только предлогом, за которым скрывалось желание Поперекина похвалиться своим огородом. Но сомневался, поймет ли это англичанин. Когда Самсонов с гордостью продемонстрировал Орсону свою коптильню и ловушки для голубей, биолог вовсе не пришел в восторг от увиденного. Все почему-то подумали, что англичанину не понравилось жестокое обращение с птицами. Хотя на самом деле Орсона встревожил вопрос гигиены.

Игорь Петрович и Крис занимались исследованием грязи, служившей средой обитания наноботов. Браться за изучение самих наноботов нечего было и думать – единственный микроскоп, имевшийся в распоряжении исследователей, не позволял даже как следует их рассмотреть. Однако, несмотря на скудность средств, имевшихся в их распоряжении, Кузякину с Орсоном удалось добиться некоторых успехов в изучении среды обитания наноботов. Они пошли тем путем, который предложил Орсон. Высушили грязь и перетерли ее в мельчайшую, мелкодисперсную пыль. Под микроскопом сразу же стали отчетливо видны короткие отрезки пластичных волокон, цепляющихся друг за друга в совершенно произвольной последовательности. Именно они, по всей видимости, и придавали устойчивость и объем формам, образующимся из полужидкой грязи. Но как именно это происходило, каким образом подавалась команда к единому, слаженному взаимодействию огромного множества разрозненных отрезков? На эти вопросы ответы пока даже не намечались.

Игорь Петрович высказал предположение, что переплетающиеся между собой волокна действуют по принципу нейронных связей, очень быстро передавая сигнал от одного другому. Получив и тут же передав сигнал дальше, волокно моментально принимает требуемую форму. Чем и обеспечивает пластичную, довольно устойчивую пространственную структуру.

Это могло объяснить механизм действия волоконной сети, но мало что добавляло к пониманию смысла происходящего. Вопрос о том, кем и для чего была создана столь сложная система, оставался без ответа.

Впрочем, для ученых это был вопрос второго плана. Их больше интересовало, как все это действовало, а не ради чего. Так, например, Орсону очень хотелось узнать, за счет чего обнаруженные в грязи волокна могут становиться то пластичными, то жесткими. Испробовав несколько имевшихся под рукой растворителей, ему удалось уничтожить оболочку волокон смесью ацетона с этиловым спиртом и бензином. В результате он обнаружил заключенные прежде в оболочку некие пластинчатые структуры, по форме напоминающие ленточных червей. Самым любопытным было то, что они находились в постоянном хаотичном движении. То сматывались в клубки, то завязывались узлами, то скручивались, как пружины, то вдруг резко распрямлялись. Складывалось впечатление, что, разрушив оболочку, исследователи заодно уничтожили и механизм контроля активности пластинчатых структур, которые, по всей видимости, как раз и определяли подвижность или, наоборот, упругость волокон. А разряд тока, пропущенный через скопление пластинчатых структур на предметном стекле, и вовсе «убил» их. То есть всякая фиксируемая глазом активность после этого прекратилась.

Однако дальнейшие исследования зашли в тупик. По причине того, что разрешение микроскопа не позволяло углубиться в изучение строения загадочных пластинчатых структур.

Орсон закусил губу. Посмотрел сначала на потолок. Белый и ровный. Затем в распахнутое окно. За которым была видна только мусорная стена. Наконец – по сторонам. Шкафы с книгами. Еще шкафы. Постер с Фредди Меркьюри. Снова шкафы…

– Вы что-то ищете? – спросил Игорь Петрович.

– Честно говоря, даже и не знаю… – Взгляд Орсона упал на компьютерный экран, стоявший на письменном столе у окна. Большой, двадцать четыре дюйма, пожалуй. – Компьютер у вас работает?

– Да, конечно. – Игорь Петрович оглянулся на стол с компьютером. – Только Сети, разумеется, нет.

– Разрешение у экрана хорошее?

Игорь Петрович непонимающе сдвинул брови:

– Да вроде бы нормальное…

– Программа для корректировки изображения имеется?

– Вообще-то, я в этом деле плохо разбираюсь. Систему мне племянник устанавливал…

– В базовом пакете есть самая простейшая программка. – Орсон постучал пальцами по краю стола. – А что, Игорь Петрович, если нам попробовать сфотографировать объект под микроскопом, а затем рассмотреть его на экране компьютера? При хорошем разрешении это может дать дополнительное увеличение.

Идея была, конечно, не самая выдающаяся. Но, поскольку других вообще не было, исследователи взялись за ее осуществление.

Для начала им пришлось отправиться на огород, чтобы узнать у Поперекина, есть ли у него насадки для подсоединения к микроскопу фотоаппарата. Насадка у Семена Семеновича имелась, только сделана она была под пленочный фотоаппарат со съемным объективом, какового в наличии не имелось. Кроме того, Семен Семенович ни в какую не желал вот прямо сейчас, немедленно, возвращаться домой для того, чтобы заняться поисками насадки. Он был занят огородом, вернее, демонстрацией всех своих достижений и успехов Осипову и полагал, что все остальные дела вполне могут подождать. В конце концов, не пожар же!

Орсону с Кузякиным удалось-таки убедить Семена Семеновича только после того, как на их сторону встал еще и Осипов, который заверил Поперекина в том, что изучение среды обитания наноботов может иметь важное практическое значение, в том числе и для сельского хозяйства. Например, в плане уничтожения вредителей или доставки удобрения точно к корневой системе растений.

Заполучив вожделенную насадку, Орсон с Кузякиным принялись думать, как приспособить ее под обычную «мыльницу». Тут на помощь им пришел Лев Иммануилович Кугель. Старый инженер-строитель заявил, что уже сталкивался с подобной задачкой году эдак в семьдесят восьмом, еще до московской олимпиады, когда при возведении подвесного моста неожиданно выяснилось, что завезенные на строительство крепежные манжеты несколько шире трубчатых конструкций, которые они должны были фиксировать. Тогда-то ему и пришло в голову, что проблему можно решить довольно просто… Лев Иммануилович подробно изложил всем присутствующим суть своего оригинального инженерного решения, сопровождая рассказ рисунками, сделанными тут же, карандашом на бумаге. И приступил к воплощению своей идеи на практике.