Черный цвет солнца - Рацлава Зарецкая

— Он приходил ко мне, — начала рассказывать Маша. — Заверил, что не хочет моей смерти, потому что ему нужна моя душа, так как до своей ему не добраться. Я ничего не рассказала ему о нашем соглашении.

Иван одобрительно кивнул и сел рядом с девушкой.

— А сегодня один леший рассказал Арсению, что Гаяна с помощью цветка папоротника нашла в его лесу клад.

— Зачем ей вдруг понадобился какой-то клад? — не понял Иван. — И откуда она взяла цветок?

— Это долгая история. А клад вовсе не какой-то, а спрятанный тысячелетие назад ритуальный кинжал, способный уничтожить душу хранителя и прервать их род навечно.

— То есть, этот кинжал может снять проклятие хранителей ценой жизни одного из них? — уточнил Иван.

Маша кивнула.

— Но тогда этот мир будет нестабильным. Без хранителя он не сможет правильно существовать, и все вокруг превратится в хаос. Смысл Гаяне это делать?

— Убийство хранителя ритуальным кинжалом перед дуплом, омытым кровью оскверненного хранителя, приведет к падению барьера и слиянию двух миров. Этого и добиваются ведьма и колдун.

— Ты все еще думаешь, что Ван участвует во всех замыслах Гаяны? — Иван окинул Машу скептическим взглядом.

Девушка неуверенно пожала плечами.

— Так считают мои друзья, а я уже не знаю, чему верить. Возможно, во время нашего разговора, мне на какой-то миг показалось, что Ван не врет, но я никогда не доверяла своему чутью.

— Зря, — с сожалением отозвался Иван.

Он протянул руку и решительно накрыл ею Машину ладонь, переплетая ее пальцы со своими. Теплое прикосновение его руки вызвало внутри девушки щемящую нежность. Никакого стыда и смущения не было, как в случаях, когда Хал оказывался слишком близко к ней. Рядом с Иваном Маша испытывала покой и тепло, и впервые за все пребывание в этом мире почувствовала, что находится на своем месте.

— Понимаешь, глаза и уши не всегда могут помочь отличить правду от лжи, — сказал Иван, внимательно глядя в лицо Маши. — Иногда нужно обратиться к интуиции, но для этого ты должна доверять своему сердцу и… — Он ненадолго замолчал, а потом тихо добавил: — …и своей душе.

— Скажи, ты искренне веришь, что Ван не причастен ко всему этому? — спросила Маша, не сводя глаз с Ивана.

— Верю. Он хотел получить силы лишь для того, чтобы защитить близких ему людей, но когда он стал могущественным колдуном, все, кто был рядом, отвернулись от него. Он стал таким бесчувственным только потому, что оказался совсем один.

Иван будто рассказывал о своих чувствах, а не о чувствах бездушного колдуна. Его взгляд оторвался от Маши и теперь был устремлен куда-то вдаль.

— И все же он не одинок, — сказала Маша.

— А? — рассеяно отозвался юноша.

— Он не один. С ним Гаяна и Ведана. А еще его рогатый приспешник и целая армия чертей и волколаков.

Иван печально хохотнул.

— Хороша компания, не правда ли?

— Ну, по-моему, он неплохо устроился: имеет колдовские силы, армию, преданных союзников и любимую женщину.

— Любимую женщину? — Иван приподнял одну бровь.

— Гаяну. Они же эти…ну… — Маша замялась.

— Кто?

— Ну, любовники…

— Боже! — фыркнул юноша.

— Что, разве не так? Он ее не любит?

— Не совсем.

Маша нахмурилась.

— Что значит «не совсем»?

Иван нервно почесал затылок и встал со скамейки.

— Там все сложно, — туманно изрек он. — Да и долго объяснять.

— Я никуда не спешу, — сказала Маша, разглаживая подол легкого бежевого платья. — Все равно сплю ведь.

Иван мрачно зыркнул на девушку, вздохнул и заговорил:

— Когда я все еще был хранителем, на моих глазах нечисть разодрала на мелкие кусочки человека, который был мне как отец, а я стоял вдалеке, смотрел и ничего не мог сделать.

— Это был отец Ольги? — догадалась Маша.

— Да. С самого моего появления здесь Влас относился ко мне как к сыну, которого у него никогда не было, — продолжил Иван, пиная носком ботинка подвернувшийся камешек. — Словами не выразить, как я привязался к нему. А потом мы пошли в лес. Не в тот, который был рядом и где нас знал каждый дух, а в дальний, мрачный и неизведанный. Это была моя идея — подумал, что там может быть больше дичи. Но единственное, что там было — это нечисть. Много озлобленной и голодной нечисти. Не успел я опомниться, как на Власа накинулись и начали заживо раздирать на куски. Я впал в ступор, а Мира, понимая, что отцу уже не помочь, потянула меня назад, к выходу из чащи. В итоге я поддался, и мы убежали. С тех пор я каждую минуту чувствовал свою вину в смерти Власа. Мало того, что я затащил его в этот проклятый лес, так еще и не смог помочь, потому что во мне не было ни капли магии. Хилый бесполезный мальчишка, — Иван печально усмехнулся, коснулся кончиками пальцев виска, прикрыл глаза. — Мира тоже корила себя, но что она могла сделать? Пустить в нечисть пару стрел? Тогда ее дар был еще не развит, и она ничего не могла сотворить по своей воле. И вот, как-то вечером, сидя с ней на лавочке перед домом, я вдруг понял, что этот мир полон опасностей, и что без магии я не смогу защитить близких мне людей. Тогда я принял решение уйти, пообещав себе, что вернусь назад только когда обрету силу и смогу защитить дорогое мне Залесово и его жителей.

— А вернулся ты совсем другим, и уже не хотел никого защищать, — закончила за Ивана Маша. — Вернее, вернулся уже не ты.

— Да, — рассеянно подтвердил юноша. — Вернулся уже Ван. Без души, но с надеждой, что те, кто был ему дорог, последуют за ним и разделят его величие. Но они отказались. Сморщили лица и презренно на него посмотрели. Единственная, кто его принял — это Мира.

— Потому что она тебя любила.

— Наверно.

— А ты любил Гаяну.

— Поначалу мне так казалось, — Иван специально отвернулся от Маши, чтобы она не смогла прочитать эмоции на его лице. — Я встретил ее случайно, в одном приморском городке. Она стояла перед идолом Перуна и с вызовом смотрела в его вырезанные глаза. Она мне погадала. Предрекла величие и могущество, если я останусь с ней. За то время, что мы вместе провели в том городке, бродя по его улочкам и громким базарам, я понял, что не хочу с ней расставаться. Она помогла мне добиться всего, что я хотел, кроме, разве что, бессмертия. Да и какое может быть бессмертие, если нет души?

Маша слушала Ивана,