Танцующая в неволе (СИ) - Перова Алиса

– Диана, лапушка, обязательно попробуй запеканку, она сегодня необыкновенная, просто во рту тает, – нежным голосочком прощебетала Адель.

– Спасибо, обязательно попробую.

– Ой, кстати, на улице сегодня очень прохладно, ты одевайся теплее, – Адель продолжала источать благодушие.

Всегда, когда начиналась её смена, Адель включала заботливую то ли няньку, то ли подругу – старалась во всём мне угодить, чем-нибудь развлечь и ненавязчиво задавала вопросы о моей прошлой жизни.  И я отвечала,    не желая обидеть девушку, но делала это очень уклончиво. Конечно, я догадывалась, что именно её интересует  больше всего, да и всех остальных в этом замке – от кого тринадцатилетняя малявка ждёт ребёнка. Если бы я сама это знала…  Но подобный ответ точно вызвал бы народное волнение. К чести Доминика, он ни разу не попытался выяснить у меня подробности, хотя не сомневаюсь, что ему не менее любопытно.

– Дианочка, ты выглядишь сегодня потрясающе – такая хорошенькая куколка. А твои косички просто прелесть, научишь меня такие плести? – Адель разглядывала меня, казалось, с искренним восхищением, но мне захотелось поёжиться. Её чрезмерная лесть меня настораживала, и я не спешила с ней сближаться.

– Ладно, научу,  – добродушно согласилась я, ощущая себя немного виноватой за недоверие к девушке.

Моя Дашка была прирождённым мастером причёсок. Она легко осваивала самые сложные плетения кос и даже придумывала собственные. Меня она тоже кое-чему научила и, хоть у меня уже не такие длинные волосы, как были раньше, Дашкины уроки мне здорово пригодились. Буду ей сегодня звонить – ещё раз скажу спасибо.

– А я считаю, что наша Диана всегда выглядит потрясающе красивой, а не только сегодня,  – озвучил своё мнение Доминик.

– Абсолютно с тобой согласна, Дом, – быстро подхватила Адель и широко улыбнулась.  – Ах, была бы я такой же красавицей!

Адель явно напрашивалась на ответный комплимент, но я только молча таращилась на неё. К счастью, Доминик не оплошал:

– По-моему, тебе не о чем переживать, ты, Адель, в полном порядке.

При этом взгляд Доминика был приклеен к выдающейся груди девушки. Там-то у неё уж точно полный порядок. Адель кокетливо рассмеялась и упорхнула, одёргивая на ходу коротенькое форменное платье.

– Куда ей до тебя! И твои ножки гораздо красивее, – зачем-то произнёс Доминик, провожая горничную задумчивым долгим  взглядом.

А при чём тут мои ноги? Я не нашлась, что ответить парню и вгрызлась в нежную творожную запеканку.

*****

Сегодня нас должен почтить своим визитом Великий Демон. Но до его приезда ещё уйма времени, а от уроков в выходные дни я была освобождена, поэтому мы с Домиником отправились в гараж. Заниматься грязной работой перед приездом Его Темнейшества я не решилась, а вот продолжить уроки вождения – самое то. Я уже делала неплохие успехи, а Демон потворствовал увлечениям, которые, по его мнению, могут пригодиться в жизни.

Подходя к гаражу, мы с Домиником услышали голоса. Собственное имя заставило меня замереть на месте и прислушаться. Доминик тоже застыл рядом со мной.

– … и носятся со своей Дианой, как с хрустальным яйцом. Заплела себе косички, танцовщица пузатая. Строит из себя невинность, а на самом деле мелкая дешевая шлюха.

В немом изумлении мы с Домиником смотрели друг на друга – он с яростью, а я… Не представляю, что сейчас выражал мой взгляд, но в груди всё болезненно сжималось от несправедливой обиды.

– Аделька, что ж ты злая такая, оставь мелкую в покое, тебе-то что с ней делить?

– Да откуда взялась эта шалава? Всю жизнь не было и вдруг на тебе – дочка хозяина, просим любить и жаловать. И где он только выискал эту шавку подзаборную? – Голос Адель дрожал от негодования.

Доминик с бешеными глазами попытался рвануть на разборки, но я резко схватила его за рукав и отрицательно покачала головой.

– Не лезла бы ты в это дело, Адель, а то конечностей не досчитаешься. Видела у босса в кабинете портрет его жены? Тебе разве её сходство  с малышкой ни о чём не говорит? – в незнакомом голосе мужчины сквозило раздражение.

