Игрушка богов - Станислав Коронько

Тимур осмотрелся. Бесконечная дорога ныряла в ложбины, затем взбираясь по пологим возвышенностям и, переваливаясь через них, снова пропадала из виду. Через поле далеко слева тянулась узкая полоска леса, едва видная с такого расстояния. Справа от дороги холмы плавно выполаживались и превращались в плоскую низменность, сливающуюся с горизонтом. Там вдали вилась синяя ленточка реки.

А дорога, казалось, вела в никуда. Вот уже часа три она прыгала по холмам вдоль низменности с рекой, и конца ей не предвиделось. За каждым новым холмом путников ждал очередной холм. Ни одной живой души за это время они так и не повстречали.

Тимур кинул взгляд на едущих впереди Курца и Себастиана с сидевшей позади него Дианой. Натянул поводья, громко произнёс:

— Тпру-у-у.

Конь мотнул головой, фыркнул. Перешёл с рыси на шаг и, немного пройдясь, словно специально испытывая терпение человека, замер. Курц обернулся, что-то беззвучно пробормотал- очевидно, ругательство- и также остановил своего коня. Его примеру последовал и Себастиан.

— Десять минут, не больше, — великодушно отвёл на пешую прогулку Курц.

Тимур то ли улыбнулся, то ли скривился от боли. Натужным голосом пробормотал:

— Так точно, командир.

Остановив попытавшегося было двинуться вперёд коня, Тимур с кряхтеньем перекинул ногу через круп животного, держась за луку седла, опустил её на землю. Вынул из стремени вторую, отпустил седло, постоял, привыкая к ощущению тверди под стопами. Пару раз присел. После почти часовой поездки верхом ноги отказывались выпрямляться, стали как будто кривыми- прямо как у родившегося в седле монгола. Было такое чувство, что между ними всё ещё находится круп животного. И чувство такое пропадёт лишь минут через пять. До этого придётся комично ковылять с ощущением зажатого между ног мяча.

Тимур одёрнул брюки в паху, перекинул через голову коня поводья. Ведя за них своё животное, неспешно двинулся к ожидающим его Курцу с Себастианом. Воспалённая кожа с внутренней стороны бедра должна будет зажить минуты через две, а мышцы приходили в норму почти сразу, но об этом не знал никто. Ещё во время первого привала Тимур сообщил всем, что на восстановление ему требуется не менее пятнадцати минут, и получил от великодушного Курца десять. Что тоже было неплохо. Эти минуты были сущим блаженством.

Ранее никто не поддерживал Тимура в его желании прогуляться на своих двоих, однако на этот раз компанию ему решила составить Диана. Ни о чём не спрашивая, ни о чём не предупреждая Себастиана, она отпустила его плащ, за который держалась всё это время, и ловко соскочила со стоящей лошади. Священник только обернулся, удивлённо посмотрел на девочку, пожал плечами и пустил свою лошадь шагом.

Девочка подождала, пока Тимур не поравнялся с ней, и зашагала слева от него. На ней до сих пор была верхняя одежда Курца- зелёная кофта и серые брюки с закатанными штанинами и рукавами. Грязные босые ступни смело ступали по заросшей низкой травкой дороге, на которой попадались камешки и встречались проплешины из твёрдой, засохшей глины, принявшей самые причудливые формы. При неудачном шаге об эту глину можно было легко пораниться. Но Диану это не волновало… Или же она просто стеснялась попросить священника отдать ей купленную им обувь.

Зато таких затруднений не испытывал Тимур.

— Эй, Себастиан.

Едущий рядом с Курцем священник обернулся, спросил:

— Чего тебе?

— Гони тапки.

— А… — Священник растерянно моргнул, перевёл взгляд на босые ступни Дианы. И сразу же засуетился. — Конечно, конечно…

Себастиан открыл лежащую перед собой сумку, достал из неё сплетённые из соломы сандалии, обернулся, поочерёдно кинул их девочке. Та легко поймала их, в благодарность кивнула, подпрыгивая то на правой, то на левой ноге, обулась и догнала ушедшего чуть вперёд Тимура. Обновка изменила как её походку, так и её настроение. Шла она теперь упруго, чуть подпрыгивая, и словно бы даже красовалась. Но всё равно внимательно поглядывала, куда ступала нога, — видимо, берегла свою обувь. А её всегда серьёзное лицо светилось гордостью.

— Курц, Себастиан, — окликнул своих спутников Тимур.

Те разом обернулись, спросили:

— Чего?

— Почему Эзекиль преследует Диану и подобных ей?

Всадники переглянулись, дёрнули головами- будто один уступал другому право ответить на этот вопрос. И это было несколько странно. За весь день эти двое не сказали друг другу ни слова, но на все вопросы Тимура отвечали охотно и чуть ли не дрались за право высказаться первым. Конечно, каждый из них приукрашивал, привирал и старательно идеализировал свою точку зрения на уклад жизни и порядки Наутики. Они упорно отстаивали свой взгляд на вещи и своё мнение, под чьей властью, драконов или одного Эзекиля, всему миру было и будет житься лучше. Но благодаря этим спорам удалось вынести верное представление об истинном состоянии дел на Наутике.

Однако то были вопросы ни о чём. Этот же вынудил Курца и Себастиана молчать. Несомненно, им было стыдно поднимать эту тему. Возможно, не будь рядом Дианы, они бы проявили былую словоохотливость, но при девочке они явно смущались.

— Ну, — понукнул их Тимур.

— Это сложно объяснить… — протянул Курц. — Надзирателю лучше знать…

— Надзиратели знают только то, что ведьмы- враги Эзекиля и что их нужно уничтожать, — не оборачиваясь, произнёс Себастиан. — Таков его приказ.

Тимур уставился в спину Курца, спросил:

— Неужели драконам ничего не известно о ведьмах?

— Как ни странно, но- да. Ведьмы появились после того, как Эзекиль захватил инкубатор. До этого о таких детях не было известно ничего. Они такая же аномалия, как ты и Дорога. Дорога не должна была существовать после перемещения гнезда с Земли на Наутику, но почему-то она осталась и работает.

— Почему ты думаешь, что Дорога не должна была существовать? — поинтересовался Тимур.

— В планы Забытых не входило связывать Землю и Наутику. А иначе хранителям было бы об этом известно. Драконы ж их указания исполняют. А про Дорогу они ничего не знают. Кроме того, что это аномалия какая-то природная.

Тимур покосился на девочку, с интересом прислушивающуюся к их разговору. Спросил:

— Тогда Диана что за аномалия такая?

— Никто не знает. Ясно только, что появились эти дети из-за Эзекиля.

Как Тимур не старался, но сдержать ехидный тон не смог.

— Да неужели драконы не похищали и не изучали таких, как Диана?

— Пару раз похищали, — признался Курц. — Исследовали, но ничего узнать не могли. А потом приходили надзиратели, убивали детей и… и драконов. После того, как хранитель с ведьмами общается, Эзекиль его потом где угодно найти может. И никак хранителям больше не спрятаться. Даже когда отключаются они, всё равно их Эзекилю видно. Вот и боятся теперь драконы к ведьмам приближаться.