Таинственная герцогиня - Люси Монро

Его рука скользнула вниз и обняла ее за располневшую талию.

– Хочу подчеркнуть, что ничто из открывшегося нам сегодня не поколебало моего мнения касательно Каланты.

– Я думала об этом за обедом.

Айрис тогда ничего не сказала, потому что Каланта и так была сильно расстроена, но ее немного удивила полная смена точки зрения мужа. Предыдущей ночью они легли спать, споря об этом. Его упрямое нежелание признать невиновность Каланты так взбесило Айрис, что она накричала на Лукаса, хотя и без толку. Он просто в сотый раз повторил, что намерен подождать и посмотреть. Правда, Лукас не дал ей уснуть в гневе. Он настоял на поцелуе, а поцелуй, как всегда, затянулся надолго.

Айрис проснулась в лучшем расположении духа, но по-прежнему была убеждена в невиновности своей новой подруги. Однако ее настроение испортилось, когда все начали так настойчиво расспрашивать Каланту про цвет засахаренных роз. Ей хотелось закричать, что только дурак не поймет, что бывшая герцогиня не жестока.

Айрис прижалась к мужу. Ее рука блуждала по его груди, поигрывая с маленьким соском.

– Так почему же ты все-таки изменил мнение? – спросила она. Может быть, ее аргументы все-таки дошли до него?

Он вздохнул от удовольствия.

– Кое-какие вещи, сказанные Калантой утром, и ее отношение.

Палец Айрис замер, перестав описывать круги вокруг его затвердевшего соска.

– Что ты имеешь в виду?

– Если ты будешь продолжать то, что делала, я объясню. – Она послушалась. Можно подумать, она бы сама не продолжила…

– Каланта сказала, что нужно быть полной тупицей, чтобы послать отравленные сладости с собственными слугами, и я понял, что она права. Она несколько раз приезжала к нам, чтобы помочь тебе с приготовлениями к свадебному завтраку, и могла запросто оставить розы для Ханны в детской так, что никто бы и не заметил. Или еще проще – она могла с легкостью отравить Ханну, когда оставалась с ней наедине. Каланта слишком хорошо разбирается в травах, чтобы воспользоваться ядом, вызывающим перед смертью обильную рвоту.

Айрис нахмурилась. Аргументы мужа звучали разумно, но она бы предпочла услышать более человечные соображения, вроде того, что Каланта любит Ханну.

– Но самым главным для меня оказалось стремление Каланты защитить Ханну, хотя мы ее по-прежнему подозревали. Я припомнил все случаи, когда видел их вдвоем, и, говоря откровенно, не могу поверить, что Каланта просто изображала любовь к девочке. Она слишком привязана к Ханне, чтобы причинить ей боль. Она чуть с ума не сошла в тот день, когда Ханна пропала. Безупречный Ангел примчался на поиски в домашнем платье, из-под которого выглядывали ноги. Вот так все вместе и сложилось.

Хмурый взгляд Айрис исчез. Ее муж все-таки понял! Она вознаградила его, проведя рукой по плоскому животу Лукаса и запутав пальцы в поросли над его мужским естеством.

Он издал низкий звук, свидетельствовавший о желании.

– А теперь скажи мне, почему ты была так уверена в ней с самого начала. Ты ведь вообще не сомневалась, хотя доказательства казались неопровержимыми.

Айрис немного подумала.

– Не знаю. Может быть, потому что она так сильно изменилась, познакомившись с Джаредом. Каланта как бы раскрылась, и я поняла, насколько одинокой она была до этого. Я это и раньше подозревала, но когда увидела их с Джаредом и Ханной, окончательно уверилась. Кое-какие ее слова, сказанные раньше, заставили меня думать, что она сожалеет о том, что у нее нет детей, а уж когда она познакомилась с Ханной, это сделалось совершенно очевидным. Она отчаянно хотела любить и быть любимой. Не знаю, поняла ли она уже, что любит Джареда или что Джаред любит ее, но она так хочет дарить Ханне свою любовь – и получать любовь от нее.

Теплая ладонь Лукаса легла ей на грудь и слегка потерла сосок. Даже легчайшее прикосновение вызвало в Айрис сильнейший отклик. Во время беременности ее груди сделались очень нежными и чувствительными.

– Сделай так еще.

Он сделал, и Айрис выгнулась дугой.

– Это единственные причины, по которым ты так непоколебимо верила в Каланту?

Айрис пришлось сделать над собой усилие, чтобы снова начать думать.

