Тело сдал — тело принял. Книги 1-7 (СИ) - Шорников Александр Борисович

Сергей быстро подгрёб под себя эту амуницию, поскольку кроме него во всей этой суматохе и резне, никто из наёмников не обратил никакого внимания на эту с виду невзрачную защиту.

Жалко, что все голубые топоры им не удалось оставить в их отряде. Но большую их часть им удалось отжать для себя.

Никитин оглядел поле по которому тут и там бродили группы мародёров, деловито снимавшие с мертвых тел всё более или менее ценное. В небольшой низине суетились пленные кочевники копающие два длинных рва для погребения убитых. В один, тот что поменьше, найдут свой последний приют победители а в тот что побольше — побеждённые.

Хоровод цветов больше не радовал глаза окружающих. На бранном поле всё было вытоптано до голой земли, но скоро все вернётся на круги своя и из земли, щедро удобренной кровью, вновь появятся эти чудесные создания — цветы.

Разговоры в лагере.

— Точно я тебе говорю — этот светловолосый парень колдун! Сколько у нас ребят полегло а у него всего ничего! Да ещё они стояли в первых рядах! Точно колдовство!

— Хорошо бы под его рукой быть! Вон как его бойцы вооружены, не то что мы.

— Не, не возьмёт!

— Почему?

— Пить говорит надо меньше!

— Это как не пить?

— А вы что не видите у него все ходят злые и трезвые!

Разговоры в лагере.

— Этот мальчишка оказался прав. Я, честно говоря, не ожидал, что будет такая добыча. А уж о таких топорах, я даже и мечтать не смел! Сколько он сейчас стоят?

— Ну, может быть три-четыре тысячи домиков. Может быть даже пять!

— Тогда получается что мы не только окупим все затраты, но и останемся в изрядной прибыли!

— Интересно, а ещё в становищах остались такие вот топоры… если остались, то теперь их нам не придётся их делить со светловолосым.

— А он действительно удачлив этот Саж Счастливчик!

— Да это надо признать, но счастье вещь переменчивая.

Пару лет назад очередному степному владыке удалось собрать многие кланы ради похода в Шестиградье, но это чудо произошло, только потому, что на его сторону встали в буквальном смысле упавшие с неба пришельцы.

Их всесокрушающие топоры и страх, который насылали их… скажем так телепаты, позволил новому владыке привезти к покорности и собрать вместе все кланы степи. Всю эту здешнюю премудрость и хитросплетения местной политики ему вчера рассказывал один старик. Потрескивал огонь в костре, пламя неторопливо обгладывало полено, и так же неторопливо текла речь рассказчика.

Никитин, держа в руке большую вощёную дощечку, записывал название кланов.

Всего в степи было пять больших кланов и десятка два более мелких, землянин стрелками и значками отмечал их.

Тогда кочевникам удалось разграбить один из городов Шестиградья, но потом удача отвернулась от них. Пронёсшаяся по здешним местам эпидемия почти целиком выкосила могущественные кланы, и всё в степи в очередной раз перевернулось.

Пятеро главных кланов канули в небытие, их жалкие остатки разбежались, кто, куда, а наверх выбрались те, кто раньше был не у дел, на подхвате у крупных кланов. Так что целый год в степи творился глобальный передел собственности, который ещё больше подкосил силы кланов.

Этот город полгода назад был захвачен одним из таких малочисленных кланов. Клан звался Быстрый ветер, так вот эти ребята обманом вырезали прежний гарнизон в Цитадели и изрядно пощипали горожан.

О том, как они здесь правили, можно было долго рассказывать, причём используя в основном нецензурные выражения, описывая, что здесь происходило в то время. Один только факт достаточно красноречиво описывает всю сложившуюся здесь ситуацию.

Стоило только наёмникам войти в город, как горожане сами захватили цитадель и перерезали своих «защитников», всех кто там был. Наёмникам даже не пришлось прилагать для захвата города никаких усилий.

Выслушав представителя горожан, Сергей разослал посыльных ко всем командирам отрядов — надо было обсудить вопрос, что делать дальше.

