Возвращение седьмого авианосца - Питер Альбано

Веер упал на маленький столик, сямисэн смолк, а чашечки вновь наполнились.

Йоси поднял свою сакэдзуки.

— За императора.

Все выпили.

Брент предложил свой тост.

— За «Йонагу».

Снова наполнили чашечки, и Брент почувствовал, как по телу расходится мягкое тепло. Он знал, что японцы пьют до еды, к тому же было поздно, а он был зверски голоден и понимал, что очень быстро ощутит действие горячего напитка со специями.

— О-о, черт возьми, — тихо произнес Брент. — Может, еще через четыре недели.

— Ты что-то сказал, Брент? — спросила Сара.

— Э-э… нет, — ответил энсин. — Просто сакэ превосходно приправлено. — Он посмотрел в чашечку, чудесным образом она оказалась вновь наполненной. Брент отпил глоток.

— Чашечка никогда не должны быть ни пустой, ни полной, — сказала из-за плеча Миюмэ, дыша теплом ему в шею. Брент поймал быстрый и колючий взгляд Сары.

Кимио подняла чашечку и посмотрела на Брента.

— Да будет к вам благосклонен бог моря Ватацуми-но Микото.

Все выпили, но Мацухара задержал чашечку в нескольких сантиметрах от своих губ и процитировал древнюю самурайскую максиму:

— «Время жить и время умирать» — может, мы заполним море трупами наших врагов.

— Но возвращайтесь! Возвращайтесь! — взмолилась Кимио, ее глаза увлажнились.

— А как же иначе! — уверенно сказал Брент. — Нами командует лучший из когда-либо живших моряк и морской тактик. — Он посмотрел на Сару, которая, казалось, плыла в легкой дымке и немного не в фокусе, как стареющая голливудская актриса, запечатленная на фотографии через газовый шарфик. — Адмирал Фудзита, — наконец удалось ему невнятно выговорить. Все выпили.

Взмахи кимоно — и перед каждым гостем возник черный лакированный ящичек. Открыв свой, Брент обнаружил в нем порезанного кольцами угря, переложенного слоями риса.

— Симагава! — со смаком произнес Мацухара. Он схватил палочки и с жадным удовольствием набросился на еду. Все остальные, кроме Брента, проявили такой же энтузиазм. Он же медленно взял палочки и начал нехотя есть, хотя угорь, сильно сдобренный специями, удовлетворил бы любого гурмана.

Дальше блюда следовали одно за другим.

— Тяванмуси, — возвестила Миюмэ, ставя перед Брентом аппетитно дымящееся блюдо из овощей и рыбы. Орехи гинкго, маленькие крабы, вишни, горох, лапша и опять же сакэ. Брент узнал маринованную морковь и маринованные сливы… или это были огурцы? В любом случае, что-то маринованное.

— Лучше, чем в «Ма-ку-до-на-ру-де», — язвительно заметила Миюмэ.

Кимио и Сара взорвались смехом, а мужчины недоуменно переглянулись.

— «Макдоналдсе»! «Макдоналдсе»! — наконец перевела Сара.

Йоси покачал головой, а Брент засмеялся.

Наконец насытившиеся гости отвалились от стола, а гейша и майко стали убирать посуду. Потом Кодзику села, положив сямисэн на колени, а Миюмэ прошла на середину помещения. Ее бедра начали провоцирующе двигаться, а взгляд черных глаз перебегать с одного мужчины на другого, не останавливаясь на женщинах.

— В качестве последнего блюда, — сказала она, все еще играя роль традиционной молоденькой гейши, — я покажу вам «варуцу» гейши. — Миюмэ пристально посмотрела на Брента, а Сара давилась от смеха. Японка улыбнулась. — Вальс гейши, энсин. — Брент ответил улыбкой.

Кодзику прошлась пальцами по струнам, Миюмэ в такт музыке начала покачиваться из стороны в сторону, ее хорошо поставленный голос, низкий и сочный, заполнил комнату. Передвигаясь мелкими изящными шажками, выставив ладони вперед и непрерывно совершая руками движения, похожие на колебания перьев, обдуваемых ветерком, она запела, по-прежнему не замечая женщин и бросая зовущие взгляды на мужчин, неотрывно смотревших на нее.

Ты управляешь моими движениями в танце,И мои волосы растрепались в твоихОбъятиях. Я ловлю взглядПлывущей над нами любви. Я смущенаИ в то же время счастлива.

Миюмэ поклонилась. Кодзику встала и согнулась в поклоне. Аплодируя, гости встали и вчетвером поклонились.

Улыбающаяся Миюмэ и ее майко ушли. Проходя мимо, гейша задела Брента, и он почувствовал легкое касание о китель, сунув руку в карман, Брент обнаружил визитную карточку и улыбнулся.

Кимио и Йоси сели пить чай из сервиза, оставленного на столе Миюмэ. Но Сара смотрела на Брента.