– Ну нет! Даже если бы она не любила Ханну, не думаю, чтобы она смогла навредить ей. Она такая добрая. Посмотри, сколько всего она сделала для Томаса и Тимоти. Томас действительно куда старше, чем должен быть дворецкий, но она его не уволила из-за его внучки и ее детей. А Тимоти слишком молод, чтобы целиком отвечать за конюшню, хотя бы и такую маленькую, как у Каланты. Однако после жестокого обращения, которому он подвергался в Клэрборн-Парке, она настояла на том, что возьмет его к себе на работу. Я как-то говорила Джареду, что ей не все равно, и так оно и есть. Она неравнодушная. Может быть, даже чересчур. И очень уязвимая.

– Кстати, об уязвимости. – Лукас взял руку Айрис и положил ее на свое затвердевшее естество. Она ухмыльнулась и поцеловала его в шею, нежно сжимая бархатистую твердость.

– Ты в самом деле думаешь, что она любит Джареда? – спросил Лукас хриплым голосом.

– Да. Тебе стоило посмотреть на нее, когда она готовилась к венчанию. Она просто светилась. Я всегда надеялась, что мой брат однажды встретит женщину, которая сумеет под его шрамами разглядеть чудесного человека, и верю, что Каланте это удалось.

А потом Айрис забылась в чуде собственной любви, когда Лукас притянул ее к себе и осторожно ввел свое напрягшееся естество в ее гостеприимную теплоту.

А много позже, когда Айрис уже засыпала, Лукас прошептал:

– Надеюсь, он сумеет убедить ее в своей любви после того, как сомневался в ней.

Айрис тоже надеялась, потому что хотела видеть и брата, и подругу счастливыми. Она хотела, чтобы они обрели такую же радость, какую она обрела с Лукасом, незамутненное блаженство понимать, что тебя любят – и ты сам свободен любить без оговорок.

Глава 17

– Это нелепо! Твой визит к Генри ничего не даст, зато ты наживешь себе могущественного врага! – Каланта изо всех сил пыталась сдержать отчаяние, овладевшее ею, когда Джаред наотрез отказался прислушаться к ее аргументам.

Он разбудил ее рано утром, чтобы заняться любовью. Потом настоял на том, чтобы они встали, приняли ванну и оделись. Джаред хотел, чтобы Каланта с Ханной провели этот день в Эштон-Мэноре, а сам он собирался поехать к Генри и задать ему пару вопросов по поводу козней против девочки. Каланта же на это ни за что не соглашалась.

Джаред сверкнул на нее глазами.

– Черт… то есть я хотел сказать, прокля… ой, да к дьяволу все это! Слушай меня внимательно, Кали. Я прислушиваюсь к своему внутреннему голосу, а он подсказывает мне, что Клэрборны имеют к этому прямое отношение.

Всего несколько недель назад его интонации и хмурый взгляд заставили бы Каланту опрометью бежать прочь из комнаты. Сегодня же она скрестила на груди руки и сердито уставилась на Джареда:

– Тот же внутренний голос, который подсказал тебе, что я виновна?

Джаред схватил ее, притянул к себе так, что их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга, и ответил ей таким же свирепым взглядом.

– Мой внутренний голос говорил, что ты невиновна, но я позволил сложившимся обстоятельствам и твоему признанию, что ты не сразу приняла Ханну, убедить себя поступить наперекор ему. И не собираюсь повторять свои ошибки.

Каланта спрятала это его заявление поглубже в сердце, чтобы потом, попозже, извлечь оттуда и хорошенько обдумать. А сейчас она должна убедить мужчину, которого любит, не рисковать так глупо.

– Тогда приведи мне хотя бы одну убедительную причину, по которой герцог королевства будет так сильно беспокоиться из-за опрометчивого поступка своего покойного брата, что рискнет собственной репутацией и попытается погубить ребенка! – возмущенно воскликнула она.

– Не могу, поэтому и собираюсь с ним побеседовать. Мне нужно побольше узнать.

– Тогда посмотри на это с другой стороны. Джаред, ты человек настырный, и кончится все это тем, что ты спровоцируешь Генри и он вызовет тебя на дуэль.

С учетом бестактности Джареда и непомерной гордости Генри непременно произойдет что-нибудь непоправимое. Улыбка Джареда убедила Каланту, что он ничуть не встревожен подобной перспективой, и в ней вспыхнуло подозрение.

– Так вот на что ты надеешься, верно? Ты хочешь, чтобы он бросил тебе вызов!

Джаред наклонился и нежно поцеловал Каланту, а потом снова посмотрел ей в глаза.

– Не буду врать тебе, Кали. Встретиться с твоим бывшим деверем на заре, с парочкой пистолетов в руках – заманчивая перспектива.

Каланта в смятении молча смотрела на него, отчаянно пытаясь подобрать разумные доводы, чтобы притушить мужскую агрессивность. Он действительно считает, что может решить все их проблемы, рискуя своей жизнью на дуэли.

В отчаянной попытке остановить мужа Каланта воспользовалась единственным доводом, до которого смогла додуматься: