Bye-bye, baby!.. - Виктория Платова

Я так напряглась и переволновалась, что была близка к обмороку. И чтобы хоть как-то успокоиться, полезла в карман за пачкой табака и бумагой для самокруток. За три года непрестанных тренировок я научилась сворачивать цигарки без всяких машинок. И получались они ровными и тоненькими – само загляденье.

Сейчас я сверну точно такую же, сделаю пару вдохов и выдохов по китайской дыхательной системе «цзяньфэй» и отправлюсь восвояси.

Но вместе с табаком я вытащила из кармана и кое-что другое: отмычки!

Стоило ущипнуть себя за локоть, закрыть глаза и снова открыть, чтобы убедиться: вот они, все девять, включая проволочный бонус. Лежат на ладони и никуда не деваются. Но ведь я не сумасшедшая, я точно помню, что не брала ничего похожего! Тогда как они оказались в кармане?

Домино.

Больше некому.

Он заволок связку в карман, вопрос лишь в том, каким образом ему это удалось? Господи ты боже мой! – точно таким же, каким он вытащил из шкафа комбинезон. Точно таким же, каким оказался на мадридской фотографии 1933 года и на другой фотографии – в старческих объятиях Матисса. Что сказал тот человек… тот человек… как звали того человека? он был напуган – это я помню. И был коротко стрижен, и сидел за рулем – это я помню тоже. Все остальное ускользает, слабый огонек имени высечь не удается. И ладно, «тот человек» – не самая плохая формулировка. Он сказал: «Я знаю его как Домино. Возможно, у него есть другое имя. И даже – наверняка…»

Я склонна верить тому человеку. А об остальном даже думать не хочу.

Все, о чем хочется думать – в эту секунду, в это мгновение, – бэха. BMWX5, серебристо-серый металлик.

Бросив прощальный взгляд на зал (никто из посетителей так и не приблизился ко мне, и, кажется, исчез мальчишка), я толкаю дверь и выхожу на улицу.

Вокруг ни души, только завеса из снега стала еще плотнее. Снег поглощает все звуки, иначе было бы слышно, как хлопают на ветру дверцы контейнеров. Надвигающиеся сумерки мне тоже на руку. Они скрыли часть зданий и, надеюсь, – скроют и меня. От тех, кому придет голову выглянуть в окно, как это совсем недавно сделала я.

Единственное существо, с которым не справиться сумеркам и снегу, – Х-пятый.

Я подхожу к нему – ив этот момент мое сердце должно бы замереть или, наоборот, – заколотиться часто-часто. Но ничего подобного не происходит, я спокойна, абсолютно спокойна. Зато Х-пятый кажется взволнованным по-настоящему: он меняет цвет и становится прозрачным. Не исключено, что это причуды моего собственного зрения: рентгеновского зрения влюбленной девушки или рентгеновского зрения угонщика. Последнее выглядит наиболее правдоподобным.

Шланги, трубки и поршни. Механизмы и их отдельные узлы. Двигатель. Система впрыскивания. Система подачи топлива. Аккумулятор и генератор. Бачок с жидкостью для обмывки стекол. Я вижу все это как на рисунке, как на подробнейшей схеме – ничего тайного, ничего запретного для меня не существует. Но сейчас меня волнует совсем не это, а три узких места, связанных с сигнализацией. Именно так, на Х-пятом стоят сразу три противоугонных системы. Они кажутся почти идеальными.

На свете нет ничего идеального.

А с этими тремя – с ними и ребенок справится!

Уверенность в этом наполняет меня ликованием. Я знаю также, что Х-пятый не окажет никакого сопротивления, ведь мы созданы друг для друга.

Не правда ли, милый?

Я легонько поглаживаю его по корпусу, успокаивая, убаюкивая, усмиряя и гипнотизируя одновременно. Мне даже не нужно подбирать отмычку: я и без того знаю, какой именно воспользоваться. Знание заключено в кончиках пальцев, и оно не требует от меня никаких дополнительных усилий; знание, заключенное в кончиках пальцев, – и есть талант.

А я талантлива, чертовски талантлива! отмычка со скругленным концом как будто создана для этого замка, она входит в него, не встречая никаких препятствий, и дверца бесшумно открывается.

Кожаный салон и запах освежителя – такие же, как в моем сне.

Что теперь? Ага, необходимо разблокировать коробку передач; на то, чтобы найти утопленный глубоко в корпус замок блокировки, у меня и тридцати секунд не уходит – и это снова вопрос внутреннего зрения, внутреннего знания. Таланта, доставшегося мне невесть от кого и так удачно проявленного. Остается ключ зажигания, и его с успехом заменяет мой собственный ключ, чья бородка не так давно казалась мне абстракционистской. Я все сделала верно, я не совершила ни одной ошибки – за что и получаю награду: приборная панель вспыхивает, и один только вид этого крошечного Лас-Вегаса исторгает животный вопль из моей груди:

– Bay!!! Йес! Йес!!! Я сделала это!..

Я сделала это, и я чувствую себя абсолютно счастливой. А возбуждение, которое я испытываю, сродни… Да нет, его даже не с чем сравнить!

Кто сказал, что меня нельзя подпускать к машинам и на пушечный выстрел? Доходяга-дворник? Видел бы меня сейчас этот дворник! Видел бы меня сейчас И.И. Комашко, владелец автопредприятия «ГАЗЕЛЬкин»! Видела бы меня сейчас мусик! Видел бы меня сейчас Jay-Jay! Видели бы меня все – то-то было бы удивления.

И только Домино нисколько бы не удивился.

Он посчитал бы совершенно естественной ту лихость, с которой я управляюсь с джипом. И в то же время – точность: я не сделала ни одного лишнего движения. Я чувствую себя так, как будто провела за рулем всю жизнь, и эта жизнь была невыносимо долгой.

Давай, не останавливайся, жми на газ, Элина-Августа-Магдалена-Флоранс, л а пул я!..

Я могла сорвать Х-пятый с места с максимально возможной скоростью, но не делаю этого: внимание случайных зрителей (если таковые имеются) мне ни к чему. Впрочем, случайных зрителей нет – так говорит мне мое внутреннее знание. Мы с Х-пятым покидаем задворки торгового центра на вполне респектабельных сорока километрах, после чего – уже выехав на Науку, – я постепенно прибавляю ход.

– Ну, ты гордишься мной?! – Вопрос адресован зеркалу заднего вида, в нем мне чудятся огромные уши и треугольная морда Домино.

Конечно же, он гордится мной!

Девушкой, которая мастерски и без всяких там прав ведет огромный внедорожник. Отсутствие прав и возможное присутствие гаишников – только это мешает мне насладиться моментом в полной мере. Но стоит ли так уж сильно волноваться? Не стоит, нет! – ход светил и траекторию движения планет не изменить, как и запись в книге собственной судьбы. Даже если она сделана совсем недавно, кошачьей лапой и чернила еще не просохли.

Ты хотел, чтобы я отправилась в «Красные рыбки», малыш Домино?

Будут тебе красные рыбки!

…Метель осталась позади.

Торговый комплекс и окончание улицы Софьи Ковалевской отделяло всего-то полторы минуты спокойной езды, а погода здесь была совсем не та, что на Академке. Конечно, о пальмах, папуасах и укулеле речи не идет – но и всхлипываний ветра не слышно. Все спокойно, святочно и укрыто только что выпавшим снегом.