— Мне не хотелось тебе этого говорить, но когда я уходила из офиса, пришло какое-то сообщение. Его, конечно, расшифровали, но мне нужно просмотреть… я должна его просмотреть. — Она с мольбой посмотрела на Брента. — Извини, Брент. Ты можешь остаться. Я поймаю такси…

— Не надо, — ответил энсин. — Уйдем вместе. — Он обратился к Кимио и Йоси. — Вы извините меня?

— Конечно, — ответил Йоси. Кимио кивнула.

— Мы оставим вам штабную машину.

— Отлично, — сказал Мацухара. — Думаю, мои права потеряли силу, но я попробую. — Все засмеялись.

Когда Сара и Брент вышли в сад, Сара, сжав ему руки, тихо спросила:

— Как ты думаешь, мне кто-нибудь поверил?

— Абсолютно никто!

Они засмеялись и сели в такси.

…После того как Сара и Брент ушли, японцы молча продолжали пить чай. Наконец Йоси смущенно сказал:

— Кимио, вы хотели показать мне, что «Великая Япония» все еще жива.

Она улыбнулась.

— Я думаю, что это и так ясно, Йоси, — Кимио поставила чашку на стол. — Так же ясно, как извинение Сары по поводу ухода. — Мацухара засмеялся. — Я убедила вас, Йоси?

— Нет, но я рад, что вы пытались.

— Прошло много лет, как вы последний раз разговаривали с женщиной.

— В декабре прошлого года в лифте я разговаривал с Сарой Арансон.

— И все?

— Да. Вы знаете историю «Йонаги», знаете, что мы были отрезаны от всего мира — сидели в ловушке в бухте Сано более сорока лет.

— Сара говорила мне, что вы потеряли семью.

— Да. Жену Сумико и сыновей Масакеи и Хисайю во время налета на Токио. — Мацухара побарабанил пальцами по столу. — Меня переполняла ненависть, я жаждал мести сорока семи самураев, оскорблял Брента Росса.

— Энсина Брента Росса? Но вы друзья, это все видят…

— Мы не сразу ими стали. Я приставал к нему… изводил. Я выбрал его объектом своей мести. Но он противостоял мне, как самурай, дрался, как самурай, мужественно и умно. И адмирал Фудзита зависит от его соколиных глаз и доверяет ему… — Летчик остановился на полуслове от внезапно пришедшей ему в голову мысли. — Я встречался с семьей адмирала, когда меня назначили на «Йонагу». С его двумя сыновьями. Один из них, Макото, был высоким, крепким, умным…

Кимио прервала его вопросом.

— Они погибли?

Йоси кивнул:

— Хиросима.

Женщина вертела в руках чайную чашку.

— Йоси-сан, вы говорите с акцентом.

Подполковник засмеялся.

— Я родился в Лос-Анджелесе, штат Калифорния.

— Нисэй, — сказала она, широко открыв глаза.

— Да, мои родители были дохо, лояльно настроенные к микадо.

— И вы американский гражданин?

— Разумеется. Тысячи нисэев служили императору.

— Вы по-прежнему это делаете.

— Верность императору дает команде «Йонаги» стимул к существованию.

— Но боги все еще правят. Аматэрасу…

— Да. Но это, — Мацухара обвел вокруг рукой, — не наша Япония.

Кимио опустила глаза.

— Извините, Йоси-сан. Мы устали.

Она протянула руку через стол и накрыла его ладонь своей. Мягкое, теплое прикосновение, словно электрическая искра, ветром пробудило дремлющее пламя к жизни. Будто пронзенный внезапной болью, Мацухара отдернул руку и хрипло спросил:

— А ваша семья?

— Вы знаете, мой муж Киетака был первым помощником на «Маеда Мару».

— Мы отомстили за него. Горы ливийских трупов…

— Прошу вас! — оборвала летчика Кимио. — Я не хочу всего этого.

— А чего вы хотите?

— Мира. Хочу видеть своих детей растущими свободными и счастливыми в мире без ненависти.

Мацухара вздохнул.

— Да. Того, чего человечество желало с момента своего появления, но так и не нашло. Вместо этого такие люди, как я, никогда не будут безработными. — Он наклонился вперед. — У вас есть дети?

— Сын Садамори учится в университете в Фукуоке, а дочь Симикико замужем, живет в Кобэ и через четыре месяца сделает меня бабушкой.

— Вы очень молодо выглядите.

— Спасибо, Йоси-сан, я родилась в 1944.

— А ваши родители?

— Отец был летчиком, он пропал над островом Сайпан через два дня после моего рождения. А мать умерла несколько лет назад. — Кимио на мгновение прикрыла глаза. — И вы из тех, кто внешне выглядит молодо: черные волосы, кожа без морщин, телосложение молодого мужчины. — Она покачала головой. — Это кажется чудом.

Мацухара почувствовал, что его лицо горит.

— Спасибо, Кимио. Такое случается с людьми, которые пропадали, как мы; суровая жизнь, без табака и алкоголя, простая пища, ежедневные физические упражнения неплохо сохраняют здоровье.