Странная, какая-то вышла у них компания, очень странная, размышлял он, проглядывая списки убитых и покалеченных. Он побарабанил пальцами по походному столу пытаясь, выявить где он допустил ошибку и не находил её.

Всё было сделано хорошо и правильно. Бой начался, так как он и планировал, большинство кочевников сложили свои буйные головы, атакуя его строй. Нереально низкие цифры потерь в начале боя — всего десять погибших и десятка два раненых, но противник потерял гораздо больше — почти три тысячи воинов.

Причём тогда атакуя их строй, погибли лучше из выставленных против них бойцов и лучше всех вооружённые воины. Один к трёмстам… Это, несмотря на всю циничность такого рода сделки — очень выгодная цена размена. Но это были его люди!

В Византии как он помнил размен одного тяжёловооружённого всадника шёл за десять — двенадцать варваров, а его размен был ещё более впечатляющ. Когда он выпустил на поле наёмников, уничтожив перед этим лучшую часть вражеского войска, сражение тоже протекало очень хорошо для них.

Можно было конечно продолжать перемалывать вражескую силу, но шестиградским отрядам тоже хотелось славы. Вот и они получили на свою голову этой славы!

К тому времени у кочевников остались воины с вооружением похуже и размен в той битве пошёл один к четырём, судя по количеству тел, которые хоронили после боя. Правда здесь потери несли отряды наёмников и дружины городов, его бойцы в этой мясорубке не участвовали.

А вот атака того засадного отряда — обошлась шестиградским ребятам очень дорого. Всадники с фиолетовыми топорами с хорошей защитой шли на острие атаки, а следующие за ним кочевники развивали успех… и хорошо развивали надо признать.

Фиолетовый топор был страшным оружием — он с лёгкостью рубит доспехи и плоть и если бы не луки и арбалеты его отряда, то всё их объединённое войско здесь бы и осталось. Однозначно. Ожидаемо. Тогда в сражении под Тиной «мохначи» также быстро вырезали всю дружину этого города.

После подсчётов выяснилось, что невосполнимые потери шестиградцев составляют чуть больше, тысячи бойцов и ещё триста получила тяжёлые ранения и сколько из них выживут — пока было не ясно. Никитину и всем кто хоть что-то понимал в медицине, пришлось остаток дни и большую часть ночи возится с ранеными.

Что бы стимулировать рвение Никитин запретил всем, пока не обиходят раненых никому не прикасаться к алкоголю, за исключением раненых. На возмущённые вопли недовольных вояк он только односложно ответил.

— Как ты можешь пить, когда твой товарищ, с которым ты сегодня проливал кровь может умереть, если ты ему не поможешь?

Все как то резко заткнулись и занялись ранеными. Землянин поставил процесс на поток, занявшись ранеными. Лёма он оставил в Москве, взяв только с собою трёх подготовленных лекарей и одну молодую травницу с запасом всевозможных настоек и трав.

Он в быстром темпе провёл тридцать несложных операций. Все они были связаны с вытаскиванием наконечников от стрел в руку или в бедро с помощью «ложки»… За тяжёлые случаи он не брался, ну, не было у него никакого особого хирургического опыта, ну дилетант он был, да и инструмента особого тоже не было.

Тем, кому они не могли помочь просто давали яд, который избавлял этих бедолаг от мучений, это было лучше, чем, если бы они мучились ещё несколько дней. Это всё что они могли сделать для них… лично.

Кочевники оставили на поле боя почти шесть тысяч трупов и ещё пятьсот захватили пленными, ещё столько же смогли удрать. Вот такая получается у них статистика битвы.

Шатёр потихоньку наполнялся предводителями отрядов, смерть не обошла стороной и командный состав, и вместо уже привычных лиц, сейчас их места занимали другие. Немало командиров было ранено и перевязано разным тряпьём, на котором темнела засохшая кровь.

Минут двадцать им пришлось поджидать последних опаздывающих капитанов наёмников. Но вот, наконец, последний из них, сильно прихрамывая, занял своё место. Никитин, не стал никого ругать, прекрасно понимая его причину, дождавшись пока все рассядутся, он окинул взглядом сидящих людей и нелюдей.