– Ещё как говорит – нашёл себе бродяжку, похожую на его жену, обрюхатил, а теперь знакомьтесь – это ваша юная хозяйка. Ненавижу эту пузатую тварь. Так бы и провела её противной мордой по асфальтовой дорожке. А потом мы ещё будем перед её мелким выродком плясать, вот увидишь.

– Ох, ты и дура! Ты хоть в её глаза посмотри – где ты ещё такие похожие найдёшь? У них же с боссом глаза одинаковые. Короче, я эту хрень не собираюсь слушать, и если ты пришла потрепаться, то вали отсюда обратно.

– Ну, Ками-иль, – протянул капризный голос горничной.

– Если хочешь поработать языком, то давай чуть ниже и молча.

Стоять и слушать дальше было бессмысленно. У меня даже уши загорелись от звуков, доносившихся из гаража. Резко развернувшись, я поспешила обратно к замку. Доминик яростно сжимал кулаки, но я не желала быть участницей позорных разборок. Недавно данное себе обещание не плакать сейчас сдержать было очень трудно, поэтому я просто молчала и быстро шла к дому.

– Малыш, я разберусь с этой сукой, – прорычал Доминик.

– Не вздумай, и Демону ничего не говори, – выпалила я.

– Кому? – оторопел парень.

– Демиану, – я с досадой поморщилась, но пускаться в объяснения не собиралась. К тому же данное прозвище деду подходило не меньше, чем рогатому оригиналу.

– Диан, я не имею право спустить всё на тормозах. Я отвечаю за твою безопасность, а эта рыжая выдра наносит тебе моральный вред.

– НЕ смей. Ничего. Говорить! – прошипела я, не желая предоставлять Доминику возможность меня успокоить и, тем более, увидеть меня плачущей. Мне было необходимо остаться в одиночестве. Хотелось упасть на пол и зареветь в голос – громко, надрывно, до хрипоты. К маме хотелось прижаться, пожаловаться и услышать в ответ, что всё будет хорошо и меня больше никто не посмеет обидеть. Я помчалась в свою комнату.

И вот я одна. Кричать хочется по-прежнему, но плакать не могу – слёзы перегорели, пока я боролась с собой. Это даже хорошо – ни у кого не будет повода считать меня несчастной, разглядывая мои припухшие веки. За что Адель так ко мне относится, я понять не могла. А ведь она мне даже нравилась. Какие мерзости она обо мне говорит, даже от воспоминаний меня затошнило. Как же можно быть такой лицемерной тварью? Может, она родственница моей бабки Эльвиры? Или вообще все люди такие? А моя мамочка просто была исключением или ангелом, как говорит Шерхан. Но Дашка-то с Янкой совсем не подлые, и я им доверяю. 

Но почему же любая гадина может безнаказанно обливать меня грязью, распространяя лживые слухи? А завтра кому-то другому может прийти в голову сочинить обо мне очередную отвратительную небылицу. И как я могу этому помешать? Гордым молчанием, жалобами? Доминик обязательно скажет Демону, но… нет. Я должна сама закрыть грязные рты. В голове постепенно созрел коварный план и, пряча зловещую ухмылку, я отправилась к Лурдес.

Демон, как обычно, появился к обеду, и в столовой нас ожидало праздничное застолье. В этом дворце визит Его Темнейшества – всегда праздник. За огромным столом расположились мы с дедом и чопорная Же-Же, которая не преминула тут же вставить своё замечание:

– Мадемуазель, Вы неподобающе оделись к обеду.

– Прошу прощения, мадам, но моё бальное платье мне на пупок не лезет, – огрызнулась я.

Же-Же вспыхнула и уставилась на Демона в немом призыве навести порядок. Мне же было абсолютно всё равно как он отреагирует, но Демон даже бровью не повёл. Обед продолжался в молчании.

Внезапно в столовую вошёл взволнованный Доминик и сообщил, что приехала мадам Дюран. А это ещё кто? Демон успел только рявкнуть, чтобы я не вставала из-за стола, когда двери в столовую распахнулись, и ворвалась ослепительно красивая блондинка неопределённого возраста. Ей могло быть как двадцать пять, так и сорок лет. Кто их сейчас поймёт – жертв пластической хирургии. Блондинка обвела комнату злым взглядом и остановила его на мне, не найдя, вероятно, более подходящей добычи.