Проект Каин. Адам - Даниил Берг

Мужчина медленно поднялся, стряхнул с колен налипшие кусочки мусора. Он обернулся и посмотрел на двух парней, склонившихся над бесчувственным телом патрульного. Они обшаривали его карманы, видимо, ища документы или деньги. Мужчина прикоснулся к ране на шее, поморщился. Парни продолжали молча копошиться — ни один из них, похоже, даже и не вспомнил о своем приятеле, валявшемся с простреленным боком в десятке метров от них и тихонько поскуливавшим, как давешняя собака. Мужчина поджал губы и неодобрительно посмотрел на шпану. У него под ногами что-то тускло блеснуло, он взглянул вниз, наклонился и поднял автомат. Внимательно осмотрел его, вспоминая, что к чему, передернул затвор и снова взглянул на парней. Нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить.

А потом что-то произошло.

Воздух на какое-то мгновение изменился, словно бы загустел, и по проулку проплыла волна кислой вони.

Плечи парней вздрогнули, они медленно обернулись к стоявшему с автоматом в руках мужику. Он приподнял оружие, внимательно глядя на них и ожидая, что они предпримут. Двоица переглянулись, а потом они встали и подошли ближе. Мужчина одобрительно кивнул, наморщил лоб и снова — на этот раз едва-едва уловимое — изменение в воздухе. Один из парней склонил голову на бок, словно прислушиваясь к чему-то, прозвучавшему на грани слышимости, и кивнул, соглашаясь.

Мужчина наблюдал, как эти щенки склоняются над телами патрульных и ногтями оставляют на запястьях лежащих крошечные, едва видимые ранки. Он улыбнулся и посмотрел на тускнеющее вечернее небо. Потом перевел взгляд на автомат в руках и кивнул, словно бы соглашаясь с чем-то, слышимым только ему. Передернул затвор, наслаждаясь щелчком металла. И снова улыбнулся кривой, неприятной улыбкой, сделавшей его бледное лицо в свете заходящего солнца похожим на лицо мертвеца.

Глава тринадцатая

Пятница. Конец недели. Все всегда дожидаются пятницы с вожделением, зная, что после тяжелой (или не очень) рабочей недели наконец-то придут выходные. Но эта пятница отличалась от всех, что были раньше. Улицы были пусты, если не считать многочисленных патрулей: комендантский час никто не отменял. Люди беспокойно ворочались в постелях, не подозревая, что на работу многим из них идти сегодня не придется. Больных в городе было около семидесяти процентов… но об этом никто не знал, как не знали и те, кому было поручено следить за распространением болезни и контролировать ее. В пятницу они уже ничего не могли контролировать.

Будь у армии и ученых больше времени, может что-то бы и удалось сделать. Но вирус как будто понимал, что время не его союзник, поэтому он постоянно видоизменялся, становясь все более опасным и заразным. Самое интересное, что попав в организм человека, он получил новый, качественный толчок в своем развитии. Тело человека, наполненное прекрасной пищей для вируса, принесло ему и еще кое-что — неисчислимый материал для развития и мутаций.

Неделя подходила к концу, но все еще только начиналось.

Юго-восток города. В шесть утра семнадцать минут в диспетчерскую службу Второго Отдела поступил сигнал от одного из патрулей. Нижеследующее представляет собой запись разговора:

Мужской голос: — Диспетчерская, это двенадцатый, как слышно? Прием.

Диспетчер: — Слышу вас хорошо, Двенадцатый. Игорь, что там у вас?

Игорь: — Кажется, мы нашли Седьмого. Вижу его автомобиль на обочине дороги, улица Карла Маркса… э-э… напротив пятнадцатого дома, если не ошибаюсь. Отсюда не разобрать. Как поняли? Прием.

Диспетчер: — Приняла, Двенадцатый. Ребята в пути. Наши в машине? Прием.

Игорь: — Э-э… Не могу сказать. Секунду (рация не отключается, слышно, как на заднем фоне о чем-то спорят несколько мужчин, слов не разобрать, сильный фон). Мы выйдем, проверим, что с ними. Слишком темно, на проклятой улице нет ни одного рабочего фонаря. Прием.

Диспетчер: — Хорошо, будьте осторожны. Прием. И не отключайте рацию! Прием.

Игорь: — Принято. Мы выходим.

Треск помех, шум, голоса доносятся издалека, они не четкие, но разобрать о чем речь можно.

Мужской голос, предположительно Игорь: — Ну-ка, поглядим, что тут у нас… (пауза) Ясно.

Игорь (говорит в рацию): — Диспетчер, это Двенадцатый. Их нет в машине. Никого. Прием.

