Парк Юрского периода: миллионы лет спустя - Джон Беркли

— Хватайся за трос! — заорал он и, оттолкнувшись от стены ногами, отправил свое тело вправо, по дуге, к неподвижным, неестественно зеленым, даже в свете фар, «лианам».

Ему было дико тяжело. Вес Лекс тянул его вниз, — отправься в полет, приятель, — сведенные усталостью и напряжением мышцы ныли, вопя о пощаде, ладони болели немилосердно.

И, конечно, он не допрыгнул. Их поволокло назад, разворачивая в воздухе, ударяя о стену, и Лекс снова начала визжать ему в самое ухо. Грант вдруг ясно понял, что они не смогут дотянуться, как бы ни старались, потому что сил уже не было. Хрустко ударившись коленом о бетон, да так, что искры посыпались из глаз, он в приступе вселенского отчаяния оттолкнулся еще, зная, что третьей попытки уже не будет… А «блейзер» уже падал черным пятном, огромным пауком с двумя яркими прямоугольными глазищами, сияющими слепящим светом. Растопыренные пальцы Лекс не достали до троса каких-нибудь десяти сантиметров. Грант дотянулся бы, а она — нет. И снова их потащило назад, но искореженная машина уже с грохотом пронеслась вниз, обдав их холодным воздухом, и вонзилась в крону тисса. Треск веток заглушил торжествующий вопль Ти-рекса, оповещавшего парк, что он победил. Но удара, с которым «блейзер» должен был соприкоснуться с валунами, не последовало.

Алан осторожно покосился вниз. В зеленой шапке дерева появилась темная дыра. Искалеченные ветви, сломанные массой падающей машины, сиротливо и грустно висели на полосках коры, обнажая белое неровное нутро древесины, а еще чуть ниже, едва различимые за густой листвой, таинственно мерцали красные огоньки стоп-сигналов.

То ли Тираннозавр слишком сильно толкнул машину, то ли она, ударившись о скалу, изменила направление падения, трудно сказать, но факт оставался фактом. Тиму повезло. Его не расплющило при ударе о землю. Он остался жив, хотя и висел в смятой железной коробке метрах в пятнадцати над землей. Сегодня Алану и Лекс случилось стать свидетелями того самого чуда, которое происходит раз в жизни.

«Хотя лично нам оно не может помочь, — подумал Грант. — Если через полминуты мы не окажемся на земле, нас придется собирать лопаткой. Или совочком. В ведро».

Силы, — а их и так оставалось не много, — стремительно утекали. Руки слабели, начали трястись, и, расслабив пальцы, Алан заскользил вниз, обдирая кожу с ладоней. Даже дух захватило, а девочка крепче впилась ему в плечи и сдавила бока, вызвав новый приступ забытой от волнения, уже начавшей стихать, боли.

Несколько секунд стремительного спуска, и его ноги коснулись земли. Точнее, они провалились в воду, но это была слишком мелкая неприятность, чтобы уделять ей внимание. Пожалуй, самая мелкая за сегодня.

Девочка спрыгнула на землю и сразу же разрыдалась.

— Тим! — она приставила ладони ко рту. — Тиииииим!

Молчание. Ее невнятные, приглушенные всхлипами, крики спугнули каких-то птиц, и они с резким хлопаньем снялись с веток и устроили настоящий базар над головой людей.

— Лекс! — серьезно сказал Грант. — Послушай меня, Лекс. Будь здесь, никуда не уходи. Никуда. Даже если очень понадобится. Я вернусь за тобой, но сейчас мне нужно вытащить из машины твоего брата. Поэтому я хочу, чтобы ты ждала меня здесь. Если уйдешь в джунгли — заблудишься и можешь пропасть. Стой тут. Что бы ни случилось, стой тут и жди нас.

Лицо девочки стало белым как снег. Глаза наполнились ужасом. Она прошептала с истеричной ноткой в дрожащем голосе:

— Он бросил нас… Он нас бросил…

Грант вовремя вспомнил об Эль Спайзере.

— Но я этого делать не собираюсь, — весомо ответил он, глядя девочке прямо в глаза. — Хорошо? — Лекс отчаянно затрясла головой. — О'кей. Будь здесь и никуда не уходи.

Он пошел к тиссу, раздумывая на ходу, чем может для него закончиться новое путешествие вверх-вниз. Алан не боялся, напротив, физически чувствовал себя довольно сносно. После того как Лекс слезла в его спины, он ощутил необычайную легкость и силу в мышцах. Однако ему было известно: это ощущение — иллюзорный самообман. Сил не прибавилось. Их по-прежнему мало, к тому же саднят ободранные ладони, а значит, — инстинктивно, — он будет хвататься слабее, чтобы лишний раз не причинять себе боль. Ее и так достаточно.

Дерево было просто необъятным. Оно тянулось вверх, и свет фар казался размытым и безумно далеким. Ствол, несокрушимый, способный выдержать любые удары распоясавшейся погоды, подсвеченный неярко, создавал впечатление могучей колонны, поднимающейся до самых облаков и подпирающей темно-синий с лиловыми потеками тяжелый купол небосвода.

— Опа!.. — восклицание вырвалось у Гранта непроизвольно, по-мальчишески, и он, непонятно почему, смутился. — О'кей. Ладно, я поднимаюсь. Тимми, я уже иду. Высокое дерево. Высокое.

Он подпрыгнул, ухватился за нижний сук, повисел, к своему стыду, беспомощно извиваясь, кое-как подтянулся и забрался на ветку. Вздохнул.

— Ничего, спускаться у меня обычно получается быстрее, — пробормотал Грант, скорее для того, чтобы себя ободрить, чем для констатации.

Начало подъема далось ему с большим трудом. Ветви были толстыми и находились на приличном расстоянии друг от друга. К тому моменту, когда очертания «блейзера» проступили среди веток, он чувствовал себя окончательно измотанным, а ведь еще предстоял обратный путь.

Машина висела вертикально, фарами вниз. Капот ее упирался в могучий сук, а голый обод заднего колеса застрял в небольшой развилке. Одного взгляда хватило, чтобы понять: опора эта ненадежна. Сплющенный обод мог в любой момент выскользнуть, и «блейзер», перевернувшись, продолжит свой грохочущий путь вниз.

— Тим! — позвал он. — Тимми!

Забравшись на следующую ветку, Грант оседлал ее и потянулся к изуродованному оконному проему.

— Тим! Ты в порядке? Ты цел, парень?

Ни звука в ответ. Тишину нарушало лишь журчание воды внизу да звонкие удары капель, срывающихся с широких листьев.

Грант медленно слез с облюбованного сука и перебрался поближе к машине.

— Тим!

Молчание. Алан осторожно взялся за ручку дверцы и еще более осторожно потянул ее на себя. К немалому удивлению, она открылась довольно легко, хотя Грант мог бы держать пари, что дверь заклинит.

Тим, абсолютно неподвижный, с зеленоватым лицом, сидел на полу, между передним пассажирским креслом и отделением для перчаток. Его ноги, рубашка и баскетбольные кеды были покрыты рвотными массами. В салоне стоял кислый запах желудочного сока.

— Тим, — спокойно позвал Грант, — ты в порядке?

Мальчик совершенно автоматическим движением повернул голову, взглянул на него пустыми невидящими глазами и кивнул.