Диспетчер: Ясно. Парни, дождитесь наших, я выслала две…

Мужской голос, едва слышен из-за расстояния: — Ты, ну-ка стой! Вы находитесь на улице во время комендантского часа и тем самым нарушаете… Эй, эй, что это у тебя? Парень, не вздумай с этим…

Эфир заполняет грохот автоматического оружия, слышится пронзительный крик. Кто-то орет, слышится громкий хлопок двери, заводится мотор автомобиля. От близости к микрофону звуки искажены.

Диспетчер: — Двенадцатый! Двенадцатый! Что там у вас происходит?! Отвечайте, черт побери!

Мужской голос: — Они пристрелили Игоря. Рядового, что был с нами, тоже прикончили. Суки! Они просто взяли и…

Диспетчер: — Сашка, о чем ты, черт возьми, говоришь?! Кого и кто пристрелил?!

Мужской голос: — Я не знаю, б…дь, кто это был, но они просто без всякого предупреждения выстрелили в Игоря! Я видел, как его кишки выплеснулись на асфальт за его спиной, понимаете?! Где эти патрульные?! Я…

Глухой звук стрельбы из автоматического оружия, треск разбитого стекла, крик человека где-то рядом, оглушительный хлопок и треск помех на линии.

Диспетчер: — Двенадцатый? Двенадцатый? Сашка, где ты? Они уже рядом с тобой, ты их должен видеть! Отвечай, черт тебя побери!

Прибывшие на место происшествия были убиты неизвестными. С места преступления пропало все огнестрельное оружие и боеприпасы.

Десять часов. Пятница.

Позднее пресса — со слов представителя военных — объяснила, что произошедшее в Горецком Государственном Университете началось с того, что несколько студентов протащили в аудиторию на экзамен холодное оружие.

Утверждалось, что группа молодых людей, находясь под воздействием наркотиков или алкоголя, решила повторить один из «подвигов» своих американских сверстников, которые с удручающей периодичностью расстреливали детей и преподавателей в школах, колледжах и университетах. Это было вполне логичное объяснение, к тому же в аудитории после инцидента произошел сильный пожар, а затем и вовсе начался настоящий кавардак по всему городу, так что военным не пришлось объяснять, почему в телах многих подростков оказалось так много пуль, выпущенных от автоматов военного образца.

— Сегодня мы будем проводить экзамен по новой методике. Каждый из вас будет проходить быстрый тест один на один со мной в кабинете. Я не имею возможности тратить время на выслушивание каждого, так как сегодня не очень хорошо себя чувствую.

Сказав все это, профессор сел за стол и попытался улыбнуться как можно искренней и добродушней. Он надеялся, что никто из студентов, пришедших на переэкзаменовку, не заметит той злости, которую он к ним испытывал. Почти все они сейчас в удивлении перешептывались, стараясь разобраться, что еще такое придумал преподаватель. Профессор ухмыльнулся, но тотчас прикрыл рот рукой, сделав вид, что закашлялся. О да, они были правы, он действительно приготовил для них сюрприз, но какой — они и подумать не могли, хо-хо!

Он открыл трясущейся от возбуждения рукой журнал, где в алфавитном порядке выстроились фамилии пришедших на экзамен. Перед глазами все плыло от странного, горячего возбуждения, и он с трудом смог различить первую строчку в списке.

— Ну что ж, пожалуй, начнем, — профессор поднялся на ноги, надеясь, что они не видят, как его слегка потрясывает, словно в ознобе. — Прошу… э-э, — он взглянул в журнал, — госпожа Астраханцева, пойдемте со мной.

Он спустился с кафедры и подошел к двери в кабинет. Невысокая и симпатичная девушка спустилась с третьего ряда. На ее лице было написано недоумение перемешанное со страхом от того, что ей первой придется сдавать экзамен.

— Прошу, — профессор придержал дверь, пропуская ее вперед. Он обернулся к оставшимся в аудитории студентам. — Все пока готовьтесь, я буду вызывать вас по алфавиту. Пожалуйста, не заставляйте себя ждать, — с этими словами он аккуратно закрыл дверь, отсекая недоуменный гул голосов.

Девушка остановилась неподалеку от стола, заваленного бумагами, которые напоминали причудливые белые горы. Профессор ободряюще улыбнулся девушке, надеясь успокоить ее и расслабить. Та тоже робко и вместе с тем с непонятной надеждой улыбнулась в ответ.

«Интересно, — мелькнула мысль, — она поди решила, будто он позвал ее для того, чтобы решить вопрос с экзаменом иначе, чем пересдачей? Нет, дорогая моя, мой дружок уже не в том состоянии, чтобы встать на тебя. Извини».